Прошло несколько дней, прежде чем гонцы доложили своему королю о состоявшейся свадьбе.

Сиддик в это время находился в своих закрытых от посторонних глаз покоях, и как это было всегда, развлекался со своей новой наложницей. Халиф любил поиграть со своей очередной жертвой. Вот и в этот раз, смотрел в центр зала, где стояла огромная золотая клетка в которой находилась девушка, ее обнаженное тело покрывали всего лишь много тоненьких переплетённых из метала цепочки, которые красиво свисали с обнаженной груди, и по бокам бедер. По приказу Сиддика наложница танцевала, но ее движения были зажатыми и не уверенными, скованными.

— Милая, не разочаровывай меня, побольше страсти. Ты же не хочешь, чтобы я взялся за кнут? — холодно сказал Сиддик.

Девушка легонька кивнула головой, и сдерживая слезы, начала стараться танцевать более живее. Ее тело сгибалось, вспотело и стало блестящим, руки распростерлись в стороны, а мышцы напряглись, образовав один сплошной натянутый нерв.

Сиддик же наслаждался. Смотрел, как наложница томно проводит по своим округлостям руками, пытаясь изображать страсть, но сама же трясется от страха. Сиддик очень четко видел, как наложница боится, но все-таки ему больше нравился не танец, даже не то, когда он причинял боль, а само чувство страха у жертвы. Он упивался им, наслаждался. Эти ощущения были очень сладкими и яркими для халифа.

Позже, когда игра его утомила, он вышел за пределы своей тайной комнаты. Перед ним стояло несколько человек. Худощавых и с красными, почти обгоревшими от яркого солнечного света лицами.

Передали королю извещение и быстро удалились, оставив Сиддик наедине.

Пробежав глазами по стройным рядам текста, он довольно улыбнулся. Все было сделано как надо. Его любимая дочь рапортовала о победе над всеми неудачами и триумфе, который наступил с момента ее совместной ночи с Шахгаром.

Последние три слова были так и написаны. Большими крупными буквами, как бы подытоживая все ту работу, которую они сделали.

Что ж, от такого грех отказываться.

После, халиф направился в свою главную резиденцию, где им в ту же секунду как пересек ее порог, отдал указ снарядить торжественную колонну и приготовиться к пути в Тройтийстские долины. Слух о женитьбе Сатифы и овдовевшего вождя орков Шахгара разлетелся по его королевству. Люди радовались такому событию и были готовы носить халифа на руках, если бы тот позволил их грязным рукам дотронуться до него.

Но все эти крики черни только убедили внутренние сомнения халифа в том, что простой люд не может быть привлечен к управлению государственными делами.

«Слишком глупы и наивны» пронеслось у него в голове. Разве можно доверять этим глупцам право управлять собственной жизнью. Если они радуются событию смысла, которого совершенно не понимают.

Отойдя от небольшого окна, выводившего вид на главную площадь, он спустился вниз и официально объявил о том, что планирует на некоторое время пожить у своей дочери. Это вызвало недоумение у управляющей знати, знавшей привычки халифа надолго не покидать своих земель, но перечить никто не стал.

— Что ж, — начал он перед своими подданными, — моя дочь вышла замуж и зовет меня к себе. Как любящий отец я не могу проигнорировать просьбу Сатифы и поэтому планирую через несколько дней отправиться в поход. Во время моего отсутствия мне бы хотелось, чтобы никто из вас даже не покидал пределы королевства и был целиком и полностью посвящен в ее дела и проблемы. Если мне станет известно о том, что меня ослушались, то остаток своей жизни этот человек проведет в темнице, работая за еду, а его семья превратиться в товар на местном рабовладельческом рынке.

Сиддик не зря упомянул об этом месте, куда торговцы живым товаром любили свозить все, что было ими захвачено и перекуплено в разграбленных поселениях. Чего греха таить — сам халиф любил там бывать и почти половина из всех девушек, попавших к нему были именно оттуда.

Большего и не потребовалось. Угрозы могучего халифа всегда действовали на подчиненных как удар кнутом. Вряд ли бы среди них нашелся бы хоть кто-то. Кто посмел бы ослушаться этих указов, подвергнув жизнь такой опасности. Поэтому в выполнении всех указов Сиддик даже не сомневался.

В это время в долинах царил настоящий карнавал. Сатифа решила наградить верных ей людей и местную чернь, объявив несколько дней после своей свадьбы днями празднеств, освободив крестьян от обязательных работ на королевских полях. Все было в самом разгаре: музыканты, шуты, заезжие циркачи. Все было сделано для того, чтобы население, будь то орки, либо люди полюбили свою новую королеву, забыв, что когда-то тут правила совсем другая женщина. Несколько дней праздники не утихали. Вино лилось рекой, драгоценности, золото, все было брошено на изменение мнения людей и как потом показало время — сделано это оказалось не зря.

Шахгар на своем выступлении нарек Сатифу «своей любимой женщиной» и пообещал, что в скором времени народ увидит своего будущего короля.

Зал ревел, крестьяне молились на черную королеву и даже подумать не могли, что среди всего этого радостного безумства может находится та, чье имя они уже стали забывать.

Ее тень осторожно парила среди пьяной толпы. Стараясь двигаться как можно незаметнее, не попадая в свет вечерних факелов и патрулей, Лориэль летела по своим некогда родным землям, теперь превратившихся в чужую обитель. Народ ее стал другим, орки вместе с людьми, пьяны вдрызг восславляли Сатифу, клянясь ей в верности до самой могилы. Люди подносили дары, знать просила покровительства и все-все-все были готовы целовать ей ноги, забыв про Лориэль будто ее никогда и не было.

Она незаметно подлетела вперед и посмотрела высоко в небо, на тот самый балкон, где она когда-то давно впервые увидела своего мужа Шахгара, стояла новая королева. Вместе с ее мужем они приветствовали свой народ, рассыпая с высоты золотые монеты.

При виде всего этого взгляд ее наполнился печалью. Слезы должны были увлажнить ее щеки, но тень не могла плакать, не имела такой привилегии, посему девушка просто отошла в сторону. Она искала ответы. Почему Шахгар так быстро ее забыл? Почему не постарался отыскать ее тело, когда браслет рассыпался у нее на глазах? Почему же?

Но вопросы уходили в пустоту. Не было никакого шанса достучаться до невидимого судьи, способного дать ей ясный ответ на всю ту вакханалию, что сейчас бурлила вокруг нее. Не было и такого человека.

Лориэль развернулась и поднявшись невидимой тенью над головами людей, понеслась вдаль, подальше от всего этого. Остановилась лишь у небольшого домика, где одиноко горела свеча. Сейчас Лориэль была далеко от королевского замка, от той «радости» наполнившей все эти земли. Ей хотелось уединения и в тишине подумать над случившимся. Прикрыла свои глаза, и хотела все забыть, но воспоминания из прошлого не дали ей этого…

Пустыня Ранкар. Два года назад.