Я ощутила за собой движение и повернулась – Дойл тянулся замечом, брошенным поперек раковины. В освещенной двери сила Шолто взметнуласьветром. Вдруг я поняла: каждый из них считает, что другой хочет меня убить.

Я только успела выкрикнуть:

– Нет!

Пламя Дойла исчезло, поглощенное тьмой – бархатной,непроницаемой и наполненной звуками движения тел.

– Нет! – кричала я. – Шолто, Дойл, нетрогайте друг друга!

Но слышны были удары тела о тело, скользящие шаги, будтокто-то пробирается через темноту, чей-то тяжелый вдох, потом какие-то тихиезвуки.

– Черт побери, слушайте меня! Никто из вас не замыслилмне вреда! Вы оба хотите сохранить мне жизнь!

Не знаю, то ли они не слышали, то ли им было все равно, чтоя говорю. В этой темноте размахивал по крайней мере один меч, а потому я невстала и не пошла к выключателю – я поползла. Раковину я оставила справа иощупывала перед собой путь левой рукой.

Драка шла почти в полном молчании. Слышно было, как ониломают друг друга. Кто-то вскрикнул, и я молча произнесла молитву, чтобы никтоиз них не погиб. Я почти влетела головой в стену, успев в последний моменткоснуться ее рукой. Нажала выключатель, и помещение вдруг залил ослепительныйсвет. Я заморгала, как сова.

Эти двое сидхе сцепились в схватке, пытаясь повалить другдруга. Дойл стоял на коленях, вокруг его шеи обвилось щупальце. Шолто былпокрыт кровью, и я не сразу заметила, что одно из щупальцев отсечено и лежит,подергиваясь, рядом с коленом Дойла. У Дойла все еще был в руке меч, но дващупальца и одна рука Шолто обхватили его с боков. Другие руки каждого из нихсцепились между собой, будто в игре, кто кому пальцы заломает. Только это небыло игрой. Меня поразило, что Шолто вроде бы держится. Дойл был признаннымчемпионом при Неблагом Дворе. Очень мало кто мог против него устоять ипрактически никто – победить. Шолто в этот список не входил, или так я думала.Но тут я кое-что уловила краем глаза: слабое сияние. Когда я посмотрела на негопрямо, его не было. Так иногда бывает с магией: ее видишь только боковымзрением. Что-то сияло на руке Шолто: кольцо.

У меня на глазах Дойл уронил меч и начал обмякать в хваткеШолто. Тот подхватил меч за рукоять, не дав ему упасть на землю. Щупальца всетак же обвивали руку Дойла. Я уже летела вперед раньше, чем успела подумать,что же я сделаю, когда окажусь рядом.

Шолто, держа обмякшее тело Дойла в щупальцах, занес меч вдвуручной хватке над головой – как если хочешь вонзить нож в чью-то грудь. Ябыла за спиной Дойла, когда меч пошел вниз. Я накрыла его своим телом, выставивруку, не отрывая глаз от блестящего клинка. Миг только я гадала, успеет лиШолто отвести удар, но он перевернул меч и направил его острием к потолку.

– Что ты делаешь, Мередит?

– Он пришел спасти меня, а не убить.

– Он – Мрак королевы. Если она пожелает твоей смерти,он будет ее орудием.

– Но у него – Смертный Ужас, ее личное оружие. Онпринес мне ее метку в своем теле. Если ты успокоишься и посмотришь не простоглазами, ты увидишь.

Шолто заморгал на меня, потом нахмурился:

– Зачем тогда она посылала меня тебя убивать? Даже дляАндаис это не имеет смысла.

– Если ты перестанешь его душить, мы можем попытатьсясообразить.

Он посмотрел на обмякшее тело Дойла, все еще висящее вщупальцах, и сказал "А!" – будто забыл, что все еще выдавливает изнего жизнь. Теоретически удавить сидхе насмерть невозможно, но я никогда нелюбила испытывать границы этого бессмертия. Никогда не знаешь, какая трещина вброне окажется достаточной, чтобы умереть на самом деле.

Шолто отлепил свои конечности от Дома, и тот рухнул мне наруки. Под его тяжестью я упала на колени. Не столько я крови потеряла, чтобытак ослабеть. Это либо шок, либо дело в той руке силы, что я применила в первыйраз. Какова бы ни была причина, но мне хотелось закрыть глаза и прилечь, чегомне сейчас не светило.

Я села на пол, положив голову Дойла к себе на колени. Пульсу него на шее бился сильно и ровно, но Дойл не приходил в сознание. Потом ондва раза резко вдохнул, голова его закинулась назад, глаза расширились, и оннабрал полную грудь воздуха. Сел, откашливаясь. Я увидела напряжение в еголице, и Шолто тоже, наверное, потому что вдруг меч оказался наставленным прямов лицо Дойла.

Дойл застыл, глядя в лицо Шолто.

– Ну, добивай!

– Никто никого здесь добивать не будет, – заявилая.

Никто из них на меня не посмотрел. Выражение лица Дойла я невидела, но лицо Шолто видела, и это зрелище мне не понравилось. Гнев иудовлетворение – он хотел убить Дойла, это было видно по лицу.

– Дойл спас меня, Шолто. Он спас меня от слуа.

– Если бы ты не защитила дверь, я бы успелвовремя, – сказал Шолто.

– Если бы я не защитила дверь, ты бы успел оплакать моетело, но не спасти меня.

Шолто все равно не отводил глаз от Дойла.

– А он как попал внутрь, если я не мог?

– Я – сидхе, – ответил Дойл.

– И я тоже. – Злость в лице Шолто стала на самуючуточку горячее.

Я хлопнула Дойла по плечу – достаточно сильно, чтобы былобольно. Он не повернулся, но вздрогнул.

– Не подначивай его, Дойл.

– Я не подначиваю, просто констатирую факт.

Полемика переходила на личности, и если эти двое быликогда-то чем-то связаны, то ко мне это не имело отношения.

– Слушайте, я не знаю, чего вы друг на друга взъелись,и можете назвать меня эгоисткой, но мне это все равно. Я хочу, черт побери,выйти живой из этого сортира, и это имеет более высокий приоритет над вашейвзаимной вендеттой. Так что ведите себя не как мальчишки, а как телохранителиособ королевской крови. Вытащите меня отсюда целой и невредимой.

– Она права, – тихо сказал Дойл.

– Великий Мрак выходит из боя с вежливыми словами?Невероятно. Или дело в том, что теперь меч у меня? – Шолто повел клинком,коснулся острием впадинки на верхней губе Дойла. – Тот самый меч, чтоможет убить любого фейри, даже придворного сидхе. Ах, я забыл – ты же ничего небоишься.

Была горечь и насмешка в голосе Шолто, и они, несомненно,свидетельствовали, что я влезла в старую склоку.

– Я много чего боюсь, – совершенно спокойнымголосом ответил Дойл. – Смерть в этот список не входит. Но я вижу у тебяна пальце кольцо, которого побаиваюсь весьма и весьма. Откуда у тебя Беаталахд?Я его уже сотни лет не видел.

Шолто поднял руку, и старая бронза кольца тускло блеснулапри свете. В кольце был тяжелый камень, и я бы заметила его, если бы он был уШолто раньше.