Ксения тихо плакала, опустив голову. Все было именно так…

— Мне исполнилось семнадцать, и я уже работала уборщицей в автосервисе, — рассказывала она. — Надо же было как-то жить… И под Новый год она напилась где-то в гостях. Я ее четыре часа искала. Чуть пальцы не отморозила. А потом в милицию сообщили, что у помойки замерзшая бомжиха лежит. Достойно прожитая жизнь…

И тут Артем каким-то другим тоном, похожим на тон следователя, произнес:

— Ну ладно, мать была алкашкой. Но вы-то вроде не бухаете.

Ксения в удивлении подняла голову:

— Я?

— На себя посмотрите, — продолжал психолог. — Правильная до тошноты. Так с какого хрена вы решили, что ребенок будет вам мешать — так же, как вы мешали матери?

— Я ничего не решала… — пролепетала она.

— Решили! — отрезал он. — Иначе, с вашими темпами половой жизни, у вас бы давно уже семеро по лавкам сидели. Так, скажите: в доме есть какие-то вещи, напоминающие о вашей матери?

Ксения покачала головой:

— Нет. Квартиру, в которой мы жили, я продала. На эти деньги начала бизнес. Я даже на могиле ее не была. Да я и не найду ее. Не хочу иметь ничего общего с этой пьяной полубезумной бомжихой, которая замерзла на помойке.

Артем встал. Он услышал все, что хотел узнать, и сказал все, что было нужно ей сказать. Настало время действовать.

— Пошли! — скомандовал он и направился к двери. Ксения удивилась, но пошла за ним.

…Они быстро шли по улице. Проходя мимо магазина, Артем попросил Ксению подождать, сам зашел внутрь. Вышел с бутылкой пива в руках. Тут удивление Ксении возросло до предела, и она попыталась спросить:

— А куда мы…

Но он пошел еще быстрее, и она не договорила.

Дойдя до ближайшего подземного перехода, психолог заглянул в него. Там на расстеленных пакетах спала пожилая бомжиха. Артем подошел, потряс ее за плечо. Бомжиха проснулась и сразу забормотала:

— Все, ухожу, уже ухожу…

Тут она открыла глаза, взглянула на Артема и воскликнула:

— Так ты же не мент!

— Ни в коем случае, — заявил он. — Я благодетель.

И сунул ей в ладонь пятисотрублевую купюру. Та посмотрела на него в крайнем удивлении. Спросила:

— А делать-то что?

— Молчать и слушать, — объяснил Артем. А затем, повернувшись к Ксении, скомандовал: — Скажите ей все, что сказали бы матери.

— Я?! Ей?!

— Да. Вы, ей, прямо сейчас. Скажите, иначе вы никогда от этого не освободитесь. Давайте, она ждет!

— Да что я ей скажу?

— Подумайте. То, что вы столько лет мечтаете ей сказать.

Ксения молчала в нерешительности, и тут бомжиха решила заявить о себе:

— Молодежь, я старая больная женщина. И так плохо, а тут…

Артем тут же протянул ей бутылку пива. Женщина с готовностью открыла, начала пить. Артем снова повернулся к Ксении:

— Говорите! Давайте! Первое, что придет в голову.

Ксения со страхом посмотрела на него, потом повернулась к бомжихе.

— Я… я тебя… я тебя ненавижу… — запинаясь, выговорила она.

Артем решительно покачал головой:

— Нет! Это не то.

Да, это и правда было не то. Ксения глубоко вздохнула, сказала:

— На самом деле… я давно тебя простила.

— Правда?

Это спросил он, Артем. Но прозвучало это так, словно в разговор вступила ее умершая мать.

— Я тебя столько лет ненавидела, я с тобой ненавидела весь мир, — сказала дочь.

— Очень красиво сформулировали, — произнес психолог. — На пятерку. Отличница! И опять не то. Правильно ваша мама говорила, ничего не можете нормально сделать.

— Да почему не могу?

— Потому что не стараетесь! Надо стараться!

Ксения уже дрожала от возмущения:

— Я стараюсь!

— Лучше старайтесь! Посмотрите на нее. Это ваша мать. Да, не похожа. А разве та женщина, которую вы видели в детстве, была похожа на алкоголичку, замерзшую на помойке? Похожа или нет?

— Нет…

— Вот она. Пьяная, злая, жалкая. Смотрит на вас. Она ждет, что ей скажет нелюбимый нежеланный ребенок.

Ксения внимательно посмотрела на бомжиху… и вдруг подошла и села рядом с ней. Женщина с неприязнью отодвинулась — так, будто Ксения выглядела грязной и оборванной, а не она сама. Сидя рядом с ней, глядя прямо перед собой, Ксения заговорила:

— У меня будет ребенок. И я буду любить его — или ее, если девочка — по-настоящему, не так, как ты.

Помолчала немного, добавила:

— Я никогда не буду такой. Никогда.

Тут ее прорвало. Она плакала навзрыд — как давно не плакала, с самого детства.

Бомжиха внимательно посмотрела на нее и вдруг сказала:

— Я надеюсь, доченька. Очень надеюсь…

Проходя вместе с Ксенией через приемную, Артем не обратил внимания на отсутствие в ней Кати. А зря. Катя в это время занималась как раз его собственными делами. Пока Артем беседовал в кабинете с клиенткой, Катя выспросила у Матвея, какие женщины имелись рядом с ее братом. Так и спросила:

— Что за телочка у моего брата появилась?

— Понятия не имею, — отвечал Матвей.

— Хорош врать.

— Нет, ну есть одна желающая… — вспомнил Матвей. — Валерия. Бывшая пациентка. Сейчас у Дениса работает.

— У Дениса, говоришь?

— Но у шефа с ней ничего такого! Серьезно! — заверил Матвей.

— Матюш, ты мозги хоть чуть-чуть включаешь? — спросила Катя. — Если «ничего такого», то где он, по-твоему, ночевал?

Выдвинув этот железный аргумент, она поднялась и отправилась к офису Дениса. Осмотреть сотрудниц, работавших у Дениса, ей было легко — ведь в этом здании практически все стены были стеклянными. Она старалась найти женщину, которая могла бы заинтересовать ее брата. Эта слишком стара, эта некрасива… Кандидатка в офисе была одна-единственная. Да, это она была Валерией.

Почувствовав взгляд Кати, Лера подняла голову, их глаза встретились. Но Катя и не думала отводить взгляд. Рассмотрела все, что хотела, и с достоинством удалилась. И направилась прямиком домой к Даше. Когда Даша открыла ей дверь, Катя прямо с порога выпалила:

— У него женщина появилась! Знаешь?

Даша отреагировала холодно:

— Это должно меня волновать?

— Это меня волнует! — ответила Катя. — Потому что он ее не любит!

— И что?

— Ты что, не понимаешь? Ты его оттолкнула, и он пошел к человеку, к которому вообще ничего не испытывает!