Боб, близоруко щурясь, пялился в окошко, пытаясь рассмотретьРоки. У него было усталое, изнуренное лицо, большую часть которого прикрывалатень от козырька.

– Да кто ты такой, чтобы обзывать меня Вонючим Носком, а?

– Я! – радостно взвизгнул Роки. – Я это, я, онанист тыэдакий! Твой давнишний приятель!

– Кто, черт возьми…

– Да Джонни Рокуэлл, кто же еще! Ты что, ослеп, старыйпридурок?

– Роки?.. – неуверенно спросил Дрисколл.

– Он самый, сукин ты сын!

– Господи Иисусе… – По лицу Боба медленно и неохотно началарасползаться улыбка. – Мы же с тобой не виделись.., э-э.., почитай с той самойигры в Кэтамаунтсе…

– Точно! А классный был матч, доложу я тебе! – Рокивосторженно хлопнул себя по бедру, отчего на пол автомобиля и его брюки сновавыплеснулось пиво. Лео икнул.

– Да уж, еще бы… Первый и последний раз, когда наш классвыиграл. Но чемпионат бы так или иначе продули бы, да… Отъезжай от моегогаража, слыхал. Роки? Ты…

– Да-а, все тот же старый Вонючий Носок! Такой же дурачина,ни хрена не изменился.

Роки с некоторым опозданием заглянул под козырек бейсбольнойкепки, низко надвинутой на лоб Бобби. – убедиться, что сказанное им правда.Однако оказалось, что Боб Дрисколл, он же Вонючие Носки, облысел, то личастично, то ли полностью.

– Господи! Ну скажи, правда, здорово, что мы с тобой вот таквстретились, а?.. Послушай, а ты все-таки женился на Марси Дью или нет?

– Черт, да, конечно. Еще в семидесятых. Ну а ты где ошивалсявсе это время?

– В тюряге. Где же еще! Послушай, старик, можешь посмотретьмою малышку?

Голос Боба снова зазвучал настороженно:

– Ou имеешь в виду твою машину?

Роки хихикнул:

– Нет; мою старую задницу! Ну ясное дело, машину чего ж еще!Так можешь? Боб уже приоткрыл рот, собираясь сказать «нет». – Да, кстати,познакомься. Это мой друг Лео Эдвардс. Лео, позволь представить, это Боб. Самыйклассный игрок в бейсбол из школьной команды в Кресченте. За четыре года ниразу не менял носки.

– Очень приятно… – пробормотал Лео, как учила его матушка вте редкие моменты, когда не была пьяна.

Роки снова хихикнул:

– Хочешь пива, старик?

Боб снова открыл было рот, собираясь сказать «нет».

– Вот, гляди-ка, тут такой прикол! – воскликнул Роки идернуя за колечко. Пиво, нагревшееся за время долгого путешествия до гаражаБоба Дрисколла, полезло из банки и пролилось Роки на запястье. Роки сунул банкуБобу. Тот, оттопырив локоть, торопливо стал пить, стараясь, чтобы пиво непопало на рукав.

– Роки, мы закрываемся в…

– Да дело-то пустяковое! Всего на секунду, одну секунду!Сейчас покажу, тут какая-то хренота происходит…

Роки поставил переключатель скоростей на реверс, повернулключ, надавил на педаль газа и медленно и неуверенно ввел «крайслер» в гараж. Ауже через секунду выскочил из машины и стал трясти свободную руку Боба, каккакой-нибудь политический деятель. Боб, похоже, оцепенел. Лео сидел в машине иоткрывал новую банку. И еще – пукал. Он всегда пукал, выпив много пива.

– Эй! – сказал Роки, пробираясь между проржавевшимиканистрами. – А Дайану Ракельхаус помнишь?

– Ну ясное дело, еще бы не помнить… – ответил Боб, и на лицеего против воли возникла дурацкая улыбка. – С такими большими… – И он, сложивчашечками ладони, приставил их к груди.

– Точно! – взвыл Роки. – Ты меня понял, дружище! Так и живетв городе, да?

– Да нет, вроде бы переехала в…

– Вот так всегда, – удрученно помотал головой Роки. – Те,кто не остается, всегда переезжают. Так ты налепишь карточку, к моей маленькойсвинке, да?

– Ну-у.., это.., тут моя жена сказала, что будет ждать меняк ужину… И потом мы закрываемся в…

– Ты б меня здорово выручил, старик! А уж я в долгу неостанусь! Хочешь, постираю для твоей половины? Все тряпье в доме, честно. Всеее кружавчики и финтифлюшки. Это ведь моя профессия, стирка. Работаю впрачечной «Нью-Адамс».

– А я у него учусь, – вставил Лео и опять пукнул.

– Перестираю все ее финтифлюшки, все, что только нипожелает. Ну так как. Бобби?

– Что ж.., поглядеть, конечно, можно.

– Ясное дело. – кивнул Роки. Шлепнул Бобби по спине,подмигнул Лео. – А ты, гляжу, все тот же, старина. Что за человек! Чистоезолото!

– Ага, – вздохнул Боб, продолжая потягивать пиво из банки,Грязные его пальцы в масляных пятнах целиком закрывали физиономию Джона Гаина,красовавшуюся на этикетке. – А ты здорово помял бампер. Роки…

– Вот тебе шанс показать свой класс, Бобби! Эта проклятаямашина нуждается в классном мастере. А вообще-то она не что иное, как кучаразных там долбаных колесиков и винтиков. Если тебе, конечно, понятно, о чем я.

– Да, думаю, понятно…

– Ну вот, а я что говорю? Эй, а я познакомил тебя с Лео? Спарнем, с которым работаю, а?.. Знакомься. Лео, это единственный игрок вбейсбол из…

– Ты уже нас знакомил, – заметил Боб с еле заметной улыбкойотчаяния.

– Как поживаете… – пробурчал Лео. И потянулся за очереднойбанкой «Айрон-Сити». Перед тазами у него завертелись тонкие серебристые полоски– подобные тем, что вдруг появляются в жаркий полдень на совершенно ясномголубом небе.

– …школы в Кресченте, который четыре года не…

– Фары не покажешь, Роки? – перебил его Бобби.

– Конечно! Просто замечательные фары. С то ли галогенными,то ли нитрогенными, хрен его знает с какими там лампочками! Просто куколки, ане фары! А ну-ка включи эти гребаные метелки, Лео.

Лео включил щетки на ветровом стекле.

– Тут вроде бы все нормально, – добродушно заметил Боб. Иотпил большой глоток пива. – Ну а что с фарами?

Лео включил фары.

– Луч повыше можно?

Лео пытался нащупать переключатель левой ступней. Он былуверен, что переключатель находится где-то там, внизу, и в конце концовнаткнулся на него. Сноп лучей резко высветил силуэты Роки и Боба, как это поройделают полицейские, освещая место происшествия.