Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Опомнился Роффл не сразу. В сведённых судорогой кулаках пульсировала боль, бешено молотило сердце, и тусклый блик фонаря отражался в неподвижных, затянувшихся пленкой глазах мертвеца… Сообразив, что натворил, Роффл быстро огляделся по сторонам. Кажись, никого. Он попятился было в темноту, но потом вернулся и торопливо обшарил карманы покойного.
Улов оказался невелик – но достаточен, чтобы как следует надраться и подцепить девку. В тот момент его уже не заботили ни якобы потерявшиеся «братцы», ни мнение Папы, ничего. И самое смешное – это тоже оказалось правильным! В противном случае ему пришлось бы разделить судьбу старого болвана и этих дурищ… А так – только похмелье; и вдобавок он теперь знает тайну Гаса и Морфи. «Братцы» начали собственную игру.
Роффл осторожно выглянул из-за угла. Троица удалялась. Он выждал ещё немного и двинулся следом. А крутенько «родственнички» его кинули! Решили заграбастать себе все денежки, не иначе. Ну, бледнокожий понятно – наглость вперёд него родилась; но Морфи с Гасом! Прям не верится, что такое откололи. Но вот ведь – топают бок о бок с бледнокожим, болтают о чём-то; а Папа, девчонки и Пиксин пропали, словно и не было… А главное – пропал их тощий, вонючий, драгоценный приз!
Пропал? Ха! Уж бледнокожий-то наверняка знает, где она. Кто ещё мог подстроить налёт? Мелкие выступили наводчиками, это ясно; но главный здесь, конечно, Ловкач. С него-то он и начнёт.
* * *– Вот такие дела, парни, – подытожил я рассказ мальчишек. – Кем бы ни был этот господин Хойзе, он сыграл на опережение – и сыграл чертовски ловко. Да, кстати, учтите: эти двое – под моей защитой. Я не позволю вашему нанимателю взяться за них.
– Бывшему нанимателю, – уточнил Икс. – Мы тут решили, что отдавать в руки Кроста такой козырь не стоит. Так что мы теперь сами по себе.
Услыхав имя Бледного, Гас и Морфи аж подпрыгнули на стульях и уставились на меня округлившимися глазами. Я сделал успокаивающий жест – мол, всё в порядке, – но это не слишком их обнадёжило. Правильно, пусть хорошенько прочувствуют: всё, что стоит между ними и всеми ужасами мира, – это я.
– В этой истории меня больше всего занимает именно Хойзе, – задумчиво проговорил Слэп. – Почему вдруг он?
– Наверное, Ориджаба-старший считал его отцом девчонки.
– Как интересно. С чего бы это?
– Ну, может, потому, что она сама ему так сказала?
– Эд, Эд… Ты слишком многое от нас скрываешь, – покачал головой Икс. – Время от времени всплывают такие детали, что у меня просто глаза на лоб лезут. А потом оказывается, что ты всё это знал. Тебе следует быть с нами пооткровенней, партнёр.
Он говорил со мной мягко, но за этой мягкостью скрывалось стальное жало: похоже, Икс действительно разозлился. Так не пойдёт: если они перестанут делиться информацией, я останусь в проигрыше.
– Да я сам допёр до всего только сейчас! Этот киднеппер не слишком со мной откровенничал, знаете ли. Чистая логика. Вот смотрите: Ориджаба похищает девчонку, рассчитывая позднее устроить аукцион среди заинтересованных лиц. Но команда Кроста мешает ему все карты. Тогда он выпытывает у малышки имя её отца: уж если кто и не поскупится за такой товар, так это он! Ну, а дальше понятно: Папа добрался до Коссуги, стал прощупывать почву – и где-то прокололся. В конце концов, этому фрогу и так везло неприлично долго; когда-нибудь фортуна должна была отвернуться…
Икс и Слэп скушали эту версию, не поперхнувшись. Гас и Морфи адресовали мне восхищённые взгляды. Чёрт, надо будет срочно научить их играть в покер – ну или, по крайней мере, не выдавать эмоции столь явно.
– Теперь ваш черёд, господа. Кто такой этот господин Хойзе? Я гляжу, вам знакомо его имя?
– Хм… Ну, в общем, да. Тебе же знакомо имя некоего Луиджи Маскарпоне.
Вот оно как. Дон Луиджи был крёстным отцом иммигрантской мафии в Амфитрите; не знать этого – для столичного жителя моветон… Стало быть, Хойзе – нечто подобное для Коссуги?
– Местный преступный босс?
– Не всё так просто. Сейчас в городе заправляет Организация. Несколько кланов, заключивших союз.
– Скорее, договор о сферах влияния, – вставил Икс. – Твои знакомые речники, кстати, входят в её состав.
– Но так было не всегда. Некоторое время назад Коссуга фактически принадлежала одному семейству – старинному, очень богатому и довольно спесивому. Эти фроги вели дела на старый манер, если понимаешь, о чём я. На старый южный манер.
– Честно говоря, не очень. Не знаком с местными криминальными традициями.
– Тогда мне трудно будет объяснить. Хойзе, они… Более патриархальны, что ли. Не столько примитивные вымогатели, сколько покровители. Своего рода теневая аристократия.
– Другими словами, такие же подонки, но стильные.
– Можно и так сказать, – усмехнулся Слэп. – Их клан практически закрыт для чужаков. В Организации сделать карьеру куда проще. На этом они и погорели, в конце концов.
– Была война?
– Не в том смысле, как старые войны меж преступными кланами, – снова встрял Икс. – Никаких рек крови и акций устрашения, Его Величество не потерпел бы такого. Сейчас другие времена. Их просто вытеснили за пределы города. В основном рейдерские захваты, перехват бизнеса, подкуп судей – то, в чём мафия традиционно сильна…
– Хотя без крови, конечно же, не обошлось, – странновато усмехнулся Слэп. – В общем, Хойзе так и не смирился с поражением; но вынужден был принять некоторые реалии. Сейчас имеет место довольно хрупкий баланс сил. Кое-кто в городе до сих пор его поддерживает; но ресурсов у Организации гораздо больше.
И с таким вот фрогом Папа Ориджаба решил поиграть в киднеппера. Будь Элин настоящей дочерью Хойзе, я бы не поставил на него и ломаного кристи. Но маленькая невидимка лгала… Кстати, зачем ей этот опасный тип? История Элин становилась всё загадочнее… И ещё – мне не давала покоя усмешка Слэпа. Что, если…
– О чём задумался, Эд? – вкрадчиво поинтересовался Икс.
– Да так… Значит, большой войны не было – но без крови всё же не обошлось? Но раз глава старого клана жив, выходит, пострадал кто-то из Организации. Кто-то из самых верхов, а? Для таких дел обычно нанимают профессионала, причем самого высокого класса. Икс, скажи-ка – а тебе не доводилось посещать славную Коссугу раньше? Скажем, как раз в то время, когда здесь имели
