— Если вы примете нашу помощь…

Пальцы Крылова встретили его ладонь на полпути.

— Мы уже начали сотрудничать!.. Кстати, я сейчас жевелю готовить договор к ратификации.

Посол встал, поклонился:

— Ваше время дорого, господин… вождь. Не смею большеотнимать у вас времени. Я счастлив от результатов нашей беседы. Добавлю только,что вы в наших книгах фигурируете еще и как народы Гога и Магога! НародыИзраиля всегда со страхом ждали вашего возвращения… Так что наш договор обокончательном решении всех спорных вопросов принесет облегчение как народуИзраиля, так и разочарование нашим противникам. В наших книгах не зря естьнарод Израиля, а все остальные называются просто «народы». Это не от презрения,а от констатации факта, что все народы, не имеющие цели, пронизывающей весьнарод, просто… народы. Они просто живут, как скот. А разница всего лишь в том,что коровы не умеют строить жилища и делать для себя порнофильмы! А в этом векемы окончательно убедились, что в самом деле весь мир — один народ… заисключением, естественно, Израиля.

— Один, — подтвердил Крылов, — американский…или евроамериканский.

Они понимали друг друга.

— А теперь, — сказал посол медленно, — наэтой планете возродился еще третий. Ужасный Гог и Магог, именуемый такженародом Маджука. Для наших противников будет большим ударом, если нам удастсязаключить прочный мир друг с другом.

— Не просто мир, — добавил Крылов злорадно. —Сотрудничество! От такого сотрудничества на той стороне пройдет ураганинфарктов…

Посол деликатно улыбнулся, но смолчал.

Остаток ночи Крылов не спал. Его боевой совет, которыйназывали то Политбюро, то курултаем, осваивал кремлевские палаты, шумел, агруппа под руководством Саблина снимала прежние телекамеры и ставила новые.

Утро вставало впервые за последние месяцы неожиданнохолодное, хмурое. Дул северный ветер, небо заволокло тучами. В напряженном какнатянутая струна воздухе чувствовалась близкая гроза.

Во всех помещениях кондишен, но Крылов велел распахнутьокна, проветрить помещения живым воздухом. Он же первым услышал, как издалеканарастает тяжелый гул. Воздух сгустился, пошел тяжелыми волнами. Земля началаподрагивать, застонала от тяжести. Из окон дворца было видно, как на Краснуюплощадь медленно выползают чудовищно огромные машины. Вымощенная каменнымиплитами почва прогибается под их тяжестью, как вода прогибается поджуками-водомерками. Густой рев, что временами переходил порог слышимости,угнетал мозг, вбивал в землю по уши, старался поставить на колени передстальной мощью механизмов.

Машины подкрадывались к храму Василия Блаженного неспешно иуверенно, как волки к загнанному оленю, который уже не пытается бежать. Когдаприблизились вплотную, стало ясно, насколько они крохотные рядом с храмом. Увы,стая волков без труда разрывает на части самого могучего оленя…

Когда послышался первый тяжелый удар, Крылов вздрогнул иотвернулся.

— Не могу смотреть, — признался он. — Умомвсе понимаю… но я мальчишкой пробирался по тайным ходам внутри стен, это мойхрам… моя крепость… в моем детстве. Я же не знал, в чью она честь, что это зазнамя.

Воздух вздрагивал, сминался в тугие волны. От храма донессяслабый стон, словно жаловалось само здание. Храм, названный по имени дебила,юродивого, неполноценного, — еще жил, не понимал, за что его убивают.

Корчмовцы стояли с Крыловым перед широким окном. У всех лицабледные, а в рассвете вообще восковые, только глаза горят, как у хищных зверей.

— Какие мы дикари, — сказал Черный Принц со злымнажимом. — Варвары… с точки зрения нормального сегодняшнего человечка.Сумасшедшие! И будем сумасшедшими, пока не станут ими все…

Крылов возразил:

— Зачем все? Наше сумасшествие уже пора объявлятьнормой. А сумасшедшими назвать всех остальных… что на самом деле так и есть.Те, кто дебила считает святым, сами дебилы. Их под нож, под нож…

Земля вздрагивала, под ногами прокатывался тяжелый гул,словно в недрах проснулись и зашевелились древние могучие боги. Под страшнымиударами стальных муравьев древний кирпич превращался в багровую пыль. Из-загоризонта начал подниматься оранжевый шар. В его лучах облако каменной крошкипоказалось Крылову свежей кровью. Храм еще живет, его убивают, он кричит, тамвсе залито живой кровью…

Он заставил себя отвести взгляд, поинтересовался сподчеркнутым холодком:

— А что с Мечом?

— Уже везут, — доложил торопливоДенис-из-Леса. — Пара сверхтягачей прет… Ну, на которых таскаюткосмические корабли. Ползут как черепахи, тут все успеем зачистить, дажебетоном зальем.

Крылов сказал медленно:

— Ребята… А ведь России уже нет.

Долгая пугающая пауза, затем кто-то ответил с надеждой вдрогнувшем голосе:

— Но есть — Скифия! И есть мы, скифы.