— Но это опасно...

— Мне опаснее оказалось спать в своей постели!

Он измерил взглядом высоту забора и когда, по мнению Гульчи,должен был подпрыгнуть, хватаясь за края забора, внезапно постучал в ворота.Очень нескоро во дворе послышались тяжелые шаги. С лязгом приоткрылось окошко,Олег увидел половину бородатого заспанного лица.

— Кого бесы носят?

— Открывай! — бросил Олег сердито. — Белыйсвет рушится, а ты спишь. Мы к Говарду. Дело срочное.

Страж подозрительно оглядел стучавших, исчез, погремелжелезом, в воротах отворилась калитка. Олег протиснулся боком, Гульчаспоткнулась о толстую цепь, та не давала распахнуться шире: Говард охранял свойтерем надежно. Впрочем, любой купец охраняет дом и товары.

К терему вела вымощенная камнем дорожка. Двор был грязен, влужах после вчерашнего дождя. Возле дорожки плескалась в луже большая свинья,два поросенка тыкали розовыми пятачками в булыжники, пытаясь разрушить дорожку.Гульча обошла их опасливо, даже соступив в грязь, дабы не коснуться нечистыхживотных. Под дальним забором вольно раскинулся пьяный гридень, от него неслоблевотиной. Крупный поросенок, подбирая извергнутое, заодно объел гридню губы,с хрустом сгрызал уши и нос.

На ступенях крыльца двое стражей любовно точили мечи, третийсидел сбоку, деловито бил вшей, разложив сорочку на коленях. Все трое вроде неглазели на прибывших, но когда те приблизились к крыльцу, двое с мечами сразувстали, глаза холодно и цепко пробежали по фигурам гостей.

— Стойте там, — предупредил один властно. — Яузнаю у хозяина, как и что... Не вздумайте быть чересчур умными! Мои друзья невчера родились.

— Я всего лишь пещерник, — пробормотал Олег.

— Пещерник? — переспросил стражсаркастически. — Тогда я — непорочная дева Дана.

Оставшиеся хмуро рассматривали Олега и Гульчу. По тому, какдержались, Олег с холодком понял, что оба — профессиональные воины, служилинаемниками в Царьграде или Багдаде, продажные, но умелые с оружием. И недопускают ошибок, понапрасну не рискуют.

На втором поверхе распахнулось окно, свежий голос бодрокрикнул:

— Впустить гостей!

Двое стражей провели Олега и Гульчачак наверх, взглядом обапоказали, что они думают об пещернике и что — о его спутнице, явно отшельницеиз той же пещеры.

В большой светлице их ждал крепкий седой старик. Лицо егобыло, как печеное яблоко, но глаза смотрели остро, живо. Он был в свейскойодежде, на поясе болтался крохотный разукрашенный кинжальчик. Старик сделал двашага навстречу, в глазах блестел смех:

— Пещерник?.. А эта дева, несомненно, послушница?..Хотел бы я хоть одним глазком взглянуть на ваши ритуалы. Небось, со стыда бысгорел... Ха-ха! Садись, таинственный Олег. И ты, храбрая дева. Я собиралсявечерять, откушайте со мной.

Олег ногой придвинул скамью, сел, глаза его цепко держалисьна Говарде:

— Меня мутит от отравленной еды.

— Обижаешь, — ответил Говард, губы его продолжалиулыбаться, хотя в глазах уже появился холодный блеск. Он сел напротив, сказалнерешительно:

— Как я понял, мой посланец не сумел...

— Ему не следовало платить вперед.

— Он был лучшим, — ответил Говард. — Видишь,как рискованно быть купцом в наше время!

— Странными делами занимаются купцы. Говард, нашидороги никогда не скрещивались. У тебя нет повода желать мне смерти. Ктозаплатил тебе?

— Ты бы спросил хотя бы, почему !

— Знаю, — отмахнулся Олег. — С дуракамисвязываться не желали, а смелый да рисковый ты один, кто не верит ни в сон, нив чох, ни в гаданье на лопатке. Так?

— Угадал. Но насчет платы промахнулся. Деньгами не всеизмеряется. У меня самого златом и серебром сундуки набиты!

— Понятно. Кто заставил тебя?

— Я свободный купец. Мне велеть трудно.

Его глаза смеялись, и Олег напрягался, стараясь покраснеть,сверкал глазами. Пусть думает: разозлил, вывел из себя. Пусть тешится, полагая,что ничего не сказал, никого не выдал. Уже ясно, не состоит в тайном обществе,которое может велеть, сказал и то, что у загадочного противника есть оружиепосильнее золота.

— Кто склонил тебя? Почему ты послал человека?

Говард развел руками, улыбка стала шире при тех же холодныхглазах:

— Я чту торговые сделки. Если исполню свою часть, моимтоварам откроется путь далеко... впрочем, пока не скажу.

— Почему? Все равно ты будешь мертв. Сегодня.

— Или ты, — напомнил Говард.

Улыбка сошла с его лица, стражи чуть придвинулись, их рукизастыли на рукоятях мечей.

— Ты зря так делаешь, — сказал Олегнастойчиво. — Ты никогда не рисковал напрасно.

— Я всегда выигрывал, — ответил Говард гордо, но вего словах Гульча с изумлением услышала горечь, — я перепрыгивал любуюпреграду, побеждал любого противника... И лишь недавно понял, к концу жизни,что из трусости выбирал преграды пониже, а противников пожиже... Получилось,что я ухожу из жизни, так и не узнав своей полной мощи! Чтобы ее узнать, надохоть раз зависнуть пузом на заборе, пытаясь перепрыгнуть, упасть под ударамипротивника...

— Почему выбрал меня? — хмыкнул Олег. —Перепрыгни гору, поборись с богом! Уверен, ни гора, ни бог не откажутся.

Говард покачал головой:

— Сопляка одолею легко. Бог легко одолеет меня. А тывыглядишь мне под стать. Конечно, я не стал бы с тобой ссориться просто так, якупец, зря ворогов не наживаю... Власть, Олег! Я получу власти.

— Говард, не делай этого, — предостерегОлег. — Мощь и власть — не самое важное. Ты еще можешь посмотреть вовнутрьсебя. Ты ведь силен, ты многое можешь! Только ты выбрал простейшие радости.Лишь раб мечтает о власти — он лишен даже свободы, лишь раб мечтает о тысячебаб, горах жратвы и бочках вина — его кормят впроголодь. А ты можешь узнатьрадости выше!

Говард выслушал внимательно. Задумался, поиграл бровями,сказал буднично:

— Убейте их.

Гульча распахнула глаза, показалось — ослышалась, но Олег вневероятном прыжке уже бросился на Говарда, упал вместе с ним на пол, пропустивнад головой просвистевшее лезвие меча. Говард завизжал — Олег до трескавывернул ему руку, вытолкнув купца перед собой, как щит. Пальцы второй рукибыли на горле Говарда.

Он вскрикнул, стражи замерли с занесенными мечами. Олегпопятился, волоча Говарда, уперся спиной в стену. Мечи стражей блестели, воиныпереглядывались, сопели. Гульча прижала ладони ко рту, до этого тщетно шарилапо пустому поясу. Олег сдвинулся вдоль стены, пытаясь приблизиться к ней. Онастояла, как истукан, парализованная страхом, глаза, как блюдца, еще не поняла,что случилось.