Звонко щелкнула пружина. Торжество в глазах Роффла сменилось недоумением.

Он перевел взгляд на ствол, а я быстро присел и подхватил его оружие – длинный, со следами гвоздей, брусок: похоже, мой несостоявшийся убийца по-варварски обошёлся с какой-то скамейкой. Теперь преимущество было на моей стороне; можно и поговорить. Но прежде чем я успел вымолвить хоть слово, он развернулся – и, скособочившись, бросился наутёк. Приглашение пообщаться, запоздало выкрикнутое вслед, этот малый напрочь проигнорировал. Ладно, не больно-то и хотелось.

Глава 12

Шанс господина Хойзе

Господин Хойзе отодвинул в сторону тарелку с недоеденным завтраком и взял бокал вина. Аппетита не было, да и вообще – утро началось как-то бестолково. Сперва – эта нелепая семейка, утверждавшая, будто они привезли его дочь. Отчаявшись понять, кто же они такие и что им на самом деле нужно, он велел Дройги посадить всех под замок. Может, стоило просто вышвырнуть их? Нет, пожалуй, правильно: уж слишком настойчиво этот, как его, Ориджамма, что ли, добивался встречи; и потом, что это за странный спектакль они тут разыграли? Надо будет разобраться как следует. Спешить некуда.

Следующим нарушившим утренний покой событием стал дурацкий звонок из комиссариата полиции: господин комиссар, видите ли, пожелал лично услышать о том, что ни он, ни его фроги непричастны к ночной резне! И за что он только платит деньги этому губошлёпу…

Впрочем, господин комиссар не гнушается брать мзду и у Организации, причём, насколько ему известно, суммы там на порядок выше… Если посмотреть правде в глаза, он давно уже их фрог, а не его. А значит… Значит, звонок не столь уж дурацкий, как ему показалось. Конкуренты прощупывают: не вздумал ли он нарушить хрупкое перемирие. Как будто без этого проблем не хватает! Передел сфер влияния сейчас абсолютно не в его интересах; силы слишком неравны. Конечно, позже… Нет; много позже, когда он действительно будет готов! Война – дело накладное: нужны деньги… иного денег, нужны фроги, причём – верные фроги; нужно подтянуть кое-каких специалистов, кое-кого подкупить… И ещё: необходимо предвидеть результат таких действий; иначе победа запросто может обернуться для клана поражением. Разумеется, вернуть семье Коссугу – дело чести; но заварить эту кашу сейчас – форменное самоубийство! Речные боссы тоже это понимают… Хорошо бы, чтоб понимали. Он обязан будет ответить на любой недружественный шаг с их стороны; поступить иначе – значит выказать слабость, а такое не прощают ни свои, ни чужие.

– Дройги! Удвой охрану… Или нет, лучше вышли дозоры на лодках: пусть приглядывают за рекой.

Секретарь молча поклонился и исчез. Хойзе отхлебнул из бокала и поморщился.

– Дринни! Дринни, иди сюда! Ну сколько раз повторять: утреннее вино разбавляешь фруктовым соком, обеденное – нет; а не наоборот!

– Простите, босс! Простите, я сейчас всё исправлю…

– Да не мельтеши ты, – отмахнулся Хойзе. – Просто принеси сюда кувшин сока.

Да уж, не великого ума малый этот Дринни; но, по крайней мере, из его рук можно брать любую пищу, не опасаясь отравы. Верность – такое редкое качество в наши дни! Всё продаётся и покупается; и чем подлее фрог, тем больше у него шансов пробиться на самый верх. А там – почёт и уважение, совершенно незаслуженные… То ли дело – старые добрые времена! Предатель всегда оставался предателем; его презирали даже те, к кому он переметнулся – и не слишком это скрывали. Соответственно, и предательств было гораздо меньше.

Что же всё-таки происходит в Коссуге? Почему у него чувство, будто кто-то затеял большую игру? В такие времена надо держать руку на пульсе событий; но отправить своих фрогов в город он не может. После всего случившегося это равносильно объявлению войны! Значит, придётся воспользоваться услугами старых друзей и платных информаторов – что в большинстве случаев одно и то же… И не слишком оперативно.

Хойзе потянулся было к кувшину – но рука его остановилась на полпути. За столом напротив сидела невесть откуда взявшаяся девочка в стареньком выцветшем платье – и сверлила его тяжёлым, совсем не детским взглядом.

Тембр воздушных винтов слегка изменился: металлическая гондола пошла на снижение. Безмятежная лазурь небес исчезла; стекла рубки заволокло волглой пеленой. Там, внизу, на землю рушились потоки ливня: густая облачность, столь обычная в тёплом и влажном мире амфибий, представляла некоторое неудобство для воздухоплавания. Идти на посадку в условиях практически нулевой видимости тяжело – но для команды маленького воздушного судна это сейчас было меньшей из тревог. Гораздо сильнее капитана, штурмана и проводницу беспокоили их нынешние пассажиры.

Бледный зафрахтовал летучую лодку – для большинства его головорезов это был первый (и, вполне возможно, последний) полёт в их жизни. Фроги Кроста нервничали – но куда более нервными были последние часы для маленькой команды: профессия пассажиров читалась на их физиономиях более чем явно. Капитан даже подумывал отбить радиограмму в Коссуту и вызвать к трапу полицию – но так и не решился до самого конца перелёта. Предъявить стражам закона что-либо посерьёзнее зверообразного вида этих детин он, по совести говоря, не мог. Те вальяжно расположились в салоне, изредка обмениваясь короткими репликами и провожая сальными взглядами проводницу; но и только. И тем не менее капитан лопатками чуял: один лишь неверный шаг с его стороны – и… Что тогда случится, он не знал; но исходившая от этой компании жуть пробирала до костей.

– Элдерри, тот, с облезлой физиономией, спрашивает: долго ещё? – проводница покосилась на запертую дверь.

– Скажи им, уже почти прибыли. Пусть пристегнутся: будет лёгкая болтанка, – капитан постарался, чтобы голос его звучал уверенно, и ободряюще улыбнулся. – Ещё минут десять, и мы будем в Коссуге.

– Да уж, – пробормотал себе под нос штурман. – Не хотел бы я потом встретить кого-то из них в тёмном переулке.

Кроет понимал, что идёт ва-банк. Но другого выхода у него не было. Власть и влияние стремительно таяли, просачивались, словно песок меж пальцев. Счет шёл даже не на недели – на дни. И обратить этот процесс вспять можно было только одним путём.

Он исчезнет из поля зрения своих врагов. Он найдёт девчонку. Он заставит её работать на себя; Бледный ещё не знал, как – но средств убеждения в его распоряжении более чем достаточно. И тогда… О, у него были большие планы на это «тогда»! Каждый косой взгляд, каждое лишнее слово, каждый трито, прошедший мимо его кармана по вине этих гнусных ублюдков… Он припомнит «персонам» всё! Не сразу, постепенно – у них будет время осознать неизбежное! И вот тогда…

Собственное маленькое королевство. Почему нет? Те, кто поумнее, примкнут к нему; а прочим предстоит испытать на собственной шкуре, каково это – встать у него на пути. Весёлые