Но ей всё равно плохо! Гораздо хуже, чем в прошлый раз! Что делать, Яр⁉

— Не знаю, — честно ответил я. — Но мы сделаем всё, что от нас зависит. Лёх?

— Да?

— Погнали переодеваться…

Глава 19

Про ревизора

Поздний вечер. Крыша живого дирижабля. Внизу тёмный город, подсвеченный огнями костров КПП солдат Все-Вселенской Империи. Наверху россыпь незнакомых звёзд. И ветерок такой приятный. Хоть и холодный, — всё-таки здесь высоко, — а всё равно приятный.

Романтика, короче говоря.

Красота.

Единственное, что напрягло при высадке — так это глаза гигантского хаосита-дирижабля, которые сразу же начали нас сверлить. От греха подальше, парочку самых ближайших и любопытных я выколол. Мало ли что?

Очень маловероятно, что на дирижабле действует какая-то супер-инновационная технология и глаза хаосита транслируют картинку на камеру, но вдруг есть какая-то другая система сигнализации и оповещения? Вдруг хаосит видит нас, тревожится и начинает… ну не знаю… сжимать что-нибудь где-нибудь? Или там… не знаю… орать? Или ещё как-то по-другому бьёт тревогу?

Ладно…

Это всё пустые размышления.

Найти люк внутрь нам с Лёхой не составило никакого труда. Когда бы мы не видели, что солдаты ВСЁ выпрыгивают из них наружу, то догадаться о назначении этих панцирей было бы сложно, но так уж вышло, что на дело мы шли уже насмотренные. Разведка боем прошла успешно. А допрос пленных, так вообще подарок.

— Дичь какая, — прокомментировал Лёха, спустившись вниз по приставной лестнице, которая была буквально пришита толстой проволокой к плоти хаосита.

И признаться, я был с ним абсолютно согласен.

Действительно дичь.

Внутри дирижабль выглядел в сотню раз омерзительней, чем снаружи. Сейчас мы как будто бы находились внутри пустой вены. На полу для удобства перемещения валялись деревянные палеты, — да-да, именно так же борются с лужами коммунальные службы, — а по «потолку» протянулась густая сеть проводов. Через каждые пять-десять метров на проводах висели голые цоколи со вкрученной лампочкой, прям как в подвалах многоэтажек.

На удивление и вместе с тем на счастье, внутри не воняло. Иначе, думается мне, и без того нелёгкая служба в армии Все-Вселенской Империи стала бы совершенно невыносимой и ходили бы ребята в противогазах.

Короче говоря…

Биопанк как он есть.

Живой лабиринт непонятных ходов, абсолютно бессмысленный и рандомный. Однако таким его видели не только мы. Чтобы хоть как-то ориентироваться в этом звиздеце, — раз уж их здесь заперли, — солдаты ВСЁ любезно развесили вдоль стен указатели.

Что такое «Зона 1», «Зона 2», «Зона 38» и так далее и тому подобное — совершенно непонятно, да и хер с ним. Главное, что повсеместно висели два повторяющихся указателя: «Столовая» и «Арсенал».

От первого указателя откровенно тошнило. Причём не метафорически, а прямо вот взаправду к горлу подкатывало… не представляю себе, чтобы я смог усвоить пищу внутри этой хаоситской твари.

Зато вторая вывеска, — «Арсенал», — вселяла надежду на то, что операция пройдёт быстро и безболезненно.

Туда-то нам с Лёхой, собственно говоря, и надо.

Военная бюрократическая машина вряд ли позволит своим винтикам шататься с ценными артефактами просто так, так что лежат они сейчас под стеклом и ждут своего часа. А тут мы. Взяли, спёрли и пошли. Ну… во всяком случае, я очень на это надеюсь.

Долго ли, коротко ли, по пути к арсеналу мы нарвались на наш первый патруль. Ничего особенного, просто два долдона в такой же форме, что и на нас с братом.

— ВСЁ! — крикнул один из долдонов и прижал кулачок к сердцу.

Мы повторили.

Приветствие, скажем так, не удивило. Всё как везде, всё как у всех. Уверен, что такими основополагающими вещами, как символика, Ларс занимается лично. И вот тебе, паскуда, камень в огород: скучно! Фантазии ноль!

— ВСЁ, — повторили мы с Лёхой приветствие и двинулись дальше.

— Знаки отличия, — спустя несколько секунд шепнул мне Лёха. — Заметил?

— Не-а.

Тогда Лёха похлопал себя по плечу. На его погонах был нарисован один сиротливый кружочек, хотя места там хватало минимум на десять. Увы и ах, мои знаки отличия от Лёхиных ничем не отличались. Экскузьмуа за тавтологию.

— У тех ребят было по два кружочка, — сказал брат.

— Чем больше, тем лучше, получается? Ну то есть… старше по званию?

— Наверное, — Лёха тяжко вздохнул. — По всей видимости, мы совсем лохи…

Брат так расстроился, как будто бы и впрямь рассматривал для себя военную карьеру во Все-Вселенской Империи. Порасстраивался-порасстраивался, а затем вдруг предложил странное:

— А давай мы твои сорвём? Типа, героически потерял в бою?

«План — говно», — хотел было сказать я, но Лёха уже схватился за мои погоны и рванул вниз. И по какому-то удивительному стечению обстоятельств, треск ткани потонул в протяжном вое сирен. Тут-то я и заметил матюгальники, которые были развешаны в самых тёмных углах.

— Незаконное проникновение! — проорал казённый голос. — Приказ всему рядовому составу заняться поисками нарушителя!

И вновь сирена.

Так…

Вот нас и заметили. А я блин, без погон. Не растрачиваясь на слова, мы с Лёхой просто ускорили шаг и как можно быстрее пошли по стрелочкам в сторону арсенала. Спокойствие, только спокойствие. Нервничать и уж тем более чего-то бояться — вообще ни к чему.

Мы в любой момент можем свалить с тем, чтобы потом вернуться. При этом вернуться в ту же самую точку! Как в игре; эдакое сохранение. Чутка продвинулись, ушли, вернулись на базу, продвинулись ещё подальше. И так до тех пор, пока не доберёмся до артефакта.

Главное, чтобы с матерью за это время не случилось чего-нибудь плохого…

— О! — воскликнул один из солдат, вывернув из-за угла и заприметив нас; мы сейчас как раз вышли на некое подобие мясного перекрёстка. — Рядовые!

Три пары чёрных сапог спешно затопали в нашем направлении.

— А ну-ка стоять!

Пошёл ты в задницу, — первым же делом подумалось мне. Опций — великое множество. И просто убить этих ребят, пожалуй, самая простая из них. Можно ведь подойти к делу с выдумкой. Например, выкинуть их на солнечный пляж Кубы, и пускай местные власти разбираются что это за клоуны и откуда они взялись.

Или же… в Запретный Город. У китайцев разговор короче, зато резонанс в мире возникнет. Может прислушаются наконец-то к тому, о чём говорит наш Величество.

— Стоять, кому говорю!

А вот тут я не совсем понял…