Вскоре после не получившего огласки, но причинившегоколоссальный ущерб государственной безопасности проникновения в базы данныхВоенно-морского флота стало абсолютно очевидно, что секретная информация,хранящаяся на компьютерах, подключенных к Интернету, перестала быть тайной. Попредложению министерства обороны президент подписал тайное распоряжение осоздании новой, абсолютно безопасной правительственной сети, которая должнабыла заменить скомпрометировавший себя Интернет и стать средством связи разведывательныхагентств США. Чтобы предотвратить дальнейшее проникновение в государственныесекреты, вся наиболее важная информация была сосредоточена в одном в высшейстепени безопасном месте — новой базе данных АНБ, своего рода форте Ноксразведывательной информации страны.

Без преувеличения многие миллионы наиболее секретныхфотографий, магнитофонных записей, документов и видеофильмов были записаны наэлектронные носители и отправлены в колоссальное по размерам хранилище, атвердые копии этих материалов были уничтожены. Базу данных защищалитрехуровневое реле мощности и многослойная система цифровой поддержки. Она быласпрятана под землей на глубине 214 футов для защиты от взрывов и воздействиямагнитных полей. Вся деятельность в комнате управления относилась к категории«Совершенно секретно. УМБРА», что было высшим уровнем секретности в стране.

Никогда еще государственные секреты США не были так хорошозащищены. В этой недоступной для посторонних базе данных хранились чертежиультрасовременного оружия, списки подлежащих охране свидетелей, данные полевыхагентов, подробные предложения по разработке тайных операций. Перечень этойбесценной информации был нескончаем. Всяческие вторжения, способные повредитьамериканской разведке, абсолютно исключались.

Конечно, офицеры АНБ прекрасно понимали, что вся информацияимеет смысл только в том случае, если она используется тем, кто испытывает вней необходимость по роду работы. Главное достижение заключалось не в том, чтосекретная информация стала недоступной для широкой публики, а в том, что к нейимели доступ определенные люди. Каждой единице информации присваивался уровеньсекретности, и, в зависимости от этого уровня, она использоваласьправительственными чиновниками по профилю их деятельности. Командир подводнойлодки мог получить последние спутниковые фотографии российских портов, но неимел доступа к планам действий подразделений по борьбе с распространениемнаркотиков в Южной Америке. Эксперты ЦРУ могли ознакомиться со всеми данными обизвестных убийцах, но не с кодами запуска ракет с ядерным оружием, которыеоставались доступны лишь для президента.

Сотрудники лаборатории систем безопасности, разумеется, неимели доступа к информации, содержащейся в этой базе данных, но они неслиответственность за ее безопасность. Как и все другие крупные базы данных — отстраховых компаний до университетов, — хранилище АНБ постоянноподвергалось атакам компьютерных хакеров, пытающих проникнуть в эту святаясвятых. Но система безопасности АНБ была лучшей в мире. Никому даже близко неудалось подойти к базе АНБ, и у агентства не было оснований полагать, что этокогда-нибудь случится в будущем.

Вернувшись в лабораторию, Чатрукьян никак не мог решить,должен ли он идти домой. Неисправность «ТРАНСТЕКСТА» угрожала и базе данных, а легкомыслиеСтратмора не имело оправданий.

Всем известно, что «ТРАНСТЕКСТ» и главная база данных АНБтесно связаны между собой. Каждый новый шифр после его вскрытия переводится набезопасное хранение из шифровалки в главную базу данных АНБ по оптико-волоконномукабелю длиной 450 ярдов. В это святилище существует очень мало входов, и«ТРАНСТЕКСТ» — один из них. Система «Сквозь строй» должна служить его вернымчасовым, а Стратмору вздумалось ее обойти.

Чатрукьян слышал гулкие удары своего сердца. «ТРАНСТЕКСТ»заклинило на восемнадцать часов! Мысль о компьютерном вирусе, проникшем в«ТРАНСТЕКСТ» и теперь свободно разгуливающем по подвалам АНБ, быланепереносима.

— Я обязан об этом доложить, — сказал он вслух.

В подобной ситуации надо известить только одного человека —старшего администратора систем безопасности АНБ, одышливого, весящего четырестафунтов компьютерного гуру, придумавшего систему фильтров «Сквозь строй». В АНБон получил кличку Джабба и приобрел репутацию полубога. Он бродил по коридорамшифровалки, тушил бесконечные виртуальные пожары и проклинал слабоумиенерадивых невежд. Чатрукьян знал: как только Джабба узнает, что Стратмор обошелфильтры, разразится скандал. «Какая разница? — подумал он. — Я долженвыполнять свои обязанности». Он поднял телефонную трубку и набрал номеркруглосуточно включенного мобильника Джаббы.

Дэвид Беккер бесцельно брел по авенида дель Сид, тщетнопытаясь собраться с мыслями. На брусчатке под ногами мелькали смутные тени,водка еще не выветрилась из головы. Все происходящее напомнило ему нечеткуюфотографию. Мысли его то и дело возвращались к Сьюзан: он надеялся, что она ужепрослушала его голос на автоответчике.

Чуть впереди, у остановки, притормозил городской автобус.Беккер поднял глаза. Дверцы автобуса открылись, но из него никто не вышел.Дизельный двигатель взревел, набирая обороты, и в тот момент, когда автобус ужеготов был тронуться, из соседнего бара выскочили трое молодых людей. Они бежализа уже движущимся автобусом, крича и размахивая руками. Водитель, наверное,снял ногу с педали газа, рев двигателя поутих, и молодые люди поравнялись савтобусом.

Шедший сзади, метрах в десяти, Беккер смотрел на них, неверя своим глазам. Фотография внезапно обрела резкость, но он понимал, чтоувиденное слишком невероятно. Один шанс к миллиону.

«У меня галлюцинация».

Когда двери автобуса открылись, молодые люди быстро вскочиливнутрь. Беккер напряг зрение. Сомнений не было. В ярком свете уличного фонаряна углу Беккер увидел ее.

Молодые люди поднялись по ступенькам, и двигатель автобусаснова взревел. Беккер вдруг понял, что непроизвольно рванулся вперед, перед егоглазами маячил только один образ — черная помада на губах, жуткие тени подглазами и эти волосы… заплетенные в три торчащие в разные стороны косички.Красную, белую и синюю.

Автобус тронулся, а Беккер бежал за ним в черном облакеокиси углерода.

— Espera! — крикнул он ему вдогонку.

Его туфли кордовской кожи стучали по асфальту, но егообычная реакция теннисиста ему изменила: он чувствовал, что теряет равновесие.Мозг как бы не поспевал за ногами. Беккер в очередной раз послал барменупроклятие за коктейль, выбивший его из колеи.

Это был один из старых потрепанных севильских автобусов, ипервая передача включилась не сразу. Расстояние между Беккером и нимсокращалось. Нужно было во что бы то ни стало догнать его, пока не включиласьследующая передача.