Очевидно, что ограниченная ответственность важна для людей, создающих или инвестирующих в корпорацию. Однако ограниченная ответственность акционеров имеет еще большее значение для всего общества, включая и людей, не имеющих никаких акций и вообще никакого отношения к корпорациям. Такой тип правовой ответственности позволяет экономике и обществу в целом осуществлять множество гигантских экономических проектов, которые слишком велики для финансирования одним человеком и слишком рискованны для инвестирования большим количеством людей, если каждый такой инвестор станет отвечать за долги предприятия, слишком огромного, чтобы все акционеры могли внимательно следить за его деятельностью.

Благодаря эффекту масштаба и полученным от него сниженным ценам потребители могут себе позволить продукты и услуги, которые без такой экономии на масштабе находились бы вне рамок их финансовых возможностей; соответственно, повышается и уровень жизни. Словом, корпорации в экономике имеют значение не только для их владельцев, руководителей или работников.

А как быть с кредиторами, которые могут взыскать долги корпораций только в размере их собственных активов и не могут возместить убытки вне рамок активов корпораций? Ltd или Inc. после названия корпорации заранее предупреждают кредиторов, что им стоит ограничить размеры кредита и установить процентные ставки, скорректированные с учетом риска.

Управление корпорацией

В отличие от других видов бизнеса, где владельцы сами им и управляют, у крупных корпораций очень много акционеров, поэтому они не могут руководить операциями. Для управления корпорацией назначаются ответственные лица: их нанимает и при необходимости увольняет совет директоров, который обладает высшей властью в корпорации. Такая модель распространяется не только на коммерческие предприятия. Колледжами и университетами тоже обычно руководят специальные администраторы, которых нанимает и увольняет попечительский совет, обладающий высшими полномочиями, но не управляющий повседневным учебным процессом или административной деятельностью.

Как и ограниченная ответственность, разделение собственности и управления — ключевая характеристика корпораций. Она же — постоянная мишень для критиков. Многие утверждали, что «разделение собственности и контроля» позволяет менеджменту корпораций действовать в своих интересах в ущерб интересам акционеров. Безусловно, масштабные и получившие широкую огласку корпоративные скандалы начала XXI века подтверждают вероятность мошенничества и злоупотреблений. Однако мошенничество и злоупотребление наблюдались не только в корпорациях, но и в других сообществах, включая демократические и тоталитарные правительства, Организацию Объединенных Наций и некоммерческие благотворительные организации, поэтому непонятно, повышает ли такая форма организации, как корпорация с ограниченной ответственностью, склонность к таким поступкам по сравнению с иными видами организаций или там просто труднее выявить и наказать тех, кто совершает преступления.

Жалобы на разделение собственности и контроля часто не учитывают того, что владельцы акций вовсе не обязательно хотят брать на себя трудоемкие обязанности по контролю. Многие стремятся получить выгоду от инвестирования без головной боли, связанной с управлением. Это особенно очевидно в случае крупных акционеров, которые могли бы начать собственный бизнес, если бы имели желание им управлять. Форма корпорации позволяет людям, которые просто хотят вложить деньги, а не заниматься ведением бизнеса, сделать это, оставляя задачу контролировать честность существующего руководства регулирующим и правоохранительным институтам, а эффективность управления — рыночной конкуренции.

Специалисты по внешним инвестициям всегда разыскивают компании, управление которыми, на их взгляд, можно улучшить, и стараются приобрести достаточное количество акций, чтобы получить контрольный пакет и управлять корпорацией по-другому. Топ-менеджеры корпораций считают эту угрозу вполне реальной и пытаются лоббировать в правительствах штатов законы, препятствующие такому процессу. Однако такие внешние инвесторы обладают и стимулами, и опытом, позволяющими им оценивать эффективность корпорации лучше большинства рядовых акционеров.

Жалобы на «недемократичность» корпораций упускают из виду, что акционеры, как и потребители, могут не хотеть, чтобы они были демократическими, несмотря на усилия людей, именующих себя «защитниками потребителей», продвинуть законы, которые вынудили бы корпорации уступить контроль либо акционерам, либо посторонним людям, провозглашающим себя представителями общественных интересов. Ведь причина существования любой коммерческой организации заключается в том, что те, кто ею управляет, лучше знают, что нужно для ее выживания и благополучия, чем посторонние люди без финансовой заинтересованности и опыта, как минимум необходимого для того, чтобы называть себя «защитниками потребителей» и «представителями общественных интересов». Примечательно, что попыткам различных активистов повысить вклад акционеров в такие вещи, как вознаграждение СЕО, воспротивились паевые инвестиционные фонды, владеющие корпоративными акциями. Эти паевые фонды не хотят, чтобы их огромные инвестиции в корпорации подвергались риску со стороны людей, чей послужной список, опыт и программы вряд ли послужат целям корпораций.

Экономическую судьбу корпорации, как и любого коммерческого предприятия, в конечном счете регулируют многочисленные отдельные потребители. Однако многие из них не больше акционеров заинтересованы в принятии ответственности за управление. И дело не только в том, что потребители, которые не хотят, чтобы их беспокоили, не должны этого делать. Само существование расширенных полномочий у людей, не принадлежащих к менеджменту корпорации, вынудило бы других потребителей и акционеров либо тратить время на представление собственных взглядов и интересов в этом процессе, либо рисковать тем, что люди с другими программами могут вмешаться в управление предприятием, причем не неся никаких материальных потерь в случае своей неправоты.

В разных странах действуют различные законы, описывающие права акционеров корпораций, — с весьма разнящимися результатами. Один профессор права, специализирующийся на изучении коммерческих организаций, в Wall Street Journal писал:

Как при этом экономические показатели британских корпораций соотносятся с аналогичными показателями в других странах? По данным британского журнала The Economist, 13 из 30 крупнейших корпораций мира принадлежат американцам, шесть — японцам, по три — немцам и французам. У Великобритании всего одна — и еще одна принадлежит британцам наполовину. Даже у такой маленькой страны, как Нидерланды, доля среди крупнейших корпораций мира больше. Какие бы психологические выгоды ни давало участие акционеров в корпоративных решениях в Соединенном Королевстве, их результаты в бизнесе не впечатляют.