было иметь седативный или изменяющий сознание эффект, его можно было подмешивать в воду, распылять в виде аэрозоля или начинять им резиновые пули. Смысл был в том, чтобы использовать его неизбирательным образом для больших скоплений людей – диссидентов, беженцев или «враждебных толп». После этого американские войска могли бы провести сортировку обездвиженных людей и выявить среди них врагов.

Нужно отметить, что во всех античных случаях отравления или обездвижения врагов вином или другими средствами за первой стадией неизменно следовала вторая – массовое истребление беспомощных людей, в числе которых часто оказывались и заведомо гражданские лица. И действительно, Пентагон признавал необходимость «обучать солдат воздерживаться от убийства людей, неспособных себя защитить»[279]. Вспомним, что в греческом мифе даже Одиссей, мастер коварных уловок, отказался от отравления врагов, разорявших его семейные владения, а вместо этого предпочел встретиться с ними лицом к лицу, пусть и прибегнув при этом к обману[280].

Потенциал возможных летальных побочных последствий применения таких веществ в современном мире был продемонстрирован в октябре 2002 года, когда российские войска закачали газ в московский театр, где 40 чеченских мятежников удерживали более 700 заложников. Планировалось нейтрализовать этим газом всех, кто находился в здании, после чего туда ворвался бы спецназ, расстрелял бы потерявших сознание террористов с близкого расстояния и спас бы заложников. Однако воздействие газа, как и в случае с отравлением чемерицей воды в Кирре еще в VI в. до н. э., оказалось неконтролируемым. В театре от газа погибли 127 заложников, а здоровью других был нанесен урон.

Министр здравоохранения РФ Юрий Шевченко после завершения операции сообщил, что газ «сам по себе нельзя было назвать летальным»[281].

Марк Уилис, специалист по биохимическому вооружению, отмечал, что применение такого вооружения можно понять, но следует понимать и «всю серьезность возможных рисков и потерь». Это вооружение не только создает «нереалистичные ожидания бескровных битв», проблемы избыточной смертности и «огня по своим», но имеет и еще один недостаток: враги могут заполучить и использовать ту же самую технологию. Это в равной мере относится ко всему биологическому и химическому оружию. Нельзя не вспомнить слова, приписываемые пергамскому царю Эвмену, во II в. до н. э. разбитому в морском сражении благодаря плану Ганнибала метать из катапульты на корабли Эвмена живых змей (см. главу 6). Эвмен объявил, что «не думает, чтобы какой-либо полководец захотел одержать победу такими средствами, которые могут в конце концов обратиться против него самого»[282].

6

Животные-союзники

Слон боится визжащей свиньи.

Элиан. О природе животных

Египетский фараон, ослепленный мечтами о величии, самоуверенно относился к своей армии, считая, что ее услуги ему никогда не понадобятся. И вот он столкнулся с большими сложностями. Непобедимая ассирийская армия во главе с царем Синаххерибом примерно в 700 г. до н. э. вторглась на территорию Египта. А войска фараона отказались сражаться за него. «Положение было тяжелым», – отметил историк Геродот[283].

Великая ассирийская армия расположилась лагерем в Пелусии – на солончаках и полях льна вдоль северо-восточной границы Египта – надеясь захватить царство. Фараон, который был также и жрецом бога Птаха, был в отчаянии. Сожалея о своей гордыне, «не зная, что еще делать», он вошел в храм Птаха и стал «горько причитать об опасности, которая ему угрожала». Посреди своих жалоб фараон уснул, и во сне ему явился бог. Птах посоветовал фараону забыть о воинах. Вместо этого он велел ему призвать в армию лавочников, ремесленников и рыночных торговцев и с ними храбро выступать в поход на войска Синаххериба. Бог обещал, что пришлет «помощников» и что победа останется за Египтом. Уверившись в успехе, фараон отправился со своими собранными наспех войсками к Пелусию и занял позицию напротив вражеского войска.

Наступила ночь, ни одна живая душа не шевелилась… кроме тысяч мышей. В ассирийский лагерь во множестве набежали грызуны и прогрызли все кожаные колчаны, крепления щитов и тетивы. На следующее утро ассирийцы с ужасом обнаружили, что им просто нечем сражаться. Если мыши съедали кожаную боевую амуницию, это служило в древности знамением неминуемой катастрофы; кроме того, полчища грызунов являлись предвестниками эпидемий (см. главу 4). Ужасное предзнаменование повергло ассирийцев в ступор, они бросили лагерь и бежали. Импровизированная египетская армия преследовала их и нанесла серьезный урон.

Геродот лично слышал эту историю от жрецов храма Птаха, показывавших ему памятник фараону с мышью на руках. Историки считают, что в повествовании Геродота есть зерно исторической правды. Археологи в Ниневии нашли несколько надписей, относящихся к правлению Синаххериба и его вторжению в Египет и Палестину. В этих надписях повествование о войне обрывается очень резко, и это дает основания предположить, что во время кампании произошла какая-то неожиданность. Сопоставив различные исторические и археологические свидетельства, можно прояснить истинную картину[284].

Еврейские источники в Ветхом Завете тоже рассказывают о внезапном позорном отступлении армии Синаххериба около 700 г. до н. э., но переносят это событие к вратам Иерусалима. Согласно Четвертой книге Царств, «пошел Ангел Господень и поразил в стане Ассирийском сто восемьдесят пять тысяч»[285]. Это традиционное для Ветхого Завета описание мора, павшего на врагов израильтян.

Царь Езекия тоже сделался жертвой болезни в стенах Иерусалима.

Иосиф Флавий, иудейский историк, писавший в 93 г. н. э., внес поправки в рассказ Геродота, пояснив, что нашествие грызунов было лишь одной из причин спешного отступления. Согласно источникам Иосифа, Синаххериб услышал, что на помощь к египтянам спешит большая эфиопская армия. Далее Иосиф, цитируя вавилонского историка Беросса (300 г. до н. э.), прямо сообщает, что «ужасная чума погубила 185 000 ассирийцев» и им пришлось вернуться из Египта через Палестину[286].

Греческие, еврейские, вавилонские и ассирийские свидетельства относятся к военной кампании, которая была прервана после того, как армию Сеннахериба осадили грызуны – переносчики смертельных заболеваний («помощники» бога Птаха, по словам Геродота), которые к тому же съели кожаные части оружия и амуниции ассирийских солдат в Пелусии. Дурное предзнаменование и слухи о приближающейся эфиопской армии заставили ассирийцев отказаться от вторжения в Египет и возвращаться через Палестину, в то время как вызванное грызунами заболевание (возможно, бубонная чума или тиф) уже убивало солдат в рядах войск. Когда армия прибыла в Иерусалим, начался разгар эпидемии: погибли десятки тысяч[287].

В древнем мире считалось, что мышами и крысами управляют те же божества, которые насылают и чуму: Аполлон, Птах, Яхве. В греческом мире Аполлон – бог эпидемий – почитался как Сминтей, повелитель и убийца грызунов. Статуи мышей найдены в храмах Аполлона в