Реакция государства и рынка

Поскольку некоторые виды крупных коммерческих организаций некогда были известны как тресты, законы, запрещающие монополии и картели, называют антитрестовскими. Однако такие нормы не единственный способ борьбы с монополиями и картелями. У частных компаний, не входящих в картель, есть стимулы бороться с ними на рынке. Более того, эти частные компании способны реагировать гораздо быстрее правительства, которому порой требуются годы, чтобы довести до успешного завершения какое-то серьезное антимонопольное дело.

Еще во времена расцвета американских трестов компания Montgomery Ward была одним из их крупнейших противников. С чем бы ни работал трест — с сельскохозяйственной техникой, велосипедами, сахаром, гвоздями или шпагатом, — Montgomery Ward искала производителей, не входивших в соглашение, и покупала у них товары ниже цен треста, а затем перепродавала их населению по цене ниже, чем розничная цена участников треста. Поскольку в то время компания была розничным продавцом номер один в стране, она также была достаточно велика, чтобы строить собственные фабрики и при необходимости выпускать товары самостоятельно. Более поздний подъем других крупных ретейлеров, таких как сети магазинов Sears и A&P, тоже столкнул крупных производителей с корпоративными гигантами, способными либо производить собственные конкурентные продукты для продажи в своих магазинах, либо покупать достаточное количество товара у небольшого предприятия, не входящего в картель, позволяя ему вырасти в серьезного конкурента.

Компания Sears делала и то и другое. Среди прочих вещей она производила печи, обувь, огнестрельное оружие и обои, а также занималась субподрядами на производство других товаров. A&P импортировала и обжаривала собственный кофе, сама консервировала лосося и выпекала полмиллиарда буханок в год для продажи в своих магазинах. Уникальность гигантских компаний вроде Sears, Montgomery Ward и A&P состояла в их способности одновременно конкурировать с несколькими картелями; более мелкие компании тоже отнимали продажи у картелей в своих отдельных отраслях. Их стимул был тем же, что и у картеля, — прибыль. Если монополия или картель поддерживают цены, обеспечивающие прибыль выше нормы, то в эту отрасль потянутся и другие предприятия. Дополнительная конкуренция в итоге приводит к снижению цен и прибыли. Чтобы монополия или картель могли и дальше удерживать прибыль выше конкурентного уровня, им нужно воспрепятствовать попаданию посторонних в отрасль. Один из способов это сделать — заставить государство запретить чужую деятельность в определенных областях. Правители веками давали или продавали монопольные права, а современные правительства ограничивают выдачу лицензий для различных отраслей и профессий — от авиакомпаний и грузоперевозок до плетения кос. У этих ограничений нет недостатка в политических обоснованиях, а их чистый экономический эффект — защитить существующий бизнес от дополнительных конкурентов и тем самым поддержать цены на искусственно высоком уровне.

Большую часть второй половины XX века правительство Индии не только решало, какие компании получат лицензию на выпуск тех или иных товаров, но и налагало ограничения на объемы производства для каждой компании. В результате один индийский производитель скутеров предстал перед правительственной комиссией, поскольку выпустил их больше, чем ему было разрешено, а один производитель лекарств от простуды опасался, что население купило «слишком много» его продукции во время эпидемии гриппа в Индии. Юристы этой фармацевтической компании потратили месяцы на подготовку защиты на случай вызова в ту же комиссию и претензий, что компания выпустила и продала больше допустимого. Всю эту дорогостоящую юридическую работу кто-то должен оплачивать, и этим кем-то в итоге практически всегда оказывается потребитель.

При отсутствии государственного запрета на вхождение в определенные отрасли можно в частном порядке изобретать разные хитроумные схемы, чтобы возвести барьеры и не допустить конкурентов, защитив тем самым монопольные прибыли. Но и у других компаний есть стимулы не менее умными способами обходить выстроенные преграды. Эффективность таких барьеров менялась соответствующим образом от отрасли к отрасли и от эпохи к эпохе в одной и той же отрасли. Когда компьютеры были огромными машинами, занимавшими сотни кубических метров пространства, а стоимость их производства была столь же велика, крайне трудно было попасть в компьютерную индустрию. Однако после создания микросхем ту же работу начали выполнять компьютеры меньшего размера, а чипы оказались настолько недорогими, что их могли производить и более мелкие компании. Причем эти компании разбросаны по всему миру, так что даже монополия на национальном уровне не исключает конкуренции в отрасли. Несмотря на то что пионером в разработке компьютеров были Соединенные Штаты, фактическое их производство быстро перекочевало в Восточную Азию, которая поставляла большую часть компьютеров на американский рынок, в том числе и тогда, когда они выпускались под названиями американских брендов.

В конце XIX века американское правительство начало реагировать на деятельность монополий и картелей путем как прямого регулирования разрешенных для них цен, так и принятия карательных судебных мер против монополий и картелей в соответствии с Актом Шермана 1890 года — первым антитрестовским законом страны, а также с другими, более поздними антимонопольными законами. Жалобы на высокие цены, взимаемые железными дорогами в тех местах, где у них была монополия, привели к созданию в 1887 году Комиссии по торговле между штатами США (ICC) — первой из множества федеральных регулирующих комиссий, сформированных для контроля цен, устанавливаемых монополистами.

В эпоху, когда местные телефонные компании были монополистами в своих регионах, а их материнская компания — American Telephone & Telegraph Company — обладала монополией на междугороднюю связь, Федеральная комиссия по связи контролировала цены самой AT&T, а регулирующие органы отдельных штатов координировали цены на местные телефонные услуги. Еще один подход заключался в принятии законов против создания и поддержания монополии и иных методов, появляющихся на неконкурентных рынках, например ценовой дискриминации. Такие антитрестовские законы предназначались для того, чтобы бизнес мог работать без мелочного государственного надзора, существующего при регулирующих комиссиях, но под своего рода общим присмотром, подобно надзору дорожной полиции, которая вмешивается только в случае конкретного нарушения правил.

Регулирующие комиссии

Хотя функции регулирующей комиссии в теории довольно просты, на практике ее задача гораздо сложнее, а в каких-то аспектах даже невыполнима. Более того, политический климат, в котором работают регулирующие комиссии, часто ведет к результатам, противоположным тем, что ожидались при создании этих органов.

В идеале регулирующая комиссия должна установить цены на той отметке, на которой они находились бы на конкурентном рынке. Но в действительности нет никакого способа узнать, какими должны быть эти цены. Их определяет только реальная работа самого рынка, когда менее эффективные компании исчезают вследствие банкротства, а выживают лишь наиболее эффективные, причем рыночными становятся их сниженные цены. Никакие сторонние наблюдатели не могут знать, каковы самые эффективные способы работы компании или отрасли. Многие руководители на собственном горьком опыте обнаруживают, что лучшие, по их мнению, методы на практике даже не позволяют выдерживать конкуренцию, что оборачивается потерей клиентов. Максимум, что может сделать регулирующий орган, — это согласиться с тем, что кажется разумными производственными затратами, и позволить монополии получать то, что выглядит разумной прибылью сверх таких затрат.