День Благодарения Лайонел провел в кругу семьи, чувствуясебя чужим, взрослым, и с удивлением обнаружил, что ему не о чем говорить сдомашними. Он молча слушал остальных, Грег дурачился, как дитя малое, аблизняшки вообще показались свалившимися с Луны. Лай был не в состоянииотвечать на вопросы родителей и выносил только Энн. После ужина он соблегчением понял, что теперь может ехать к Полу. Сказав родителям, чтоотправляется на озеро Тахо с друзьями, он все выходные проводил в доме Пола. Унего было несколько недель, свободных от съемок, и оба отдыхали.

Вскоре подошло Рождество. Лайонел купил подарки и решил днемзаехать на съемки. Пол был в своей уборной.

Родителей, судя по всему, поблизости не было. Лай сразунаправился в маленькую, хорошо знакомую комнатенку и плюхнулся в кресло. Полкурил марихуану и предложил Лаю. Юноше не нравилось курить, он затянулся ивернул обратно. Оба улыбались, глядя друг на друга. Пол дотронулся до егобедра.

– Ох, если бы мы сейчас были дома…

Они рассмеялись. Им было очень легко друг с другом. В такиемоменты они забывали, что надо скрывать свои отношения. Пол наклонился кЛайонелу, и они поцеловались.

Ни тот, ни другой не заметили, как открылась дверь, ноЛайонелу послышался чей-то голос. Он оторвался от Пола и увидел в дверях Фэй сзастывшим, потрясенным лицом. Ее глаза были полны слез.

Лайонел вскочил, Пол медленно поднялся, и все троеуставились друг на друга.

– Мама, пожалуйста…

Лайонел протянул к ней руки, и к горлу подступил комок. Ончувствовал себя убийцей, но даже шага навстречу ей не сделал. Фэй стояла каквкопанная, смотрела на них обоих, а потом медленно опустилась в кресло. Ноги недержали ее.

– У меня нет слов. Сколько времени это длится? –Она смотрела то на Лайонела, то на Пола.

Пол не хотел усугублять положение. Поэтому первым заговорилЛайонел, безвольно опустив руки.

– Пару месяцев… Извини, мам… – Он заплакал, исердце Пола дрогнуло. Он стоял рядом и смотрел на Фэй. Он должен быть рядом смальчиком, чтобы поддержать его в эту минуту, но понимал, какова может бытьцена. Фэй способна в мгновение ока поломать его карьеру… Безумие – увлечься еесыном, и сейчас он жалел об этом. Но слишком поздно. Беда уже случилась.

– Фэй, никто никого не обидел. И никто ничего не знает.Мы никуда вместе не ходим. – Пол понимал, что это не особенно утешит ее.Она посмотрела на него.

– Это твоя идея, Пол?

Фэй хотелось его придушить, но она понимала, что Пол виноватлишь отчасти, и, убитая горем, перевела взгляд на залитое слезами лицо сына.

– Лайонел… такое… раньше с тобой случалось? Она незнала, как спросить, и имела ли вообще право спрашивать. Лай мужчина, и, будьПол девушкой, она вряд ли выясняла бы подробности. Их связь пугала. Фэй почтиничего не знала о гомосексуализме, да и не хотела знать. В Голливуде многоголубых, но Фэй никогда не интересовалась – кто с кем… И вдруг среди нихоказался ее сын… Ее сын только что целовался с мужчиной. Фэй вытерла слезы иснова посмотрела на обоих. Лайонел, вздохнув, сел напротив.

– Мам, это впервые. Ну, я имею в виду с Полом. И он невиноват. Я всегда был такой и всегда в душе это знал, только не понимал, что ссобой делать, а он… – Лай запнулся, поглядел на Пола с благодарностью, аФэй ощутила дурноту… – Он сумел сделать это так нежно, что я не мог, да ине хотел устоять. Я такой, какой есть. Возможно, это совсем не то, чего тыожидала от меня, но ты ничего не смогла бы изменить. – Он подавилрыдания. – Может, ты никогда не сможешь снова полюбить меня, но я так хочунадеяться, что ты все же простишь меня… – Он подошел к ней, обнял,зарывшись лицом в ее волосы. В глазах Пола тоже стояли слезы, и он отвернулся.В такое положение ему никогда не приходилось попадать. Лайонел снова взглянулна Фэй… – Мама, я люблю тебя… и всегда любил… и всегда буду… Но Пола ятоже люблю.

