В его свете ему все же удалось увидеть ее лицо. Очертания бледной улыбки, радости встречи. Он почти поверил в то что видел, однако опасался ее, ведь теперь женщина не была человеком.

— Это я, Рангул, поверь мне. Знаю, что ты сейчас чувствуешь, это читается в твоих глазах. Но выслушай меня. Я пошла на многое, чтобы встретить тебя и не могу больше потерять. Если бы не это, — он провела рукой по своей фигуре, как бы указывая на то состояние в каком пребывает, — меня бы просто не было в живых.

— Ты не она, — сопротивлялся Рангул. — Я не верю тебе.

— Сын.

— Не надо, — он отскочил от нее, но не убежал далеко, все еще внимательно всматриваясь в тень перед собой. — Ты призрак, моя же мать жива.

— Конечно! Я ведь перед тобой! Пойми меня и выслушай.

Она потянулась к нему, и фигура ее поднялась в воздух. Подлетела к сыну и начала говорить.

Рассказала ему обо всем что случилось. Просила. Молила не отталкивать ее и поверить во все слова, что сейчас лились в его уши. А глаза от услышанного наполнялись слезами. Обстоятельства никого не пощадили, но было ли это горем? Ведь встреча состоялась, как в принципе и говорила ундина, плескавшаяся сейчас в океанских волнах и напевавшая сладкую песенку. Ее голос привел ее к этому месту, сжалившись над королевой, она решила помочь ей и устроила встречу в этих краях.

— Как? — отчаявшись спрашивал Рангул. — Теперь я не смогу обнять тебя.

Лориэль опустила глаза.

— Такова судьба. Но главное я нашла тебя и теперь могу рассказать тебе обо всем, что случилось на самом деле. Я знаю кто такой Сиддик, как он получил свою власть и что намерен сделать с нашим домом. Мы не должны допустить этого. Обязаны противостоять ему и его дочери-ведьме. Иначе все наши страдания окажутся напрасными.

— Но если мы уже опоздали? — спрашивал Рангул, все еще сомневаясь в услышанном. — Что если замок уже давно завоеван, а там правит эта женщина и мой обезумевший отец.

— У нас есть шанс, сын. Я верю в этом. Вместе мы вернем отобранное у нас и поквитаемся с нашими врагами. Это неизбежно.

Лориэль замолчала и отлетела назад, обратно к костру. Свет упал на ее лицо — теперь она ждала самого главного: примет ли ее такой Рангул. Женщина видела испуганный взгляд своего сына, чувствовала нутром, что все может оказаться зря.

Рангул подошел к ней. Преодолевая страх и сомнения, сел рядом с ней. Горл и Малик сели напротив. Холод исходил от бестелесной тени, но взгляд женщины все еще был живым. Он спросил ее о том, что случилось с ней в вулканических полях, посетовал на то, что не смог предотвратить этого, но все же поверил в свою мать. И этот миг был для нее самым счастливым за все прошедшее время.

Все прошло как надо. На этот раз Сатифа не повторила свою ошибку и заранее предприняла все усилия, чтобы свадьба, наделавшая столько шума и неоднозначности, закончилась личным успехом. Организация всего торжества прошла в течение нескольких дней. За это время она позаботилась о безопасности, надежности наложенного заклинания и в последующем укрепила свою власть над заколдованным орком.

Шахгар безропотно делал все, что она говорила. И хотя внешне его безвольность едва ли могла кого-то насторожить. Сатифа все же боялась, что сестра может подпортить ей самый важный момент в ее жизни. Но обошлось.

За эти несколько дней, да и во время самой церемонии, когда тронный зал был забит до отказа, а в воздухе его висел органный гул, Малена так и не показалась ей на глаза. Священник делал свое дело. И хоть ненависть его к черноглазой ведьме была столь ощутима, как ощутим теплый полуденный воздух, все же он продолжил службу и вскоре объявил их мужем и женой.

Триумф! Отец будет ей гордиться. И хоть сейчас его не было рядом с ней, она знала, что гонцы ее королевства уже мчаться обратно домой, чтобы известить могущественного короля о долгожданной свадьбе.

— Будьте же счастливы до самой смерти.

Эти слова как гром среди ясного неба разлетелись по тронному залу и заставили всех подданных «ахнуть», когда ведьма впилась своими губами в орка. Он обнял ее. Робко, но вскоре уверенность почувствовалась и в его объятиях. На руках у каждого из них красовались свадебные браслеты — символ неразрывности их союза.

Отойдя от Шахгара, она посмотрела на глазевших в ее сторону купцов и видных королевских чиновников. Теперь она королева этих земель. Она власть. Она сила. И никто с этого момента не посмеет назвать ее ведьмой или приблудной. Прозвучал гонг — церемония окончилась. И в завершении всего произошедшего, каждый, кто сейчас присутствовал в этом месте, склони колени перед новой королевой.

Ночь, как королевская печать, только укрепила ее позиции. Холодная, она стала для нее жарче самого огня, изрыгаемого из пасти ее отца-дракона. Ничто не могло потревожит ее в тот момент, слишком многое было поставлено на кон, поэтому Сатифа приказала страже никого не пускать в покои до самого утра, пока она лично не отменить свой предыдущий указ.

Утром женщина появилась в полном королевском обличии, мантия спускалась до самого пола, голова покрыта, а длинные драгоценные ожерелья обрамляли прекрасную шею. Шахгар был рядом. Совершенно не подавая вида на то, что совсем недавно произошло страшное для всего королевства событие, он просто шел рядом, изредка бросая взгляд на своих подчиненных, шептавшихся за их спинами и обсуждавших этот союз. Всех пугало родство с таким неоднозначным человеком как Сиддик. Хотя королевство его и находилось очень далеко и мало кому удавалось добраться туда и все лично увидеть своими глазами. Время от времени нет-нет, но слухи преодолевали огромное расстояние, чтобы осесть в умах и на языках черни обретя форму страшных историй о диких наклонностях короля.

Но делать особо было нечего. Шахгар молчал как потерявший дар речи. Все его указы с этого момента диктовались и читались только Сатифой. Ни одного шага он не делал без ее ведома и даже самые мелкие указания приходилось обсуждать с этой женщиной. А началось все с самого важного — с установления новой стражи, стражи ее земель. Они заменили собой орков, заставив тех отказаться от привилегии лично охранять своего вождя, чему сам вождь особо не препятствовал. Затем пришел черед и местных законов. Согласно им теперь ничто в подконтрольных землях не могло быть продано или отдано в аренду без ведома Сатифы, а сами земли, как и просил ее отец, отправляли почти половину от собранного урожая прямиком к Сиддику. Начало поглощению Тройтийстских земель было положено. Это могло занять много времени, но Сатифа никуда не спешила. Она вообще с этих пор старалась ничем себя не волновать. Страх перед Маленой постепенно спал — она так и не смогла отыскать нерадивую сестру, всю жизнь, ставившую ей палки в колеса; последние очаги неприязни так же утонули во взятках и угрозах расправ, которыми не брезговала новая королева. Элита должна была принадлежать ей, ведь именно они и формировали основной костяк этого огромного королевства, в скором будущем планировавшим стать новой завоеванной территорией ее отца.