Холод… Всепроникающий холод пронизывал тело. Животный страх поднимался изнутри. Тысячелетия эволюции отступали перед угрозой неминуемой смерти. Разум, словно перепуганный щенок, забился в самый дальний уголок сознания, и только одна мысль поглотила все существо: «Бежать! Бежать отсюда… к свету… к теплу…»

Вадим сцепил зубы и, уперевшись руками, заставил себя подняться. Из всех чувств, казалось, у него осталось одно осязание: онемевшие руки ощущали острые края каменной крошки, похожей на ту, что устилала берег речки. Поводив перед глазами рукой, Вадим решил, что верно одно из двух – либо он ослеп, либо вокруг непроницаемая тьма… Да и звуки совершенно отсутствовали. Мысли, возникавшие в голове, казались громкими настолько, что должны были бы порождать эхо. Но пустота поглощала все.

Вадим рискнул подняться, хотя приступ вынужденного кислородного голодания вызвал сильное головокружение. Нужно действовать! Повертев головой и убедившись, что по-прежнему ничего не видно, Вадим осторожно «освободил» сознание…

Тонкие, словно процарапанные линии обрисовали скалу, берег, безжизненно застывшую речку. Вадим шагнул. Травинки хрустнули, рассыпались мелкой ледяной пылью, отозвавшись в сознании Вадима хрустальным звоном.

Дальше… еще дальше…

Нехотя проступали очертания деревьев, кустарника. Вадима сотрясала дрожь, и дело было не только в диком холоде…

Виденная в поселке Яной паутина расползлась здесь повсюду. Только для Вадима она больше походила на медицинские трубки, по капле высасывающие жизнь. Красно-бурые нити свисали с деревьев, оплетали камни, пронизывали застывшую воду. Искорки жизни, мерцавшие в тайге за пределами Зоны, здесь едва поблескивали. Сила, накопленная вековыми деревьями, ярко-синяя от избытка там, тут больше походила на призрачно сереющий туман. Лес, лишенный живительной энергии, словно истекающий кровью человек, медленно угасал. Возникло жуткое ощущение, что вокруг огромное кладбище…

Вадим напрягся, прогоняя омерзительный образ. Он чувствовал, как и в нем постепенно умирает способность мыслить, желание двигаться… Срочно требовалось отгородиться. Но и совсем отключить сверхсознание он не мог: чтобы осуществить то, что он задумал, требовалось видеть.

Двигаясь наугад, Вадим неосознанно выбрал дорогу к поселку. Несколько раз паутина преграждала путь. Жутко представить, что они с ребятами проходили здесь. В одном месте ему пришлось отвести свесившиеся плети рукой. Кожу тут же обожгло. Склизкая масса прилипла намертво. Красно-бурые нити запульсировали, вытягивая из Вадима энергию, на секунду окрашиваясь в золотисто-зеленый цвет. Натянув на другую руку рукав свитера, он отодрал присосавшуюся тварь. На ладони остался след, как от ожога. Как же быть? Она повсюду…

Вадим задумался. «В этом мире царят холод и тьма. Может, попробовать огонь?..» Он зажег на ладони небольшое пламя. Оно выглядело слабым и безжизненным, но живым! Заставив его спрятаться в ладонь, отчего рука засветилась оранжевым светом, Вадим прикоснулся пальцами к ближайшей нити… Словно живая, та сразу отпрянула, втягиваясь, скукожилась, освобождая проход.

«Хорошо! Одной проблемой меньше, – улыбнулся Вадим. – Самое время заняться поиском выживших».

Два часа пролетели, как один миг. Настало время отправляться домой… Все укладывали вещи, стараясь не смотреть друг на друга. Юлька попробовала еще раз заикнуться, что неплохо бы задержаться, но под хмурым взглядом Анджея замолчала.

– Пора! – наконец скомандовал Велес.

Ребята нехотя двинулись по тропинке. Ефим, Денис, Сашка и Эмиль остались стоять у избушки. Неожиданно Ваня встал рядом.

– Я тоже остаюсь! – с вызовом объявил он.

Велес хмуро посмотрел на него.

– Почему?..

– Так Вадим сказал… Я должен быть рядом с Эмилем.

Анджей подошел узнать, в чем дело. Велес немного помолчал, потом кивнул:

– Хорошо… – и уже Анджею, тихо: – Вадим все больше становится похож на Дану: принимает странные решения, словно знает, что ждет впереди.

Мальчишки вернулись в осиротевший дом. Сразу стало как-то просторно. Решили провести сеанс связи с Хранилищем, узнать о новых сведениях по запросу Анджея.

Ефим подключил камеру, проверил звук. На экране возникло озабоченное лицо Деметры.

– У вас что-то случилось? Прибыли не все…

– Нет. Все в порядке, – отозвался Анджей. – Ребята задержатся здесь ненадолго.

Деметра выглядела удивленной, но вопросы больше не задавала. Она кратко изложила факты, касающиеся Великого противостояния, лишь немного конкретизировавшие сведения, уже известные ребятам. В конце она добавила:

– Здесь мама Эмиля… Может, позвать ее?..

– Хорошо, – согласился Велес. – Ее нужно успокоить. Деметра отлучилась на несколько минут. Никто не проронил ни звука.

– Эмиль, мальчик мой!

– Мама!..

Эмиль так сильно сжал край стола, что пальцы побелели. Женщина на экране выглядела уставшей. Синяки под глазами говорили о бессонных ночах, обычно опрятная прическа немного растрепалась.

– Мама, я задержусь еще немного. Здесь одновременно проводят слет активов детских организаций, и мы представляем школу. Совсем недолго… – добавил Эмиль чуть тише.

– Ты похудел…

– Нас отлично кормят. Пять раз в день… У меня все хорошо. Познакомился с кучей ребят. Мам, я бы чаще связывался с тобой, но время для разговоров с родными ограничено, а ребят, желающих поговорить с родителями, так много…

– Да-да, я понимаю… Я скучаю по тебе.

Она коснулась экрана.

– И я… – отозвался Эмиль.

Мама Эмиля ушла. Деметра задала еще пару вопросов, касающихся экспедиции. Вдруг раздался шум, она обернулась.

– Вадим… Я хочу говорить с Вадимом!

Изображение дрогнуло. Видимо, стол с компьютером сильно задели чем-то. В поле зрения заинтригованных ребят возникла лохматая макушка, а потом и улыбающаяся мордашка Даньки.

– Вадим!..

Сашка отпихнул Эмиля и занял место перед камерой.

– Вадима нет… Он сейчас по магазинам бегает. Хочет привезти тебе самую новую модель КАМАЗа. Только ты меня не выдавай: это секрет…

Данька выглядел огорченным. Он насупился, потом буркнул:

– Хорошо… Не скажу. Только ты Вадьке передай, чтобы быстрей возвращался… Даже без машинки…

Малыш слез со стула и потопал к двери.

Сильно хлопнула дверь. Сашка в сердцах пнул ее, когда выскочил на улицу. Никто не решился его остановить.

Холод проник повсюду. Тело сотрясала крупная дрожь. На ресницах повисли лохмотья инея. Тонкий налет кристалликов льда покрыл лицо, шею, похрустывал в складках одежды при каждом движении. Казалось, что замороженная кровь почти не движется по жилам.