Автоматические ворота бесшумно открылись и наш автомобиль въехал внутрь двора. Сокольников первым покинул джип и встал возле двери, ожидая, когда покажется «наш» араб. Тот вылез из салона внедорожника и в сопровождении моего друга, испуганно озираясь по сторонам, двинулся в направлении виллы.

В гостиной Сокольников усадил полицейского в кресло и сам сел напротив. Мы с офицером безопасности разместились на большом кожаном диване, предварительно пододвинув его поближе к пленнику.

— Расскажи нам все, что знаешь о похищении русских дипломатов! — после недолгого молчания очень строго сказал Сокольников, пристально глядя прямо в глаза инспектора полиции.

— Я ничего об этом не… — только начал Ганнам, но мой друг не дал ему договорить:

— Ты не торопись! Поверь, у нас найдется много способов, чтобы тебя разговорить! Мне очень не хочется их применять. Подумай! Минуты на раздумья тебе хватит? А я пока приготовлюсь! — После этого Сокольников в подтверждение серьезности своих намерений достал из ниши журнального столика молоток, огромные клещи и пару гвоздей миллиметров по двести каждый. Он деловито разложил инструменты перед собой и, виновато улыбнувшись, посмотрел в глаза инспектору полиции. Затем, немного подумав, Димка достал из-под рубашки пистолет и также положил его на журнальный столик рядом с молотком. Психологический прием моего друга сработал безотказно. Араб, поняв, что Димкины слова из виртуальных угроз легко могут перейти в практические действия, не на шутку перепугался. Он даже не стал использовать предоставленную ему для размышлений минуту, так как тут же начал говорить по сути заданного вопроса:

— Да, да, да! Я расскажу все! Комиссар дал мне распоряжение выставить к русскому посольству бригаду наружного наблюдения. Мы должны были отследить въезд и выезд одного из сотрудников дипмиссии.

— За которым из них? — Я положил на стол перед Ганнамом четыре фотографии похищенных сотрудников посольства, он практически без раздумий указал на оперативного работника СВР и неожиданно замолчал.

— Продолжай! — вывел его из внезапно наступившего ступора Сокольников, дотронувшись до клещей и немного продвинув их по столу вперед. Инспектор вздрогнул от звука металла.

— Да, да, да! — протараторил он. — Моя бригада следила за ним в течение почти месяца. К тому же мы использовали камеры наружного слежения. Они установлены возле ворот и других выездов из посольства, а также по периметру всей территории дипмиссии.

— А комиссар не сказал, для чего уголовная полиция вдруг стала вести наблюдение за дипломатическими работниками? — спросил до этого молчавший офицер безопасности Разумов.

— Его об этом попросили американцы! — тут же сказал инспектор Ганнам. Его ответ нас не удивил. Мы просто были уверены, что именно «наши» заокеанские коллеги играли основную роль в похищении дипломатов российского посольства.

— Кто конкретно попросил? — вновь спросил Игорь.

— Я его не знаю!

— Это был резидент?

— Нет! Резидента Клинта я несколько раз видел. Это был не он!

— Тогда кто?

— Я его видел всего один раз, когда он приезжал к комиссару.

— Ты присутствовал при разговоре?

— Нет, они беседовали в кабинете комиссара без свидетелей.

— Тогда почему ты думаешь, что американцы попросили следить за русскими?

— Как только американец ушел, комиссар тут же приказал мне организовать наблюдение.

— Как ты думаешь, этот американец и комиссар давно знакомы или тогда они встретились впервые?

— Думаю, знакомы они давно!

— Комиссар получил от американца деньги?

— Да, но значительно меньше, чем дали ему вы.

— Ты считал?

— Нет! Но американец платил стодолларовыми купюрами, а его пачка была значительно тоньше вашей.

— Опиши подробно того американца.

— Вашего роста, — кивнул Ганнам в мою сторону, — очень крепкий физически, на вид около пятидесяти лет, был в темных очках, на правом виске и вниз по щеке шрам, голова побрита, чуть подергивает ею, говорит громко, будто плохо слышит.

— Он тоже из резидентуры?

— Нет, он является начальником регионального отделения частной военной компании «Блэк Вотар». Ее бойцы охраняют «Зеленую зону», членов нашего правительства, сопровождают и конвоируют важные грузы. Их здесь около тысячи человек.

— Откуда тебе известно о нем такие подробности, если видел его один раз?

— Комиссар рассказывал, я ведь родственник. Комиссар мне доверял!

— Так это люди комиссара похитили русских?

— Нет! Мы только вели наблюдение. Если бы это были люди комиссара, то без меня бы не обошлось. Я уже говорил, что комиссар мне очень доверял.

— Как ты думаешь, кто это сделал?

— Точно не скажу.

— Могли это сделать боевики Омара Абдаллы Дада?

— Паука? Не уверен!

— Почему? Ведь одно из требований террористов было вывод российских войск из Чечни.

— Я видел эту пленку. Но так арабы не говорят. К тому же в Багдаде все знают, что Паук — агент ЦРУ. Он получает от Штатов и деньги, и оружие! Без команды из Лэнгли он и шага не сделает.

— А теракты?

— Что «теракты»? Вы разве не знаете, что его люди не провели ни одного теракта против американцев? Против иракцев — это да! А американцев они не трогали!

— Кто же тогда стоит за похищением, по-твоему?

— Так американцы и стоят! Они захватили в декабре прошлого года Паука, но нам его не передали. Он сидел в Абу-Грейб[13] в американской зоне, в отдельной камере. Его возили на заседание суда, кстати, охранники из «Блэк Вотар». Вот так! Приговор ему выносил наш судья Аббас Сабих, а срок Паук отбывал у американцев.

— Разве его не казнили?

— Судья приговорил его к смертной казни, но по ходатайству уполномоченного по правам человека при ООН Пауку заменили смертный приговор пожизненным заключением.

— И где он сейчас?

— Не знаю, но вам до него не добраться!

— Это почему же?

— Уверен, что он в Штатах. Наверняка ему заменили имя, биографию, и живет Паук где-нибудь в Калифорнии, прикидывается эдаким добропорядочным гражданином Америки. — При словах, что мятежник стал добропорядочным американцем, инспектор не смог скрыть вырвавшийся наружу сарказм, перемешанный с еще большей завистью.