– Нет!

Амелия схватила свое лицо двумя руками и разорвала его возле носа. Окровавленная морда демона под ним издала торжествующий рев, глубоко вдохнув. Тварь продолжила сдирать с себя плоть Амелии, когда встала и вышла из кокона.

За кадром залаял Бак.

Люк отступил назад к подвальной стене. Мерл с крестом в руке подбежал к дверке тайной комнаты и замер, будто солдат по стойке «смирно».

– Люк! – взмолился он. – Мы изгоним этого демона прямо сейчас! Возьми свой…

– Заткнись! – прошипел демон, ударив Мерла по тыльной стороне ладони.

В ответ старик лишь вытер лицо и остался на месте.

– Демон, повелеваю тебе во имя Отца, и Сына… – продолжил Мерл, в то время как демон переключил внимание на Люка, замершего с вытаращенными глазами.

– Амелия была сладчайшим цветочком из тех, которые я когда-либо пробовал. Вижу, как ты скорбишь по ней, – съязвил монстр.

Мерл продолжил обряд изгнания, пригвоздив демона взглядом к полу. Тот хмыкнул. Люк сжал кулаки и бросился на тварь, повалив ее с ног. Она хохотала, пока Люк колотил ее лицо кулаками.

– Люк, стой! – заорал Мерл. – Она же того и добивается! Она хочет обратно в Ад! Мы должны изгнать его!

Люк наносил удар за ударом, пока демон не перестал шевелиться, а от его головы не осталась каша. Останки чудовища обуглились и превратились в пепел. Люк замер возле маленькой дверки и посмотрел на Мерла.

– Мы не смогли, – сказал тот, опустив голову.

Люк в два шага достиг старика и врезал ему по лицу. Экзорцист вылетел из кадра и раздался громкий грохот. В кадр выбежал Бак и укусил Люка за ногу. Парень отступил назад и заорал от ярости. Бак вновь кинулся на него. Люк убежал, а Бак бросился за ним в погоню.

Мерл, прихрамывая, вновь появился в кадре. Часто дыша и сжимая в руке четки, он подошел к открытой дверке. Он сгорбился, глаза его увлажнились.

– Знаешь что? – крикнул он в темный проем. – Если тебе так сильно хочется… приди и возьми меня.

Он повернулся к дверке спиной, подошел к видеокамере и выключил ее.

Глава 24

Семейство Хиллов продолжало смотреть в опустевший экран телевизора, глубоко погрузившись в собственные мысли, еще некоторое время после того, как Мерл выключил камеру. Наконец Дэниел медленно повернулся к жене и дочери. Обе находились в шоке от только что увиденной сцены неудачного ритуала изгнания и последовавшей за ним смерти Амелии. Ему отчаянно захотелось сказать хоть что-то, но он не смог подобрать слов, поэтому опять перевел взгляд на телевизор. Подумал, что должен как-то их подбодрить, обнадежить. И только он набрал воздуха в грудь, чтобы заговорить, как экран мигнул, и на нем возникло новое изображение.

– Еще не конец, – сказал Дэниел.

Видеозапись демонстрировала крупным планом комбинезон стоящего перед камерой Мерла. Старик отступил и оказался виден в полный рост. Он стоял на крыльце своего дома – съемка, вероятно, происходила в вечернее время. Блэтти сел в плетеное кресло-качалку, посмотрел прямо в камеру, но затем отвел взгляд. Глаза глубоко ввалились на его морщинистом лице. Он выглядел сильно истощенным.

Посидев неподвижно секунд десять, он уткнулся локтями в колени и наклонился к земле, прислушиваясь и оглядываясь вокруг с таким видом, будто кто-то следил за ним. Старик производил впечатление совершенно измученного человека, страдающего манией преследования. Наконец он сделал глубокий вдох и опять посмотрел в зрачок камеры.

Дэниел почувствовал, будто Мерл смотрит с экрана прямо на него.

– Я даже не знаю, почему вообще снимаю сейчас, – проговорил Мерл.

Он говорил хриплым, словно простуженным, голосом. Немного закашлялся и сплюнул себе под ноги.

– Вся моя надежда только на то, что после того, как я уйду, кто-нибудь сможет найти эту кассету и понять, что я упустил.

Он снова опустил взгляд.

– Прошло несколько месяцев с тех пор, как демон убил девушку Люка… бедняжку Амелию. Я впервые встретил Люка лишь несколько дней назад. Парнишка сам явился ко мне домой и заявил, что существо, обитающее в подвале, отравило его душу. Я дал ему фонарик с крестом, на самом деле просто с изолентой в форме креста перед лампочкой, она отбрасывает крестоподобную тень, если включить. Я сказал ему посветить этим фонариком на сукиного сына, если тот опять к нему заявится. Люк пришел на следующий день и сказал, что демон явился к нему посреди ночи, но он прогнал его. У парнишки гораздо более сильная вера, чем он сам думает. Религиозные атрибуты работают только тогда, когда ты веруешь.

Нора сразу же вспомнила о том, как Люк спас ее при помощи этого самого фонарика. Ей стало очень жалко беднягу, который так мало успел прожить.

На экране Мерл откинулся в кресле и медленно качнулся. Старик производил впечатление стоящего на пороге смерти и знающего об этом. Он улыбнулся половиной рта.

– Думаю, с Люком все должно быть в порядке, – сказал он. – Если оно к нему пришло, и он его победил… все должно быть нормально.

На глаза Алисы навернулись слезы, когда она подумала про смерть по сути почти незнакомого парня, который все равно вернулся помочь. Она ощутила прилив злости от того, какой жестокой и несправедливой может быть жизнь. Люк мог бы быть мужчиной ее мечты – возникший у них на ферме, взявший ее с собой. Они должны были быть вместе. Затем Алиса вспомнила, как счастлив был Люк вместе с Амелией и как специально сделал наколку в честь нее, и ощутила себя тупой эгоисткой. Он не должен был быть вместе с Алисой – он навечно оставался с Амелией.

– Да, с Люком все должно быть нормально, хвала Господу, – продолжил Мерл. – Я даже не знаю, что теперь мне осталось. Я смирился с тем, что скоро умру. Я не боюсь смерти. Я давно не видел своих жену и сына, и знаю, что после смерти встречусь с ними и с добрым Господом. Так что смерть не пугает меня. Самое худшее, что я не знаю даже, когда оно нагрянет. Здесь столько всяких звуков на ферме. Любой из них может принадлежать демонам в подвале, которые наконец решили, что пора опять вылезти наверх, – произнес он, приложив ладони к голове и потерев глаза.

За кадром раздался лай Бака, и Мерл подскочил. Через мгновение он опять посмотрел в камеру.

– Просто зверьки копошатся среди деревьев, – сказал он, снова приняв спокойный вид. – Черт знает, сколько времени я уже не спал, и кусок в горло не лезет. Нынче утром, когда я заставил себя взбодриться чашкой кофе… то услышал что-то… Нет, скорее ощутил, как что-то стоит с другой стороны подвальной двери. Оно было там, прислушивалось ко мне, возможно ухмылялось в темноте от того, как доводило меня. Думаю, это было предупреждение.

Мерл глубоко вздохнул.

– Чувствую, что оно придет за мной сегодня ночью. Должно прийти. И знаете что? Я готов. Я готов сразиться