или убивали. Эта простая биологическая уловка фигурировала и в исторических документах, особенно в случаях борьбы с варварами (то есть не греками и не римлянами), которые считались особенно уязвимыми для алкоголя.

Рис. 19. Можно было отправить бочки с вином врагам или оставить их в брошенном лагере. Пьяных противников затем легко перебить. Фрагмент чаши из Апулии, 375 г. до н. э., Метрополитенмузей, Нью-Йорк

Один такой случай произошел в Северной Африке. Безжалостный император Домициан (81–96 гг. н. э.), раздраженный восстанием насамонян в Нумидии, заявил: «Я запрещаю насамонянам существовать!» Когда Флакк, поставленный Домицианом губернатором Нумидии, узнал, что насамоняне нашли бочонки с вином и лежат без чувств, то отправил войска, чтобы «напасть на них и истребить, уничтожив и все гражданское население также»[267].

Полиэн, который составил для Марка Аврелия и Луция Вера учебник по «военным хитростям», во II в. н. э. предлагал советы по борьбе с азиатскими варварами. Он начал книгу с «археологии» мифологических примеров успешных военных хитростей, убеждая императоров, что храбрость и боевая мощь – это, конечно, хорошо, но самые умные полководцы должны знать, как побеждать без риска – иными словами, хитроумием и коварством.

Когда бог Дионис отправился в поход на Индию, то, по словам Полиэна, укрыл копья плющом и отвлек внимание противников вином, а затем напал на них, уже обессилевших. Полиэн также представил свою убедительную трактовку древнего мифа о Геракле и кентаврах. Хотя миф утверждает, что Геракл был вынужден биться с кентаврами, когда их неуправляемые толпы вломились на свадебный пир в поисках вина, Полиэн заявил, что Геракл заранее планировал стереть с лица земли всех кентавров и заманил их под смертоносные выстрелы ядовитых стрел, выставив сосуды с вином.

Переходя к реальным битвам, Полиэн приводит в пример кельтов. Как и все варвары, кельтские племена, по его словам, «по природе неумеренно склонны к вину». Он напоминает своим читателям-императорам, что во время мирных переговоров с кельтами римляне отправили им множество подарков, в том числе «большое количество вина, словно бы в знак дружбы». После того как кельты «выпили много вина и лежали пьяными», римляне, как пишет Полиэн, «напали на них и изрубили на куски».

Примечательно, что в исторических свидетельствах использования вина в качестве приманки жертвы коварство подчеркнуто именовалось варварами, то есть неполноценными народами по сравнению с цивилизованными культурами греков, римлян и карфагенян. Подобные же оправдания приводили в Великобритании для решения использовать химическое оружие против «невежественных и нецивилизованных» народов Азии и Африки в начале XX в. Греческие и римские военные стратеги, приводившие эти истории, постоянно подчеркивали неумеренное пристрастие варваров к алкоголю, пытаясь оправдать применение биологической хитрости, которая не сработала бы против более культурных и благородных противников. Например, Полиэн советовал императорам, как победить азиатов, обратив против них самих их «естественную склонность» к хитростям и подрывным действиям, а также любовь к отравляющим веществам[268].

Судя по всему, Полиэну самому очень нравилась возможность побеждать врагов при помощи отравляющих веществ. Он описывал историю Томирис, царицы массагетов, которая, как утверждается, в 530 г. до н. э. заманила в смертельную ловушку Кира Великого, персидского царя. Однако Полиэн, писавший через семь веков после этих событий, изложил их по-своему. В его версии Томирис притворилась, что в ужасе бежит от персов, бросив в лагере бочонки с вином. Персы пили это вино всю ночь, отмечая предполагаемую победу. Когда они легли спать пьяными и радостными, Томирис напала на персов, которые почти не могли двигаться, и перебила всех, включая царя[269].

Кир действительно погиб во время войны с Томирис, но, согласно греческому историку Геродоту, именно Кир опоил непривычных к вину кочевников, любителей молока. Версия Геродота основана на сведениях, полученных им из личных бесед со скифами примерно через век после событий, так что выглядит более правдоподобной, чем вариант Полиэна.

Массагеты, которыми правила Томирис, являлись сако-скифскими кочевниками, конными лучниками, жившими к востоку от Каспийского моря. Эти неукротимые воины были незнакомы с вином: они опьянялись гашишем и ферментированным кобыльим молоком (кумысом). Когда Кир начал войну, чтобы присоединить их территорию к своей империи, советники предложили царю хитроумный ход. Поскольку массагетам «незнакома роскошь персидского образа жизни и недоступны ее великие наслаждения», их можно легко истребить, устроив для них соблазнительный пир, «выставив огромное количество сосудов цельного вина»[270].

Геродот подчеркивал моральный аспект изложенного: Кир применил биологическое оружие, потому что его людям не хватало умений и храбрости для честного боя. Греческий историк Страбон, который также писал об этом эпизоде, сделал важное замечание: Кир отступал, проиграв битву с кочевниками, и в итоге вынужден был прибегнуть к недостойной хитрости. Кир приказал выставить в персидских шатрах богатый стол и ретировался, оставив лишь самых слабых и ненужных солдат. Армия Томирис прибыла и быстро перебила хилых вояк, которыми Кир пожертвовал ради своей хитрости. Поздравив друг друга, кочевники заняли места за пиршественными столами и выпили столько вина, что не могли двигаться. Кир вернулся и убил всех пьяных массагетов. Он взял в плен и сына Томирис, но юноша, протрезвев на следующий день, убил себя.

Возмущенная кровавой резней, которая к тому же была устроена благодаря столь простой приманке, Томирис отправила Киру послание, в котором сравнила вино с ядом: «Кровожадный Кир! Не кичись этим своим подвигом. Плодом виноградной лозы, которая и вас также лишает рассудка, когда вино бросается в голову и когда вы, персы, напившись, начинаете извергать потоки недостойных речей, – вот этим-то зельем ты коварно и одолел моего сына, а не силой оружия в честном бою». Она требовала от Кира уйти из ее страны, иначе, как она сообщала, «я действительно напою тебя кровью, как бы ты ни был ненасытен». Кир послание проигнорировал.

Последовавшая битва была одной из самых жестоких в истории, по утверждению Геродота. Его источники сообщали, что противоборствующие стороны обменивались тучами стрел, пока те попросту не закончились, после чего перешли к рукопашной схватке, сражаясь копьями и кинжалами. К концу дня большая часть персидского войска полегла на месте. Томирис отправила своих людей на поиски тела Кира в грудах трупов персов (рис. 20). Отрезав ему голову, она погрузила ее в мех с кровью убитых персов. «Вот теперь я, как и грозила тебе, напою тебя кровью», – приговаривала она[271].

Степные кочевники царицы Томирис пили только молоко и не были знакомы с действием вина, что делало стратегию Кира особенно возмутительной. В других случаях, впрочем, использование неосторожного увлечения врагов едой или питьем не казалось несправедливым, поскольку считалось, что полководец должен