– Ну, мы встретились с Романом, он сказал, что дело надобудет сделать завтра. Дал мне подробные инструкции. Сказал, что, когда всебудет закончено, ровно к четырнадцати часам, я должен ждать его у кинотеатра«Электрон», около гаражного массива. Он дал мне аванс сто долларов. Наутро язанял на один день у тестя его тачку, поехал в Сормово, зашел во двор магазина«Книжный мир», где должен был по указанию Романа забрать у какого-тотолстенького чернявого мужичка колесо. Я нашел по описанию коричневый гараж счерной дверцей, подошел, постучал, но никто не открыл. Я походил по двору,посмотрел туда-сюда, зашел в подъезд. Увидел какого-то дядьку с собакой,спросил, не знает ли он, чей это гараж. Он ответил, что тут появлялись какие-толюди, но точно сказать не может. Потом прошла еще какая-то толстуха с сумкой, яее окликнул, хотел спросить, но она даже не повернулась в мою сторону. Я ещеподождал, но прошло полчаса, никто в гараже так и не появился, и я решил, чтопроизошла какая-то накладка. Подумал, что надо поехать к «Электрону»,встретиться с Романом и рассказать, как было дело.

– А Карташов не давал вам номер своего телефона? На всякийслучай, для экстренной связи?

– Да, Роман мне дал его. Но сказал, что звонить можно тольков самом крайнем случае. Оставить сообщение на голосовой почте, и он мне сразуперезвонит. Я решил, что это как раз тот случай, дважды позвонил, но мнеответили, что абонент временно недоступен. Тогда я окончательно решил ехать. Ябоялся опоздать и поэтому, конечно, поехал напрямик, а не как он мне говорил,объездным путем, через Молитовский мост. Я так спешил, что даже на десять минутраньше назначенного времени приехал. Подождал, но и вовремя никто не появился.Романа не было. Я час там проторчал и поехал домой.

– Скажите, а как Роман называл того человека, с которым выдолжны были встретиться в Сормове?

– По имени никак. Сказал: «Смотри не опаздывай, а то шефуйдет».

– Видели ли вы с тех пор Романа Карташова в тренажерном залеили где-нибудь в другом месте?

– Нигде и никогда. В зал он больше не приходил.

– Вы ему звонили?

– Да, несколько раз. Ответ был, что номер абонента временнозаблокирован.

– А какое мнение у вас сложилось насчет такого неожиданногоповорота этой истории?

– Ну, я подумал, что-то случилось с Романом. Или, как пишутв газетах, его деятельность прекратилась по независящим от негообстоятельствам.

– Вас не удивило, что вас вдруг задержали и привлекли к дачепоказаний?

– Ну… как сказать… По большому счету, у меня были неприятныепредчувствия, я же говорил. Жалею, что деньги Ромкины потратил.

– А что вы думали о том колесе, которое должны былипривезти?

– Ну так я его же не привез, какой смысл о нем думать?

– Вам не приходило в голову, что под предлогом доставкиколеса вас хотят использовать для какой-то противо-правной цели?

– Ну… не знаю. Я только подумал, что, если это будетчто-тодругое, я ведь всегда могу отказаться везти груз. По-честному, я даже где-торад, что все сорвалось.

– Роман Карташов упоминал когда-нибудь в вашем присутствии овеществе D?

– Нет.

– Какое-либо другое наркотическое вещество?

– Нет.

– Вы слышали об агентстве …?

– Нет.

– Вы когда-нибудь видели вот этих людей? Посмотритевнимательно на снимки.

– Нет, никого из них я не видел.

– У вас есть знакомые в среде химиков?

– Да нет, я с бывшими сидельцами не знаком.

– Я имею в виду профессионалов-химиков, ученых или студентов.

– А… да вроде нет. Может, кто-то ходит к нам на тренажеры,но я таких не знаю.

* * *

Едва отъехав от дома, Долохов сразу начал нудить, что первымделом надо спуститься на Рождественку, в адресный стол. Потому что там работаютвроде бы до пяти только. И потом уже ехать в студенческую столовую наПровиантской.

– Если до пяти, ты и так уже опоздал, – резонно возразилМаксим. – А я должен прийти выпить за Серегу, нехорошо его не помянуть, сампосуди! Поэтому ты нас с тетей Валей отвези в столовую. А сам езжай искать своюкрасотку куда хочешь.

– Что-то ты, брат, осмелел, – проворчал Долохов, искосапоглядывая на Максима. – У меня есть сильное искушение начистить тебе вывескуза этот конвертик… мало того, я просто обязан это сделать, понятно? Не забылеще, как это у меня лихо получается?

Все веснушки Максима, которые обычно были не очень-тозаметны, мгновенно обозначились на его физиономии.

– Не забыл, вижу, – кивнул Долохов с явно садистским, какпочудилось Валентине, удовлетворением. – Ну вот и молчи.

– Володя, ну что ты пристал к ребенку! – сердито стукнулаего по плечу сидевшая сзади Валентина. У нее все еще болела голова, она устала,хотела спать и понять не могла, зачем ее понесло на очередное печальноемероприятие. Неужели снова захотелось выпить на помин чьей-то души? Но ведь этосущий мазохизм… Нужны Олегу ее соболезнования и воспоминания о прошлом,правильно Валька еще ночью сказал. Тем более они не нужны жене Олега, с которойВалентина даже незнакома. Но раз поехала – ладно, держись, не кисни. В концеконцов, там необязательно сидеть до конца поминок. Полчасика побыть, простодолг отдать – и поглядеть на Олега.

«Да, бабство, бабское любопытство! – с вызовом мысленносказала Валентина неведомо кому. – Ну и ладно. В конце концов, я и есть баба!»

– Кстати, Володя, с чего ты все-таки взял, что Олега небудет в столовой? – напомнила она. – Не мог он так срочно уехать, сына непомянуть. Неважно, что Сережа ему не родной – все-таки он его воспитывал скакого-то совсем малого возраста, чуть ли не с двух лет.

– Что, серьезно? – Максим и Долохов, сидевшие впереди, вразоглянулись на Валентину. Впрочем, Долохов тотчас вновь вернулся к рулю, аМаксим продолжал пялиться вытаращенными глазами:

– Значит, у него не отец, а отчим? Ты откуда знаешь, тетяВаля?

Валентина в нескольких словах, без особых подробностей,рассказала о своем прежнем знакомстве с Олегом, о Пильно, о Розе и всех прочихпечальных делах.

Долохов ни разу не обернулся и ничего больше не спрашивал,но иногда Валентина перехватывала в зеркале его напряженный взгляд.