Это был самый решающий момент в его жизни, другого не будет.Именно сейчас он должен отстоять себя, даже независимо от того, сколько болипричинит матери. Фэй обняла сына, прижала к себе, поцеловала в лоб. Наконецвзяла его лицо в ладони и печально посмотрела в глаза. Да, для нее он все ещемаленький мальчик, каким был все эти восемнадцать лет. И она очень его любила.

– Я люблю тебя такого, какой ты есть, Лайонел. И всегдабуду любить. Помни это. – Она не отрывала от него взгляда. – Неважно,что случилось с тобой и что будет дальше. Я всегда рядом. – Она посмотрелана Пола, и Лайонел улыбнулся сквозь слезы. – Я хочу, чтобы ты былсчастлив, вот и все. И если такова твоя жизнь – я ее принимаю. Но будьосторожен и благоразумен; думай, с кем встречаешься и как справляешься с собой.Ты выбрал трудный путь.

Лай уже и сам догадывался об этом, но с Полом так легко,гораздо легче, чем прятаться от самого себя. Фэй встала и посмотрела на Полавлажными от слез глазами.

– Я только одного хочу от тебя, Пол: никому не говори.Не разрушай его жизнь. Может быть, он еще передумает. Дай ему шанс.

Пол молча кивнул. Фэй снова оглянулась на сына.

– И не рассказывай отцу. Он ни за что не поймет…

Лайонел судорожно проглотил слюну.

– Я знаю… Я… Я не могу поверить… Какая же тызамечательная, мам… – Он вытер слезы, и Фэй улыбнулась ему.

– Так уж вышло, что я тебя очень люблю. И отецтоже. – Она печально вздохнула, глядя на обоих мужчин. Непонятно. Обатакие красивые, такие по-мужски зрелые, такие молодые. Какая ужасная, напраснаятрата сил, что бы там ни говорили. Она бы никогда не поверила, что подобнаяжизнь может кого-то осчастливить. Уж конечно, не ее сына. – Твой отецникогда не поймет, как бы он тебя ни любил. – Помолчав, она нанесла самыйтяжелый удар: – Это убьет его.

Лайонел снова всхлипнул:

– Я знаю.

Фильм закончили через пять дней после Нового года, изаключительный вечер был прекраснее всех, какие Полу когда-либо доводилосьвидеть. Празднество длилось почти всю ночь. Расставаясь, все целовались,обнимались, плакали. Что же до него, то он почувствовал облегчение. Какой быпонимающей ни казалась Фэй, в последнюю неделю с ней стало трудно работать. Онпостоянно был в напряжении, и это сказывалось на работе, правда, основныесцены, к счастью, были давно отсняты.

Пол подозревал, что и Фэй ощущает то же самое, и оченьнервничал. В последнее время он неоднократно задавал себе вопрос: даст ли онаему когда-нибудь еще роль? Пол с удовольствием работал с ней, но в глубине душичувствовал себя предателем. А может, так оно и есть. Наверное, ему надо былобежать от ее сына, но юноша так красив, свеж, молод; и Пол убедил себя, чтовлюбился. Сейчас он думал иначе. Лай – славный мальчик, но слишком юн для него,слишком наивен, простодушен. Лет через десять ему цены не будет. Но с некоторыхпор Пол чувствовал себя с ним отчасти по-отцовски, ему уже было мало общениятолько с Лайонелом, он заскучал по старым друзьям, по пирушкам и оргиям. Времяот времени ему надо «выпускать пар». А жизнь, которую он вел сейчас, казаласьчересчур уравновешенной, слишком спокойной – сидеть вечерами дома и смотреть наогонь осточертело. Секс, конечно, был очень хорош, особенно в последнее время,когда он помогал себе амилнитритом, но Пол понимал, что долго это не продлится.Кстати, до сих пор у него ни с кем не было длительной связи.