— Нет, от клиентов у тебя такая печаль не наступает. Чего не так? Давай, мне можно.

У Артема внутри все кипело; ему надо было с кем-то поделиться. И он признался:

— Если вкратце — Лера скинула Даше мою фотку. В постели.

Если он ожидал какого-то сочувствия, то ошибся: лицо Дениса выразило радость. Ведь сказанное означало, что Артем оставит Леру, и она может считаться свободной!

— Так с кем ты сейчас? — решил уточнить Денис. — Кто переходящий приз выиграл?

— Никто, — ответил Артем и решительно зашагал дальше, к своему офису. — Матюша, с ним жить буду.

Денис повернулся, пошел рядом с другом.

— Слушай, — сказал, — раз вы как бы разъехались, может, мне с твоей Лерой замутить все-таки? Если ты больше не претендуешь.

— Почему с ней? — поинтересовался Артем.

— Ну… она не меркантильная. Да, немного не в себе. Но в этом тоже есть какой-то кайф, ты не находишь?

— Я тебе уже говорил… — Чтобы лучше объяснить другу, Артем даже остановился на пару секунд. — Она меня любит. Если Лера когда-нибудь попытается с тобой сблизиться, то только для того, чтобы получить дополнительную инфу обо мне. Это плохой вариант, Дэн.

И пошел к себе.

— Дружок, а ты не слишком зациклился на своей персоне? — крикнул Денис ему вслед. Он был зол на друга — редкое состояние.

— Нет, не слишком, — прозвучал ответ.

Утром Катя проснулась на привычном месте, на раскладушке в приемной Артема. Проснулась от звуков какой-то возни. Подняв голову, она с удивлением увидела рабочих, которые затаскивали в приемную какое-то громоздкое сооружение. Они тащили, а Матвей командовал:

— Вон туда, в угол! Вот так, только аккуратнее…

— И что это? — спросила у него Катя.

— Кровать, — объяснил Матвей. — Вернее, шкаф. А если точно, шкаф-кровать. Очень хорошая вещь. Я подумал — тебе, наверное, неудобно на раскладушке. А это почти настоящая кровать.

— Дорогая, наверное?

— Ну… у меня вчера зарплата была.

— И ты решил купить мне шкаф?

— Кровать, — поправил Матвей. — То есть… без всяких мыслей. Просто чтоб спать.

— Это очень трогательно, — усмехнулась она. — Но надо было меня сначала спросить. Я съезжаю.

Матвей был явно расстроен:

— Куда? К отцу?

— Посмотрим, — сказала она с независимым видом. — Раньше у меня здесь брат жил, а теперь, когда у него женщина появилась, чего я тут забыла, правильно?

— Значит, он тебе все-таки помог…

— Он — мне? Это я ему помогла. Не сойти с ума в одиночестве. Но он все равно сошел и поехал жить к своему суррогату.

— Почему к суррогату?

— Потому что Артем любит только одну женщину — Дашу. А все остальное — только сублимация.

И тут предмет их вдумчивого обсуждения вошел в приемную — грязный, в разорванной одежде, но полный энергии.

— Матвей, найди мой старый телефон, — приказал на ходу. — Он в ящиках где-то должен быть. Да, и рубашку какую-нибудь погладь.

И спустя короткое время, приведя себя в приличный вид и вооружившись старым телефоном Матвея, он поехал на свидание с бизнесменом Игорем Александровичем.

В кабинете бизнесмена все было, как при первом свидании. Хозяин так же радушно встретил гостя, пригласил сесть, после чего спросил:

— Ну что, будем проводить «сеанс», или как у вас это называется?

— К сожалению, в психологии не существует методов, чтобы избавить человека от депрессии, которая еще не началась, — сказал Артем. — Поэтому план другой.

— Заинтриговали…

— Мы поедем к вашему сыну, вы его убьете, получите свою депрессию, и уже тогда, по факту, будем с ней работать, — заключил Артем.

Фраза была, в общем, бессмысленная. Ключевым в ней было слово «сын». И Игорь Александрович на него отреагировал. Ведь он не говорил психологу, кого собирается убивать…

— Выяснили все-таки… — протянул он.

Артем кивнул:

— И даже успел с ним пообщаться. Так что лучше не медлить, пока он не свалил за границу.

Однако Игорь Александрович ехать не торопился. Ему хотелось узнать…

— И что вы о нем думаете? — спросил он.

— Мразь, — уверенно ответил Артем. — Которая на сто процентов заслуживает смерти.

— Неожиданно, — сказал хозяин кабинета. — А зачем вам ехать вместе со мной? Вам не кажется, что мои отношения с сыном — это наше, сугубо семейное дело?

— Сейчас даже собаку убить — уголовное преступление, — отвечал Артем. — А тут человек. Я думал, вы будете не против меня замазать, чтобы я точно потом не настучал.

Игорь Александрович улыбнулся, откинулся в кресле.

— А теперь давайте я скажу, что я думаю, Артем Александрович, — сказал он. — Я думаю, вы меня провоцируете. Надеетесь вызвать какой-то… не знаю, как правильно сказать… внутренний протест. Заставить понять, что я делаю что-то неправильное. Проблема в том, Артем Александрович, что я и без вас знаю, что делаю неправильные вещи. Но иногда нам приходится поступать так, как не хочется. Потому что мы люди. А люди отличаются от животных тем, что у них есть принципы. Понимаете?

— Понимаю, — сказал Артем. — Но пока это только слова. Так мы едем или нет?

— Думаете, у меня кишка тонка? — Хозяин кабинета снова улыбнулся. — Вы меня плохо знаете. Очень плохо. Мы едем. И, если уж вы решили замазаться, имейте мужество отвечать за свои слова.

Артем молча кивнул.

Они с Игорем Александровичем сели в машину и отправились на одну из дач владельца специфического бизнеса. Приехали, Игорь Александрович дал команду, и охранники вывели из ворот дачи закованного в наручники Марата. Всунули ему в рот кляп и уложили на пол машины, прямо под ноги Игорю Александровичу и психологу.

Пока проделывалась эта операция, бизнесмен спросил Артема:

— Еще не передумали?

— Нет-нет, все в силе, — ответил тот. — Я с вами. Только одна просьба. Телефончик не одолжите?

Бизнесмен смотрел на него с подозрением. Артем объяснил:

— У меня папа болеет…

Игорь Александрович кивнул, протянул телефон. Артем набрал номер отца, сказал:

— Привет! Катя приехала? Нет? Сказала, сразу к тебе. Часа три назад… Может, с подружками где-то застряла? Хорошо. Мы оба с тобой не лучшие воспитатели, так что лучше на нее не давить. Я тебя наберу, если она к ночи не появится, ладно?

И он вернул телефон владельцу.

— Дочь? — спросил тот.