Виктория тут же вспомнила слова Кэролайн насчет отношенияобщества к Джейсону и поняла, что могут подумать, если инициатором расторженияпомолвки выступит она. Рассмотрев вопрос с этой точки зрения, она решила:следует продолжать делать вид, что помолвка остается в силе.

Ни за что на свете она не стала бы платить Джейсону за егодоброту и щедрость такой неблагодарностью: пустить слух, что она не сочла егодостойным для себя мужем.

– Очень хорошо, – согласилась она. – Я буду говорить, чтовопрос между нами еще окончательно не решен.

– Вот и молодец, – похвалил он. – У Чарльза уже былсердечный приступ, от которого он чуть не отправился на тот свет. Мне нехотелось бы без необходимости волновать его, а он полон решимости идеальноустроить вашу жизнь.

– Но в таком случае что с ним будет, когда Эндрю заберетменя на родину? – От огорчения у нее округлились глаза. – И что подумают вобществе, когда я.., я оставлю вас, предпочтя Эндрю?

В глазах Джейсона загорелись веселые искорки.

– Если это случится, то мы скажем, что выбыли вынужденыуважить принятое ранее решение своего отца. В Англии принято, чтобы дочьуважала выбор, сделанный ее семьей, поэтому в свете поймут это как должно.Чарльз будет тосковать по вас, но если он убедится, что вы счастливы, это небудет для него тяжелым ударом. Однако, – добавил Джейсон, – не думаю, что этопроизойдет.

Чарльз говорил мне о Бэйнбридже, и я согласен с ним:вероятнее всего, этот слабохарактерный юноша находится под каблуком своейвдовствующей матушки. И поскольку вас нет, чтобы укрепить его мужество ирешимость, вряд ли он наберется смелости, бросит вызов матери и приедет завами.

– О, ради Бога… – взмолилась Виктория, пытаясь объяснить,насколько он заблуждается в отношении характера Эндрю.

– Я еще не все сказал, – властно прервал ее Джейсон. – Мнетакже ясно, что ваш отец не очень-то жаждал этого брака. Ведь это он настоял,чтобы вы временно разлучились якобы для испытания чувств, хотя вы были знакомыс самого детства. И к моменту гибели отца вы не были официально обручены сБэйнбриджем, – безжалостно закончил свою мысль Джейсон. – Поэтому если он иприедет сюда, ему придется еще получить мое одобрение на ваш брак с ним исовместное возвращение в Америку.

Виктория не знала, плакать ей или смеяться, услышав такоенахальное заявление.

– Ну и ну! – захлебываясь, заговорила она. – Вы никогда невидели его и уже составили мнение о нем. А теперь говорите, что я не смогууехать, если он не выдержит вашего строгого экзамена, хотя сами чуть невышвырнули меня из дому в день моего приезда в Уэйкфилд!

Да, все это было настолько абсурдно, что Виктория не моглаудержаться от смеха.

– Знаете, вы так непредсказуемы, что я никогда не могу дажепредположить, как вы поступите или что скажете. Не знаю, как мне следует себявести, когда я общаюсь с вами.

– Вам следует делать только одно, – сказал Джейсон, елесдерживаясь, чтобы тоже не расхохотаться, – в ближайшие несколько недельпознакомьтесь с нынешним поголовьем лондонских щеголей, выберите себеподходящего и приведите ко мне на благословение. Ничего нет проще – я будуежедневно работать здесь, в своем кабинете.

– Здесь? – удивилась девушка, подавив хихиканье, вызванноеего рекомендацией по поводу выбора мужа. – А я думала, что вы собирались жить вдоме дяди Чарльза.

– Там я буду ночевать, но работать буду здесь. Дом Чарльзаужасно неудобен. Мебель старая, комнаты в основном маленькие и темные. Крометого, ничего предосудительного в моем дневном пребывании здесь никто необнаружит, раз с вами есть компаньонка. Так что мне нет смысла насиловать себяи пытаться работать в неудобной и непривычной обстановке. Кстати о компаньонке:боюсь, Флосси заговорила вас до посинения.

– Она очень славная, – ответила девушка, снова еле сдерживаясмех.

– Я еще не встречал женщины, которая так много говорит и такмало высказывает.

– У нее добрая душа.

– Это верно, – рассеянно согласился он, скосив глаза начасы. – Сегодня я иду в оперу. Когда Чарльз вернется, скажите ему, что я былздесь и поспею завтра вечером вовремя, чтобы встретить гостей.

– Очень хорошо. – И с вызывающе веселым видом девушкадобавила:

– Но предупреждаю: когда приедет Эндрю, мне доставитогромное наслаждение заставить вас признаться, что вы были не правы.

– Не рассчитывайте на это.

– Будет именно так. И я попрошу миссис Крэддок испечь пирогс начинкой из вороньего мяса [5] и заставлю вас съесть его до последней крошкив моем присутствии.

Пораженный, Джейсон молча пристально вглядывался в ееобращенное к нему смеющееся лицо.

– Вы ничего не боитесь, верно?

– Вас – нет, – беспечно заявила она.

– А следовало бы. – И с этой загадочной фразой он удалился.

– Почти все уже приехали, – возбужденно лопотала миссФлосси, пока Рут заканчивала колдовать над прической Виктории. – Времясовершить ваш первый торжественный выход, моя дорогая.

Виктория послушно поднялась, но колени ее дрожали.

– Лучше бы я стояла в приемной вместе с дядей Чарльзом илордом Филдингом, встречая гостей по отдельности. Это было бы гораздо легчевынести.

– Но зато это было бы отнюдь не так эффектно, – беспечновозразила мисс Флосси.

Виктория бросила последний критический взгляд на своеотражение в зеркале, взяла у Рут веер и подобрала юбки.

– Я готова, – дрожащим голосом объявила она. Когда онипроходили по лестничной площадке, Виктория на минутку остановилась, чтобывзглянуть вниз, на приемную залу, превращенную по случаю ее бала в изумительныйцветник, уставленную огромными вазами с папоротниками и корзинами белых роз.Затем она набралась духу и пошла вверх по лестнице на следующий этаж, гденаходилась бальная зала.

Вдоль лестницы, рядом с серебряными тумбами, украшеннымибелыми розами, величественно застыли лакеи в парадных ливреях из зеленогобархата с золотистыми позументами. Виктория улыбалась лакеям, которых знала, ивежливо кивала остальным. Старший лакей О'Мэлли стоял на верхней площадке, иона тихонько поинтересовалась:

– Как ваш зуб? Не стесняйтесь сказать, если он будет васснова беспокоить, – мне не составит никакого труда приготовить еще порциюотвара.