– Падла, куда ты дела наш товар?! – визжал, как базарная баба, Халилов. – Ты понимаешь, сучка, что мы сейчас вздернем тебя?!

Остальные тоже шумели, каркали, как воронье. Дерево заплывало в бухту. Они горланили наверху, за камнями. Терпения уже не хватало. Алексей отпустил дерево, плавно пошел вниз и вынырнул за мощным камнем, нависшим над водой. Выполз на соседнюю плиту, на корточках перебрался дальше, спрятался за камнем, затаился. Осторожно высунулся. Наверх тянулось подобие тропы – по крайней мере, лавируя между камнями и трещинами в глине, здесь можно было подняться к лесу. Истерика вступала в заключительную стадию. Женщину хлестали по щекам, она уже не кричала, только стонала после каждого удара. Потерпи же, девочка, немного осталось… Он, хоть убей, не знал, что делать дальше! Взлететь наверх, разбросать, как Джеки Чан, шестерых вооруженных негодяев? Сил хватит разве что подняться…

Не растеряли эти твари остатки разума. Улеглась вакханалия, стали соображать, что девчонка не могла до такого додуматься. Это тот «покойник», быстрее бы ему сгнить на дне! Белецкий бормотал, что все это «пустяки, дело житейское», неприятно, конечно, но потеря не фатальная, все равно отчитываться за пропажу уже не надо. Быстрее бы выбраться к цивилизации, разбежаться, а там уж вывезет кривая дорожка… Халилов орал на него, но уже не столь бешено. Наконец воцарилась тишина. Все угрюмо молчали. Кто-то подбрасывал ветки в костер. Надо подождать, пока они окончательно угомонятся, отойдут ко сну. Алексей сам чуть не уснул! Очнулся, когда кто-то спрыгнул с косогора и, огибая камни, стал спускаться к воде. Он застыл в напряжении, затаил дыхание. Возник плечистый охранник в короткой куртке, Лизун, гадкие усики топорщились, он напряженно куда-то всматривался, подавшись вперед, хищно шевелились пальцы на руках. На плече стволом вниз висел «АКС».

– Мать честная… – пробормотал Лизун. – Что за хрень? Это же лодка того урода, которого мы прикончили… Откуда она здесь?

Сюрприз, товарищ майор! Приплыли обломки лодки, которая развалилась под вами… На воде покачивался фрагмент правого борта, остатки выломанного днища. Эх, лодочка, лодочка…

Алексей, не долго думая, мощно ударил пяткой по правой голени Лизуна, и тот, переломившись, как поврежденная статуэтка, повалился боком на Алексея, не успев даже вскрикнуть. Алексей быстро выбрался из-под туши, сам вскарабкался на нее и двумя руками крепко сдавил горло противника… Глаза Лизуна выпирались из орбит, вылез шершавый язык, голова вздрагивала, начались конвульсии. Алексей спохватился – не убивай, тогда избежишь неприятностей в дальнейшем! Он ослабил хватку, потом схватил паршивца за шиворот, долбанул лбом о камень. Лизун затих. Алексей прислушался – дышит, гад, но долго придется в чувство приходить, а потом вспоминать, кто он такой и где находится, – и подхватил автомат. Давно не ощущал рельефы затворной рамы «калашникова»! Повоюем, граждане?

Но дерзкий план не сработал. Он карабкался по склону, пригнув голову, когда от костра прозвучал недовольный крик:

– Лизун, ты где?

– Да здесь я… – проворчал Алексей.

