– Может, чайку с дороги? – ласково предложила она.

Соня молча кивнула. Так началась их дружба. Через неделюОлимпиада знала все. Ивана Ивановича на самом деле звали Сергеем, занимал онхороший пост и в ближайшие годы явно взлетит еще больше.

– Господи, – принялась осенять себя крестным знамением Липа,услыхав правду, – что же он тебя ко мне привез! Такие возможности имеет!

Соня улыбнулась.

– За карьеру боится, языки болтать начнут, а Мирск от Москвыдалеко, слухи до столицы не дойдут. И потом, думаю, Сергей надеется, что я умрупри родах, он станет вдовцом, и дело в шляпе.

– Не дождется, – обозлилась Липа, – еще сто лет ему назлопроживешь! А любовник твой про ребенка знает?

– Нет.

– Может, тебе наплевать на Сергея и уехать к Петру, если такего любишь? – предложила Липа.

Соня покачала головой:

– Я Пете не нужна, поигрался и бросил. Он на мне жениться несобирался. Да и адреса его не знаю.

От Сергея уйти я не могу, потеряю тогда и дочь, и мать. Обеостанутся с ним. Людочку он мне ни под каким видом не отдаст, а мама моя любитжить в комфорте. Нет уж, судьба мне с Сергеем век коротать.

Липе было до слез жаль Соню. За то время, что она пряталасьв Липином доме, акушерке стало понятно: Сонечка большой, наивный ребенок,романтическая барышня, нежный цветок. При этом очень порядочная, ответственнаяи положительная женщина, позволившая себе всего раз потерять голову.

Чем ближе подходил час родов, тем сильнее беспокоиласьСонечка.

– Что будет с ребенком? – не уставала спрашивать она. – Что?

Липа старательно уходила от ответа. Впрочем, она на самомделе не знала, куда деваются дети, только предполагала, что главврач роддомаимеет клиентуру и на усыновление здоровых младенцев среди обеспеченных, нобесплодных семейных пар. Официально усыновить ребенка было очень трудно, да имногие не желали огласки.

Соня родила в положенный срок. Олимпиада на всякий случайвызвала для подмоги Антонину, но все обошлось, и ровно в пять утра на светпоявилась здоровая девочка. Олимпиада завернула младенца в новенькие пеленки.Ей предстояло избавиться от новорожденной. «Иван Иванович» ясно дал понять –младенец должен исчезнуть навсегда, но Липа не могла убить живое существо. Тонятоже была не способна на такой поступок. Сестры, впрочем, еще до родов Соничетко продумали дальнейшие действия. Антонина положит девочку в сумку и увезетв Козюлино, а там подбросит ребенка на порог детского дома, и дело с концом.Все бы, наверное, так и вышло, но случилось непредвиденное. Пока Тоня мыла втазу новорожденную девочку, Липа поняла, что роды не завершены. Спустя короткоевремя на свет появился еще один ребенок, мальчик. Акушерка и медсестрарастерялись. Двойню они не ждали.

Пока Соня спала после родов, Антонина и Олимпиада судорожнорешали, что делать. Унести сразу пару ребятишек Тоня не могла. Решили, чтомедсестра дважды смотается в столицу. Сегодня «пристроит» одного, а завтрадругого новорожденного. Начать решили с мальчика. Он уродился беспокойным,кряхтел, попискивал. Конечно, хорошо, когда только что «вылупившийся» дитенокведет себя активно, но Липа боялась любопытных соседей. Поэтому сестрывоспользовались старым крестьянским способом: дали ребеночку пососать нажеванныйхлеб, положенный в тряпочку, которую пропитали пивом. Крепко заснувшегомальчика Тоня увезла. А тихая девочка осталась в избе. Соня, проснувшись,спросила:

– Кто?

– Девочка… – начала было Олимпиада.

– Плохо! – перебила ее Соня.

– Почему?

– Лучше бы мальчик, – вздохнула та, – мужчине легче жить.

И тут до Липы дошло: Соня-то не знает, что детей двое. Вмомент родов женщины пребывают в состоянии некоторой неадекватности и плохооценивают происходящее, да еще Олимпиада использовала все имеющиеся у нее варсенале обезболивающие средства, и Тоня опьянела от наркоза.

Слегка растерявшись, Олимпиада замолчала. В головелихорадочно билась мысль: стоит ли сообщать матери о появлении на свет двухдетей?

Внезапно Соня схватила Липу за руку.

– Она здесь! Покажи ребенка, умоляю, хоть разок взгляну!

Из глаз бедной женщины потоком хлынули слезы, Липа дрогнулаи принесла девочку.

Когда к вечеру Тоня приехала в Мирск, чтобы забрать второгоребенка, Олимпиада встретила сестру на пороге и сразу увела ее в кухню.

– Тише, – зашипела она, – Соня спит.

– Вот и хорошо, – обрадовалась медсестра, – давай девку,унесу незаметно.

И тут Олимпиада выложила совершенно невероятную новость.Пока Тоня отвозила мальчика. Соня и акушерка договорились, и сейчас Липазаявила сестре:

– Девочка останется у меня.

Тоня разинула рот:

– С ума сошла!

– Вовсе нет. Мне детей господь не послал, стану воспитыватьее, как родную.

– Ты головой стукнулась! – закричала Тоня. – У меня тожедетей нет, и что? Великолепно живу!

– У тебя нет, а у меня будет, – не дрогнула Олимпиада, –Соня обещала деньги присылать, а я девочку на ноги подниму.

Сестры разговаривали всю ночь, и в конце концов Липа убедилаТоню. Через неделю Соню тайно вывезли из Мирска. Олимпиада так и не сказала ейо том, что детей на самом деле было двое, и Соня отправилась домой, считая, чтопроизвела на свет одну лишь Яну. С одной стороны, на душе у нее было черно, сдругой – Соня знала: девочка не брошена, она не будет влачить дни в приюте,младенца не удушили, не закопали в лесу. Дочка вырастет в нормальных условиях.

Тоня прервала рассказ и снова схватилась за сигареты. Я, перевариваяинформацию, смотрела, как медсестра прикуривает от дешевенькой пластмассовойзажигалки.

– Не обманула она, – сказала наконец Антонина, – деньгиисправно приходили, раз в полгода.

А еще Липа ездила иногда в Москву и возвращалась с чемоданомвещей для девочки. Всем говорила, будто одна из ее пациенток в столицемагазином «Детский мир» заведует и оставляет для своего врача шмотки.