— Да, — сказала она убежденно, — это жизнь.Вообще у вас в Москве все кипит, бурлит! За то время, что я в Москве, на моихглазах Алексей создал и возглавил движение «За равные возможности», а ты… ну,ты что-то придумал с этими… как их, скифами.

Он спросил ревниво:

— Считаешь, глупость?

Она мило улыбнулась краешком губ.

— Разве это важно? Зато я видела в киосках фигуркискифов. Вчера на Тверской целая группа подростков лезла на памятник Пушкину ичитала оттуда Блока. Про скифов, ессно.

— Милиция их разогнала?

— Еще бы!.. Вообще у вас интересно. Особенно женщинам.

Он поинтересовался, сбитый с толку неожиданными поворотамиее мысли:

— Почему?

— Да разве у нас в Кунгуре есть косметологи?.. А вот увас… Видно же, как то одна певица, то другая, третья — все исчезают нанеделю-другую, а затем появляются как новенькие копеечки!.. Сбросив парудесятков килограммов жира, заменив зубы, подняв скулы, сделав нижнюю челюсть попоследнему писку… А еще натянут вместо старой и дряблой — безукоризненночистую гладкую кожу без единой морщинки, молодую и свежую, посадив по заказуродинку в нужном месте, нужного размера и цвета…

Она горестно вздохнула. Он рассмеялся:

— Тебе-то что?

Она ушла чисто по-современному, провожать-де не надо, иКрылов с чувством гаденького облегчения закрыл дверь, вымыл посуду, привычносел за комп и ушел в бескрайний Интернет.

На сайт приходили все новые сообщения о скифах. В городе всамом деле образовывались кружки по скифам, общества скифов, студии по изучениюкультурного наследия скифов… истинных славян. Все требовали материалов, хотякорчмовцы сами черпали сведения из популярных энциклопедий. Со всех сторон,теперь уже из других городов тоже, спрашивали, как скиф должен вести себя в томили ином случае. Сейчас, в современном мире!

Около часа знакомился с материалами, а когда вырубил модем,пусть отдохнет, пока он выпьет еще чашечку кофе, тут же раздался резкийтребовательный звонок.

— Заведи второй телефон! — потребовал злой голос.Крылов узнал Черного Принца. — До тебя не дозвониться!

— Да все мечтаю о мобильнике…

— Лады, когда-нибудь разбогатеем. Ты сможешь приехать?

Крылов прислушался, на кухне послышалось шарканье. Это дедпроснулся, ищет, что бы такое освоить вредное для желудка.

— Могу, — ответил он. — Что-то важное?

— А ты как думаешь?

Черный Принц сам открыл дверь, обрадовался:

— Ого, как быстро! Машину купил, что ли? У меня ужеОткин, Klm, Гаврилов… целая шайка! Даже Владимир-2 и Ласьков пришли, а этосовсем уж редкие птицы! Давай, Костя, впрягайся. Дело очень серьезное. Очень!..Кунигунда! Кунигундочка, ты где? Сделай и для Кости чашечку кофе! И бутерброд.

Послышалось шлепанье по линолеуму, словно из комнаты в ихсторону двигался крупный утенок, только что вышедший из воды. В проходепоявилась молодая полная девушка, обнаженная, со снежно-белой кожей. Волосы еебыли в беспорядке как на голове, так и на лобке, словно остервенело чесалась.

Она протяжно зевнула, почесалась под мышками, Крылов увиделподрастающие темные волосики, проворчала:

— Здравствуйте, Костя… Вы что, кроме пива и кофе,других напитков не знаете?

— Еще как знаем, — ответил Крылов весело:добродушная подружка Принца нравилась открытостью и добродушным нравом. —А что еще есть?

— Томатный сок, пепси…

— Кофе! — решил он. — При таком раскладе…

Еще через час пришла Ольга, младшая сестренка Кунигунды,студентка. Еще более полная, сочная, дышащая здоровьем. В отличие от Кунигундыее «Ольга» — настоящее имя, на сайтах она ходила под другим ником,покрасивше. Раздвинув ребят, вывалила на стол пакетики с нарезанной ветчиной,сдобные булочки, две банки со сгущенкой, а сама шмыгнула в ванную.

Послышался шум льющейся воды. Ольга громко и немузыкальнонапевала, плескалась, хихикала. Кунигунда наготовила бутербродов на всех, дляпроголодавшейся сестренки вытащила из холодильника большую застывшую котлету ивзгромоздила на ее бутерброд.

Потом шум воды оборвался, Ольга вышлепала из ванной комнатымокрыми подошвами, даже не вытершись, лишь чуть промокнула волосы, свеженькая,вся в тугих капельках холодной воды. От ее кожи повеяло ощутимой прохладой,груди топорщились, соски заострились, потемнели и стали похожими на речнуюгальку.

Она остановилась в коридоре перед зеркалом, красивоизогнулась, бесстыдно выпятив ягодицы, сказала громко:

— Ах-ах! Как я люблю свою изящную фигуpу, тонкую талию,кpасивые бедpа, подтянутый живот… И как ненавижу слой жиpа, котоpый это всескpывает!

Она захохотала, протиснулась на кухню, нарочито задеваямолодых парней толстым упругим задом и торчащими грудями, села напротивКрылова, расставив ноги. Волосики на бывшем интимном месте такие же черные набелом-белом теле, как и у сестры, только Ольга просто ленится ходить на далекийпляж, бедной студентке загорать некогда, нагрузки теперь ой-ой…

Она со смехом ухватила самый великанский бутерброд, тот в ееруках укорачивался быстро, так лесной пожар уничтожает сухой лес, глаза молодои задорно смеялись. Капельки на ее коже блестели, вздутые и упругие с виду, какжемчужинки, но молодое сильное тело разогревается быстро, Крылов почти видел,как вода испаряется, вот уже и грудь потеряла твердость камня, а коричневыекончики призывно заалели…

Откин сказал весело:

— Соседка возвращается из магазина, в руках полныесумки, прет к лифту… А тут кабинка настежь, оттуда совершенно голый мужик иговорит ей весело: оп-ля!.. Ну, моя соседка посмотрела и ахнула в ужасе:господи, яйца забыла купить!

Посмеялись, только Гаврилов сказал серьезно:

— Брехня. Мужчины раздеваться не будут. Никогда.

Наш главный язычник прав, подумал Крылов трезво. Раздеваютсятолько женщины. Хотя вроде бы мы, мужчины, все еще хозяева жизни. Может быть,потому, что женщин раздевали всегда, а если и одеваем, то все равно так, чтобывыставить напоказ все их прелести. Смешно, если кто-то скажет, что мини-юбочкиили лифчики что-то так уж скрывали! Да и юбочки становились все откровеннее, алифчики превращались в некие символические ленточки, да и то прозрачные…

Но мы, мужчины, все еще в брюках. Пусть укоротившихся дошортов, до очень коротких шортов, но все же некую грань не переходим. Похоже, ине перейдем. А если перейдем, то не скоро. То будет уже другой человек.Все-таки в нас с пещерных времен заложено суеверие, что какую-то роль играетразмер полового члена. Каждый ревниво смотрит, чтобы у соседа не оказалсябольше… Потому на всякий случай мужчины свое богатство друг перед другомревниво скрывали все века. Так, похоже, будет еще долго.