Она не случайно так спросила. Александр Андреевич, в своем строгом костюме, с галстуком, безукоризненно выбритый, и в самом деле был похож на преуспевающего адвоката.

— Нет, я отец одного из обвиняемых, — со вздохом признался он.

Жена потерпевшего тут же отстранилась.

— А мне угрожать не надо! — заявила она. — Я могу и на вас заявление написать.

— Я и не думал угрожать! — заверил Александр Андреевич. — Я прекрасно вас понимаю и полностью разделяю ваше горе.

— Да что вы?

— Поверьте, я-то знаю своего сына, — вздохнул он и сел рядом с ней на скамью. — И верю, что он вполне мог напасть на человека. Даже если тот ничего плохого ему не сделал.

Женщина внимательно слушала, и Александр Андреевич продолжал:

— Мы все пытаемся воспитывать своих детей в меру сил. Но не всем это удается. Артем — это моя боль. Моя ошибка, за которую мне всю жизнь приходится каяться, вы понимаете?

— Правильно! — поддержала женщина. — Такого гада воспитали…

— Он неплохой парень, по сути, — вел свою речь дальше психолог Стрелецкий. — Если бы не эти его друзья… Но мы-то с вами адекватные люди! Мы можем иначе решить проблему…

— Ну, наверное… — согласилась женщина.

Александр Андреевич удовлетворенно вздохнул. Главное было сделано. Теперь оставалось договориться о сумме…

И вот началось заседание. Гособвинитель, как и предполагалось, потребовал применить к подсудимым меру пресечения в виде ареста. Но надо было выслушать мнение защиты. Адвокат Рустам поднялся и заявил, что у него имеется ходатайство от супруги потерпевшего. Она просит снять обвинения с обоих подзащитных, ввиду полного отсутствия претензий как со стороны потерпевшего, так и со стороны заведения. После недолгого обмена мнениями с обвинением судья ходатайство удовлетворила. И уже спустя полчаса Артем и Денис ехали вместе в машине Александра Андреевича.

— Сколько ты ей дал? — спросил сын.

— Двести тысяч, — ответил отец. — И полное понимание неизбежности твоего наказания.

— Обещал меня выпороть?

— А есть возражения?

— Нет. Никаких. Деньги постараюсь отдать в конце месяца.

— У тебя уже не тот возраст, чтобы выслушивать нотации, — заметил Александр Андреевич. — Но я все-таки буду очень благодарен, если ты в дальнейшем обойдешься без судимостей.

— Я учту твое мнение, пап, — обещал Артем и попросил: — Можешь здесь остановить?

— Здесь?

— Да. Это же Павловская слобода? У меня тут одно дело.

— Хорошо, иди, раз у тебя дело, — отвечал отец. — Но потом как-нибудь загляни ко мне. Есть серьезный разговор.

Выйдя из машины, Артем отправился разыскивать дом, адрес которого ему дал Матвей. Это был адрес охранника, который четыре года назад представил в суд запись камеры наблюдения — запись, подтвердившую вину Артема. Записи других камер почему-то представлены не были. Теперь Артему хотелось взглянуть в глаза человека, который по каким-то причинам подделал улики по его делу. Раздобыть этот адрес Матвею было нелегко — его едва не задержали по обвинению во взятке. Но теперь адрес был у Артема в руках…

К его удивлению, адрес привел его не к стандартной высотке, а к дорогому коттеджу. Артем внимательно осмотрел эти хоромы, после чего позвонил Матвею.

— Ты уверен, что правильный адрес пробил? Ну, того человека, который сдал следакам запись? Павловская слобода, семь?

— Шеф, простите, мы о первой вашей судимости говорим? — не сразу сообразил Матвей.

— Да. Просто это не очень похоже на домик простого охранника.

— Но в документах так было. Ошибки нет.

Артем тут же отключился, подошел к двери и позвонил. Ему открыла девушка весьма неприветливого вида. И с ходу заявила:

— Как вы задолбали! Да выставляйте что хотите на свой аукцион! Нет у нас денег!

— Меня Артем зовут, — сообщил психолог. — А вы, видимо, коллекторов ждали?

— Их жди, не жди, все равно припрутся. Вам чего?

— Мне нужен Данила Сергеевич. Он здесь живет?

— Жил, — ответила девушка, и по лицу прошла тень. — Пока не умер.

— Простите… А вы… вдова?

— Дочь. А вы-то кто?

— Из-за его показаний меня посадили четыре года назад, — сообщил Артем. И добавил: — Но я исправился.

…Матвей как раз установил и застелил недавно купленную шкаф-кровать, мечтая на ней выспаться, когда в приемную вошел Артем. Увидев кровать, он тут же на нее улегся.

— Какой же кайф после нар! — воскликнул он. — Это ты купил? Молодец! Вот это нас и объединяет — забота друг о друге.

Матвей купил кровать вовсе не для шефа, и тот об этом догадывался. Тут он заметил на тумбочке еще одно приобретение Матвея — шлем виртуальной реальности.

— А это что? — спросил. И тут же надел. После чего произнес: — Знаешь, почему для этой штуки так мало программ и приложений? Потому что на самом деле все его покупают, чтобы получить новый опыт общения с порно-контентом. Только никому не говорят.

Он снял шлем и подмигнул Матвею. Тот смутился:

— Я даже не пробовал… И вообще, там и игры есть. Только башка кружится. А как вы съездили? Поговорили со свидетелем?

— Нет. Он, к сожалению, умер. Но мы отлично поболтали с его дочкой. Правда, выяснилось, что она меня ненавидит. Считает, что это я виновен в смерти ее отца. Косвенно виновен. Видишь ли, он потратил все деньги, набрал кредитов и повесился месяц назад. А она не в состоянии платить по его счетам. Но нас с тобой интересует другое…

— Что? — спросил Матвей.

— Дата покупки дома. Девушка говорит, что они переехали в него четыре года назад, в сентябре. Тебе эта дата ничего не напоминает?

За последний месяц Матвей стал неплохо ориентироваться в биографии Артема Стрелецкого. Можно сказать, стал специалистом по этой биографии. Поэтому дата ему и правда что-то напомнила.

— У вас как раз тогда процесс начался?

Артем кивнул.

— Так вы что, думаете, что кто-то подарил свидетелю дом, чтобы он изменил показания?

— Точнее, чтобы он отдал следователям запись только одной из четырех камер наблюдения. А остальные забыл. Мы уже очень близко к истине, Матюш. Очень близко…

Он разделся, залез под одеяло и уже собирался заснуть, когда Матвей вспомнил одну вещь:

— Час назад клиент звонил. Хамоватый такой мужик. Когда я назвал стоимость сеанса, обругал меня по-всякому и отключился.

— Кажется, я знаю, кто это, — сказал Артем сонным голосом. — Найди его номер на определителе и назначь на завтра на десять. Скажи — бесплатно. Нет, лучше на двенадцать…