Грохот усилился, и Беллочка возвратилась в столовую, сжимаяв руке плюшевого нежно-розового поросенка, точь-в-точь такого, как купил я.

— Вот, — запыхавшись, пробормотала она и сунулаКларе игрушку.

— Это что? — ошарашенно спросила двоюроднаясестра.

— Тебе, вместо Чуни, — пояснила Беллочка, —можешь назвать его Чуня Второй.

— Ты мне его купила? — тихо спросила Клара.

— Ага.

Глаза Клары внезапно наполнились слезами, она резкоотодвинула тарелку и убежала.

— Что такого я сделала? — недоумевалаБеллочка. — Ей поросенок не понравился?

Анна завела длинную речь о воспитании, но я не стал ееслушать, а пошел к Кларе в комнату.

Девушка рыдала на кровати, уткнув лицо в подушку.

Я вытащил из кармана своего поросенка и, погладив ее поголове, сказал:

— Понимаю, что ты очень любила ту игрушку, но теперь утебя будет две такие: Чуня и Чуница, муж с женой или брат с сестрой, какхочешь.

Клара оторвала лицо от подушки, глянула на подсунутую мнойигрушку и зарыдала еще пуще.

— Дрянь, — повторяла она, — дрянь… Ах, какаядрянь!

— Тебе не нравятся поросята? Так мы их выкинем!

Клара схватила плюшевого уродца.

— Нет, то есть да, они очень хорошие! А я дрянь!

— Зачем ты так о себе, дружочек!

— Дрянь, дрянь, дрянь, — причитала Клара. —Позови сюда Беллочку, немедленно, мне надо признаться! Скорей!

Видя, что она находится в крайнем возбуждении, я вышел вкоридор и крикнул:

— Белла!

— Чего? — высунулась из столовой девочка.

— Зайди к Кларе, она тебя зовет.

— И ты иди сюда, — воскликнула Клара. — Ваня,не уходи.

Мне пришлось вернуться в ее спальню.

— Сядьте! — торжественно велела Клара.

Я опустился на диван, Беллочка плюхнулась рядом, от неенежно пахло какими-то фруктами, скорей всего это были неизвестные мне духи.

— Слушайте, — возвестила Клара, — я — дрянь!Подлое существо.

— Может, она перегрелась на солнце? — повернуласько мне Белла.

— Дрянь! — перешла в верхний регистр Клара. —Сейчас все объясню и покончу с собой.

Услыхав истерическое заявление девушки, я слегка испугался.Учитывая ряд последних событий в доме Кузьминского, оно звучало зловеще.Беллочка тоже насторожилась.

— Не говори глупости, — выпалила она.

— Отравлюсь, — с мрачным огнем в глазах сказалаКлара, — но сначала признаюсь. Вот прямо сейчас!

Вымолвив последнюю фразу, девчонка вскочила, а потом, упавна колени, протянула руки к Белле и воззвала:

— Простишь ли ты меня?

Подобную сцену я видел примерно месяц назад, когда Николеттевзбрело в голову пойти на спектакль «Медея», который привез в Москву не ведомыйникому театр из Украины. Репертуар труппы поражал разнообразием, в афишезначились «Молодая гвардия», «Медея» и «Утиная охота» А. Вампилова. Хорошо, чтомаменька выбрала древнегреческую трагедию, потому как все актеры отчего-топроизносили свои роли нараспев, постоянно воздевая вверх руки и закатываяглаза. Согласитесь, в «Медее» это, в общем, оправданно, а в «Молодой гвардии» и«Утиной охоте» могло бы покоробить. И еще, лицедеи говорили с достаточносильным акцентом, произнося вместо звука «г» мягкое «х». Кока, которую понеслона «Молодую гвардию», потом жаловалась в гостиной:

— Я так неприлично проявила себя на спектакле!

Я удивился и спросил:

— Что же вы сделали? Заснули во время действия?

Зять Коки, присутствовавший при этом разговоре, захихикал:

— Если бы! В самый трагический момент, когда гестаповцыявляются, чтобы арестовать Олега Кошевого, Кока захохотала так ужасно… ейпришлось засунуть в рот платок…

— Да? — изумился я. — Но, по-моему, в этойсцене нет ничего забавного. Хотя я очень не люблю «Молодую гвардию», мне жальподростков, которые погибли из-за того, что решили расклеивать листовки.

— Ты бы тоже не удержался от хохота, — фыркнулаКока, — ну представь: полная тишина в зале, по сцене мечутся лучипрожекторов, потом звучат барабанная дробь и стук в дверь. Актриса, играющаямать Кошевого, заламывает руки и начинает причитать: «Ой, чует мое сердце, ой,плачет сердечко, ой, горе! Кто там?» А из-за двери отвечают: «Да не убивайтесявы так, то ХЕСТАПО!» Ну представляешь? «То!» «ХЕСТАПО!» «Не убивайтеся так!»

Я хмыкнул, действительно, трагичность момента была «сбита»провинциальным акцентом. Хорошо хоть в «Медее» все звучало более или менеенормально, хотя меня раздражали актрисы, беспрестанно падающие на колени ивоздевающие руки к небу. Но еще меньше мне нравится, когда дамы начинаютпроделывать нечто подобное в жизни!

— Белла, — трагическим голосом вещалаКлара, — я дрянь, я виновата, я негодяйка…

Мое терпение кончилось.

— Послушай, скажи наконец, в чем дело!

Клара набрала полную грудь воздуха.

— Хорошо. Я взяла у дяди десять тысяч долларов, пачкуиз стола.

— Зачем? — подскочила Белла.

— Ты украла деньги? — воскликнул я.

— Нет!

— Но сама же только что сказала: унесла пачку.

— Да.

— Значит, украла!

— Нет.

Я разозлился.

— Послушай, ангел мой, время позднее, лично мне давнохочется лечь в кровать. Реши, пожалуйста, брала ты деньги или нет.

— Да, вытащила, но не украла. Положила их себе подподушку.

— Зачем? — недоуменно повторила Белла.

— На очень видное место, — затараторилаКлара, — Лариса каждый день перестилает постель и должна была обнаружитьбаксы. Она бы точно понесла их Сергею Петровичу. Вот так!

И девушка обвела нас торжествующим взглядом.

— Извини, — вздохнул я, — честно говоря, непонимаю смысла задуманного. Взять деньги и положить так, чтобы их нашли? Чеготы хотела добиться?