Тряхнул головой, прислушиваясь к себе. Лес был молчалив, и все же я разбирал какие-то шорохи, шепотки… Нежить тянулась куда-то, стекалась по тайным тропам к своему хозяину. К тому, кто занял место некогда создавшей лес ведьмы.

В обычное время я бы счел такое поведение нежити странным, это факт заставил бы меня испытать раздражение и беспокойство, но сейчас, в эту минуту, я едва не кричал от радости. Варвара была там. Нежить сама укажет мне путь… Ведь она стекалась к той тьме, которой был отец Тея Перроу.

Усмехнулся, вспомнив, каким дураком был, когда находился рядом с ним тогда, и ничего не сделал. Если бы я понял раньше, что именно за существо притащил мальчишка в академию, то, возможно, смог бы избежать всего этого… Моя девочка… Она бы не пострадала…

Я шел за нежитью, стараясь приглушать собственные шаги. Магия надежно скрывала меня, как и Эрика, который сейчас от меня отделился, желая всеми силами помочь найти девушку. И все же, я понимал, что лучше не шуметь, потому что все в этом мире было несовершенным. Я уже и так наделал достаточно ошибок, чтобы продолжать совершать новые.

Тысячи мелких тропочек, которыми шла нежить, в итоге сливались в одну. Она пульсировала тьмой, словно жила, питающая дикий лес. Она вела к его сердцу…

Раньше, еще когда я пытался понять суть зачарованного ведьмой леса, всегда считал почему-то эпицентром землянку ведьмы. Лишь сейчас понял, что и тогда ошибался. Нет… У леса уже давно был другой хозяин. Оттого-то тьма и вышла из-под контроля…

Перестраиваясь на магическое зрение снова, уловил, что тропа заканчивается на какой-то поляне и поспешил туда. Думал, что увижу здесь дом или какое-то укрытие, но ничего этого не было. Лишь разнотравье, необычная свежесть, даже солнечные лучи пробивались сюда. Но вместе с этим было и нечто другое, что примешивалось к этой безмятежности — ощущение дикой, почти всепоглощающей пустоты.

Огляделся, понимая, что снова зашел в тупик. От ярости и бессилия едва не зарычал, но кто-то успокаивающе коснулся моего плеча рукой.

— Вон там… Видишь? Три камня.

Эрик. Я облегченно выдохнул. Значит, брат тоже сумел отследить нежить и вышел сюда.

Посмотрел туда, куда он указывал, и понял, о чем речь. Три неприметных с виду валуна на самом деле могли образовывать зачарованный ведьмин круг.

— Геарриджтрэх! — прошептал активирующее заклятие.

Круг засиял цветными всполохами, и мы с Эриком бросились туда.

— Похоже на вход в карман между мирами! — сказал брат и, подмигнув мне, первым шагнул в круг.

Как только он исчез, я повторил этот маневр за ним, щурясь от яркой вспышки.

В следующее мгновение я уже понял, что упал на что-то твердое, похожее на камни.

— Нашли все-таки нас, голубчики с-с-с-с-с…. — услышал я, сразу же активируя одно из заклятий на руке и осматриваясь вокруг.

К сожалению, ситуация была хуже некуда.

Варвара

— Твои глаза чернее ночи,

Улыбка — сахарный сироп,

Молю тебя я лишь о встрече,

Твой нежный, ласковый я клоп… — вещал Хрюшавий.

Я засмеялась, потрепав домового по седенькой шевелюре. Как хорошо находиться дома. Как хорошо, что все случившееся со мной лишь странный сон. И не приходило мне никакого письма из академии Хлопса, и я никогда не видела такого забавного зооморфа, Тея Перроу… Что-то с ним было связано… Что-то неприятное… Вот только что?

— Замечательные стихи! А еще будут?

— О милый дом, как ждал я встречи!

Уж заготовил я те свечи,

Которые по праздникам лишь доставал.

Мой контрабас гудит и плачет,

По белу полю снежному там где-то всадник скачет,

Я по нему, о ужас, тосковал!

То скачет милый мой братишка,

На нем лишь ветхое пальтишко!

С войны он возвращается домой…

И рад я, очень рад, что он живой.

— Ну, это ты уже ушел в печальную какую-то степь… — заявила я.

— Немного… — сказал Хрюшавий.

Поежилась. Отчего-то мне было холодно. Очень холодно.

Из тела, словно уходила жизнь… Что за ерунда? Что за глупости?

— Ты вся дрожишь… — домовой положил мне руку на лоб. — Протыла?

Прислушалась к себе. Было холодно, но простуженной я себя не ощущала. Скорее, какая-то слабость, будто я не выспалась и…

— Так на улице зима, вот и холодно! — вдруг нашлась я.

— Зима? — Хрюшавий нахмурился. — Сейчас лето, Варя…

Лето… Не может быть… Я не помню, какое сейчас время года? А что я вообще помню.

— Хрюшавий, миленький, скажи мне, что было вчера? Ты помнишь?

Домовой нахмурил лоб, силясь вспомнить.

— Кажется, мы ловили рыбу…

— Ловили рыбу? Что за чушь? Где?

Осознание приходило медленно, но оно было неотвратимо, словно судьба. Словно то, что вода падает, когда идет дождь… Все, что я помнила, был лишь мой сон. Но этот сон сном не был…

— Гройш… Он ищет меня… — прошептала я, чувствуя, что холод сковывает меня по рукам и ногам.

— Он тоже в опасности… — вдруг сказал Хрюшавий. — Почему-то мне так кажется.

И от его слов стало очень-очень страшно. И беспокойно. Я не хотела, чтобы с демоном что-то случилось. Я боялась за него… Я…

Сознание покинуло меня, а я так ничего и не смогла больше подумать, погрузившись во тьму, которая не несколько томительных минут показалась мне блаженной, потому что когда я снова вынырнула из нее, то поняла, как плохи наши дела.

* * *

— Я ис-с-с-сушу ее до капли… — обещал нависший надо мной оборотень-хомяк. — Ее плоть будет долго угасать, а она сама будет пребывать в безумии.

— Пошел прочь! — отчеканил до боли знакомый голос.

Гройш! Он все же пришел… Но… Справится ли он с этим чудовищем?!

Попыталась обернуться, но сил на это не хватило. Я так и осталась лежать на спине, глядя в потолок. Лишь слабо шевельнула рукой.

— Ты не с-с-сможешь меня ос-с-с-становить! Я рас-с-с-сквитаюсь с-с-с-с девчонкой Ас-с-с-сольери!

Все же со вырвавшимся стоном я повернулась, чтобы увидеть то, что происходило дальше.

Гройш выпустил из руки сорвавшуюся магическую сеть, но она лишь осыпалась тысячами мерцающих звезд. Оборотень ужасно, уродливо искривил свой рот и захохотал. Его ипостась дрожала, будто бы не была постоянной. Сквозь ее очертания то проступал лик измученного истощенного мужчины, то образ этого страшного хомяка.

— Магия, Гройш… — прохрипела я. — На него она не действует…