Над косогором воздвиглась кудряво-лысая башка Шмакова. И у этого округлились глаза. Он истошно заорал. Оба ударили из автоматов одновременно! И оба успели отпрянуть в безопасное место. Началась безумная свистопляска! Алексей на корточках перебирался за камень, дважды выстрелил короткими очередями поверх косогора – для острастки. Наверху творилось что-то несусветное. Люди галдели, как стая сорок, метались из стороны в сторону. Кто-то, по-видимому, бросился к лесу, упал, стал орать, что сломал ногу! «Назад! – распалялся Халилов, но вперед войска не лез. – Назад, трусы, убейте его, он же один!» Похоже, вся банда была вооружена. Кувалда и Шмаков решили рискнуть – вырастали над косогором, поливали огнем и прятались. Алексей тоже стрелял – короткими очередями по два патрона. Перебрался ближе в момент короткой паузы, а когда они опять возникли, ударил плотно, выбивая глину и дерн из косогора. Противник пришел в замешательство, их обуяла паника – ближнему бою боевиков никто не обучал. Они отступали, кричали своим боссам, что Лизун убит, что надо отходить в лес, «на ту сторону». Ругались и сами боссы, которых оказалось больше, чем защищающих их людей. Алексей карабкался по камням, уходил в сторону. Гранат у бандитов не было, а то давно уже применили бы! И боезапас у них был не вечен. Он сместился в сторону метров на двадцать, выглянул из-за бугра – и обнаружил, что банда уходит. Бросили костер, лодку, какие-то вещи. Семенил Халилов, скрывался за деревьями, в руке у него поблескивал пистолет. Белецкий и прихрамывающий Жданов волокли Риту. У девушки растрепались волосы, она сопротивлялась, шипела на своих мучителей. Дошло, что Алешенька пришел за ней! Последними пятились, держа автоматы наготове, охранники.

К перешейку пошли, сообразил Алексей. Не бывать этому! Его заметили, открыли огонь. Но он уже катился обратно за бугор. По склону можно было обежать полуостров с южной стороны. Он перепрыгивал через трещины, удерживал равновесие, чтобы не свалиться на камни, огибал лес слева, перелезал через развалы булыжников, моля, чтобы его маневр остался незамеченным. Спешил зайти с фланга. Распластался на утесе – это была высота, господствующая над местностью, приготовился к стрельбе. Теперь он смотрел на них сбоку, открывалось пространство, которое они намеревались преодолеть. Это действительно был не совсем остров. До суши можно было добраться пешком. Какие-то плавни, трава в воде, редкие кустарники. По ним брели, растянувшись в цепочку, люди. Они увязали в жиже, с трудом вытаскивали ноги из воды. Гримасничал Халилов, снова источал проклятия. Упала девушка, чуть не захлебнулась. Белецкий схватил ее за шиворот, рывком поднял, что-то орал в смертельно бледное лицо. Алексей хлестнул очередью. Пули попадали под ногами бредущего Халилова. И снова народ заметался, не понимая, откуда стреляют. Первым его засек Шмаков, оскалился, принялся долбить. К нему присоединился Кувалда. Пули рыли утес, стряхивали с него камни. Алексей лежал, распластавшись, закрыв голову. А когда поднял ее, обнаружил пренеприятную картину: Белецкий, злорадно скалясь, прятался за пошатывающейся Ритой, приставив пистолет к ее виску. То же самое делал Жданов, только он прятался еще и за Белецкого. Оба гримасничали – ну что, неубиваемый наш, что теперь будешь делать? Аргумент был убедительный. Остановить их на открытом месте не удастся. Но, по крайней мере, гарантия, что в ближайшее время от Риты не избавятся.

Они опять продолжили движение к низкорослому осиннику. Хлюпала вода под ногами, в отдельных местах доходила до колен. Халилов первым добрался до глиняного склона и вскарабкался на него, не уставая озираться. Остальные пятились тесной кучкой, прикрываясь девушкой, зубоскалили, издевательски махали. Алексей кусал губы от отчаяния. Неправильная тактика. Нужно подобраться к ним тишком, незаметно. Но по этой дороге нельзя. Наверняка останется наблюдатель. Он сполз с утеса, побежал к воде. Ноги подгибались от усталости. Не слишком ли амбициозный проект он затеял? Пуститься вплавь параллельно перешейку, прячась за островками и плавающим гнильем, лелея надежду, что его не заметят. А если и заметят – не попадут на таком расстоянии!