Артем и Денис успели поспать и теперь сидели на нарах. Рядом спал здоровяк. Денис раздраженно взглянул на горящие лампочки.

— Они что, вообще никогда их не выключают?

— Это же изолятор, — напомнил Артем. — Здесь все делается для психологического комфорта охраны.

Денис закрыл глаза, устало откинулся к стене.

— И на хрена я с тобой пошел? — сказал. — Сидел бы дома, с девочкой. Вечно у тебя какой-то блудняк.

Артем молчал, и Дениса это раздражало.

— Что, я не прав? — спросил он с вызовом.

— Прав, — ответил Артем. — Но если помнишь, драку не я спровоцировал.

— А кто этому дебилу мозг начал полоскать? — не унимался Денис. — Я, что ли? Весь геморрой — из-за тебя, Тём. Ты ж… Да ты с собственной жизнью не можешь разобраться, а лезешь других лечить. Что, я не прав?

— Нет, — отвечал Артем.

— Так обоснуй! Давай! Вот сейчас, здесь. Самое время. Все, что думаешь!

— Сомневаюсь, что тебе понравится, — сказал Артем. — Я думаю, что ты сейчас компенсируешь застарелый комплекс.

— Чего?

— В детстве ты всегда проигрывал. Ты и в школе был на вторых ролях. И сейчас наконец получил возможность доказать, что ты — впереди. Тебе важно быть покровителем, важно проявлять заботу обо мне. И так же важно чувствовать благодарность с моей стороны. Потому что это знак того, что ты, проиграв короткий забег, выиграл на длинной дистанции. Так часто бывает в отношениях с отцами, но ты в неполной семье вырос, поэтому проецируешь эту схему на меня. Поэтому тебя и к женщинам моим подсознательно тянет. И тебе кажется, что Лера тебе подойдет. Это комплекс лузера.

— Все сказал? — спросил Денис. Спросил вроде спокойно, хотя сам был напряжен до предела. И Артем должен был это почувствовать, остановиться. Но не почувствовал и не остановился.

— Еще нет, — произнес он. — Ты и в баре в драку полез, потому что тебе нужно было доказать, что ты разрулишь проблему лучше меня.

— А теперь закончил?

— Теперь да.

— Ну и молодец.

И Денис изо всей силы ударил друга по лицу.

…Когда спустя несколько минут в камеру вбежали охранники, драка была в самом разгаре. Здоровяк, который так агрессивно встретил друзей вначале, теперь пытался их разнять, но сил у него не хватало. Охранники растащили дерущихся. Денис зло произнес:

— Скотина! Какая же ты скотина, старичок!

— Тебе сейчас полегче должно стать, — заметил Артем.

— Рты закрыли! — рявкнул на них охранник Михаил. Ударил Артема, потом, чуть полегче, Дениса.

— Зачем вы бьете? — кривясь от боли, спросил Артем. — Да, вам нравится наказывать. Лучше давайте поговорим.

— Говорить любишь? — спросил Михаил, подойдя к нему вплотную. — Ну, пошли. Поговорим…

Он завел Артема в комнату охраны. Сковал руки наручниками, поставил к стене, а сам принялся медленно обматывать дубинку полотенцем. Это был проверенный способ: удары, даже самые сильные, почти не оставляли следов. Поди потом, докажи.

Артем, как ни странно, оставался спокойным. Внимательно осматривал Михаила и заметил у него на предплечье татуировку.

— В морской пехоте служили? — спросил. — Срочную или контрактником?

— Вот, опять! — сказал Михаил. Казалось, он обращается не к задержанному, а разговаривает сам с собой. — Тебя не просят, а ты вопросы задаешь. Значит, ты еще не понял, как надо себя вести. Но это ничего. Я научу.

Он шагнул к Артему и ударил его по ноге — так, что тот упал.

— Что такое? — издевательским тоном спросил охранник. — Ноги не держат? Тут спать нельзя, это не для сна помещение. Встаем.

Артем поднялся и тут заметил на руке охранника ожог. А заметив, не мог не спросить:

— Ожог тоже из армии? Оттуда и приступы агрессии. Посттравматический синдром. Что с вами случилось? Вас пытали? Были в плену?

Больше ничего он спросить не успел — охранник вновь ударил его с такой силой, что он упал.

— Упорный какой… — заметил истязатель. — Опять полежать решил?

Но Артем не обращал внимания на боль, на издевательства; он работал.

— Вы помните, что случилось? — спросил. — Хотя, может, и не помните… Провалы в памяти, кошмары ночью. Вам кажется, что…

Тут палач еще раз ударил психолога, так что тот взревел от боли. Но, глотнув воздуха, продолжал:

— …Кажется, что все вас предали. Родные… У вас есть родные? Они с вами разговаривают? Они говорят, что вы изменились? Что не могут с вами общаться после того, что случилось?

Охранник уже не был издевательски-спокойным — он был раздраженным и злым.

— Закрой пасть! — рявкнул он.

И снова изо всей силы ударил задержанного. Но Артема было не остановить:

— Кто — жена? Девушка? Брат? Кому вы так пытаетесь доказать, что остались прежним? Кто вам больше не верит? Я могу помочь. Я психолог.

Михаил вновь замахнулся… Но не ударил. Ведь все, что говорил этот человек, было правдой. Ну, или почти все. И возникало желание поправить, рассказать все так, как есть на самом деле…

…Матвею, ценой большой изворотливости, удалось-таки выполнить задание Артема и узнать, в каком состоянии находится жертва ночной драки в баре. В больнице, где он изображал то ли медбрата, то ли доктора, он своими глазами увидел эту жертву — гонщика Илью. Тот был вполне жив, скандалил, выдернул иглу капельницы из вены и вообще требовал, чтобы его скорей выписали. И снова ругался с женой…

Теперь требовалось как можно быстрее передать это родным Артема. Матвей бы сказал Кате, но она уже сутки как вернулась домой. И Матвей отправился в гости к Александру Андреевичу.

Дверь ему открыла Катя. Удивилась, спросила:

— Что случилось? Тебя Артем послал?

— Нет, я сам… — пробормотал Матвей. — Выразить сочувствие… то есть я хотел сказать…

Катя встревожилась:

— Быстро говори: что с ним? Он жив?

— Да, но, кажется, опять в тюрьму сядет, — сообщил Матвей.

Тут в прихожую вышел Александр Андреевич. Спросил:

— Что происходит?

— Тут Артем Александрович избил одного… гонщика… — принялся объяснять Матвей. — Он просил проверить, что там с жертвой. Я проверил: жив и относительно здоров. Теперь надо шефа как-то успокоить, а меня не пускают. Может, у вас какие-то связи есть?

Отец и дочь переглянулись…

…Артем по-прежнему находился в комнате охраны, но теперь ситуация здесь разительно изменилась. Психолог сидел за столом, а Михаил угощал его чаем. И попутно рассказывал:

— Месяца полтора я сидел в яме. Потом выпустили. Сказали, что обменяли, но я думаю, что просто выкупили. Хотя мне без разницы. Первую неделю вообще не помню, пил по-черному.