class="p1">– Здесь уже недалеко, – извиняющимся тоном говорит Джефф, – больше я, вроде, ни по каким чащам не плутал.

Я смотрю вверх. В просветах между деревьями видно серое небо. Начинает накрапывать.

– Ну, понеслось, – недовольно говорит Джефф. – Теперь жди чудес, скоро снова задождит кошками и собаками.

– Что? – переспрашиваю я, не понимая.

– Да есть такая дурацкая поговорка. Мой папаня её вспоминал, когда о своём старике мне рассказывал. Дед мой родом из Шотландии, я не говорил тебе? Там дожди льют не реже, чем тут у вас. И если дождь сильный, то почему-то кошек и собак упоминают.

– Забавно, – киваю я.

Следующий час мы идём молча. Дорога идёт в гору, дождь действительно усиливается, но Джефф больше не ворчит. Шпарит на своей постоянной крейсерской скорости, сверяясь с навигатором. Я стараюсь не отставать. Наконец мы упираемся в склон горы, поросший чахлыми берёзами, весь в валунах. С тоской представляю, как придётся сейчас карабкаться по непроходимому склону наверх, но Джефф останавливается и оборачивается ко мне.

– Всё, пришли, – говорит он. – Попробуй найти вход. С этой стороны я бы его ни за что не заметил.

Я хмыкаю недоверчиво. Вход? Обследую склон внимательно. Джефф следит за моими перемещениями, посмеиваясь. Видимо, он забыл о том, что в лесу я не новичок. Поэтому, когда я всё же нахожу тесную расщелину в скале, спрятавшуюся за поваленным деревом, он восхищённо цокает языком.

– Умница, – с гордостью говорит он, и мне приятна его похвала.

Чтобы протиснуться в узкую щель, нам приходится снять рюкзаки. Заодно мы достаём налобные фонари. Джефф надевает свой поверх головной повязки и регулирует крепёж. Я делаю то же самое. Включив свет, мы лезем в расщелину – сначала Джефф, потом я. Стены плотно прижимаются к нам, и продвигаться получается с трудом. Постепенно проход расширяется, и мы оказываемся в достаточно просторной галерее. Здесь можно шагать более-менее свободно, но всё ещё по одному. Отвесные, чуть влажные стены уходят вверх. Сыро, холодно, беззвучно. Мы доходим до развилки, где от основного тоннеля ответвляется другой, поуже.

– Что там на навигаторе? – спрашиваю я. Мне немного не по себе. Мой голос звучит чересчур громко.

– Теперь придётся обходиться без него, – бросает через плечо Джефф. – Здесь он не работает, да и на той стороне – тоже. Так что просто давай за мной. Не тушуйся, сахарок, я не заблужусь.

Через пару развилок тишина перестаёт быть абсолютной. Теперь я слышу приглушенный гул. С каждым нашим шагом он становится всё слышнее. Вот он совсем близко, и это уже не гул, а грохот падающей воды. Тоннель резко поворачивает, и мы выныриваем из тёмной галереи на ровную, тускло освещённую площадку, блестящую от попавшей на неё воды. Сзади нас – чёрная арка прохода, перед нами – водяная стена. Разговаривать здесь невозможно, и Джефф жестом показывает, что нам нужно двигаться вдоль скалы, оставляя льющуюся воду слева. Он, перешагивая лужи, уверенно направляется в сторону светлого проёма в конце площадки. Я, стараясь не поскользнуться на гладкой мокрой поверхности, неловко семеню за ним. Через минуту мы выходим из-под водопада и оказываемся на неширокой, заросшей высокой травой поляне. Над ней висит такой плотный туман, что я даже не вижу водопада, который шумит слева от меня. Мы стоим посреди этой поляны, и Джефф выглядит немного озадаченным.

– Ничего себе, как тут всё затянуло. Дождя нет, и на том спасибо. А в прошлый раз тут солнышко светило. Правда, в прошлый раз меня сюда пригласили. Подожди-ка минутку, сахарок. Я схожу вон к тем ёлочкам.

Прежде, чем я успеваю сказать, что это не такая уж хорошая идея, он отходит. Через несколько секунд его силуэт растворяется в густом молоке тумана, а я остаюсь одна. Всматриваюсь в сторону, куда ушёл Джефф, и вижу только, как раскачивается ветка ели, которую он задел. Я смотрю на эту ветку и загадываю: когда она перестанет качаться, Джефф снова появится. Секунды тянутся, ветка становится неподвижной, Джеффа нет. Мне не по себе, и это меня удивляет. Это просто лес. Это просто туман. Довольно частое явление в горах. Я видела такое тысячу раз. Здесь нечего бояться. Кайса, ты слышишь? Здесь нечего бояться, уговариваю я себя. И тем не менее мне страшно. Я оглядываюсь назад, на чёрный проём в скале. Мне отчаянно хочется вернуться. Может, действительно лучше предоставить Олли самому решать свою судьбу? А Джефф? Вдруг с ним что-то случилось и ему нужна моя помощь? Я чувствую, как белый туман сжимается вокруг. Его холодные объятья заставляют какую-то часть меня буквально корчиться от страха. Никогда не считала себя трусихой, но здесь… Что-то здесь не то, думаю я, стараясь отогнать подступающую панику, но меня накрывает с головой. Беспомощно барахтаясь в тошнотворной мгле, судорожно пытаюсь найти хоть какую-то опору. Я изнемогаю в этой борьбе, поэтому когда Джефф выныривает из-под той самой ветки, которая качалась, я еле удерживаюсь, чтобы не броситься ему на шею.

– Нашёл, – довольно объявляет Джефф, подходя. – Ту тропинку, по которой меня племяшка твоя вела.

Я замираю, не в силах слова вымолвить. Зло смотрю на Джеффа, благодарность за его возвращение испаряется, как не бывало. Как он может так говорить?

– Прости, неудачная шутка, – смущенно мямлит он. – Но вообще-то технически…

– Забудь, – роняю я, сама удивляясь той злости, которая меня сейчас наполняет.

– Ладно, не злись, – примирительным тоном говорит он. – Пошли, здесь уже недолго. Только подняться на холм и спуститься с него.

– Джефф, а где номокар? – спохватываюсь я. Моя надежда на то, что всё пройдёт гладко, куда-то испарилась. Я чувствую, как волоски на моих предплечьях встали дыбом. Не могу отделаться от ощущения, что кто-то тяжело смотрит мне в затылок.

– Сахарочек, мы же с тобой обсуждали, он здесь вряд ли понадобится.

– Возможно. Но мы всё же взяли его. Просто дай его мне. Я буду держать его наготове, и если понадобится, он будет у тебя под рукой.

Джефф пожимает плечами, достаёт с самого дна своего рюкзака футляр с номокаром и отдаёт его мне. Я проверяю застёжку, прикидывая, как быстро я смогу её открыть. Джефф наблюдает за мной со скептическим видом. Я не обращаю внимания на его усмешку. Лучше подстраховаться. В ушах у меня снова звучит вчерашний разговор с отцом. Надеюсь, когда-нибудь я его забуду. Но пока…

– Когда уходите в горы? – Завтра. – Какой у тебя план? – Я