– Ладно. Сделаем так: я ослеплю, – Егерь легонько похлопывает светошумовую гранату на своем жилете, – и открою дверь… Так… Тарас, опрокинешь шкаф сюда… Муром, на тебе первая линия, а там и мы подключимся. Все понятно?

– Так точно, – отзываются бойцы.

Тарас, громыхая содержимым шкафа, двигает его на указанное место и наклоняет так, что тот при падении должен заблокировать вход. Муром пятится к комнате, прицеливается, твердо уперев приклад автомата в плечо, и замирает в ожидании.

– Начали! – Егерь зажимает скобу, выдергивает чеку и, приоткрыв дверь, бросает гранату под ноги Диким. Не успевают те понять, что произошло, как дверь захлопывается.

Пара секунд – взрыв.

– Давай!!! – Егерь резко дергает за ручку и отскакивает в сторону. Шкаф с грохотом падает на бок, оставляя глазам наемников лишь верхнюю часть ошеломленных тварей, стоящих на входе. Муром выдыхает и нажимает на спусковой крючок.

«Один… Два… Три…Четыре…Твою мать! Четыре…» – на четвертом Диком он мажет, но тут же выпускает следующую пулю, исправившую положение, и продолжает счет. Его напарники не заставляют себя ждать и открывают огонь, освещая вспышками выстрелов мрачное помещение.

– Вроде все… – Тарас, опускает дуло разрядившегося автомата.

– Не все. На такой шум сейчас все этажи сбегутся, – Егерь озабоченно качает головой. – Давайте к лифту. Спустимся по тросам.

– А если лифт застрял ниже? – Муром озадачивает командира, с безразличием ступая по уродливым телам, которые заполонили собой проход.

– Сейчас и проверим.

Но наемниками повезло: кабина лифта висит на несколько этажей выше.

– Быстрее!!! – кричит Егерь, увидев, как по лестнице бегут Зараженные. Их скрюченные пальцы тянутся к потенциальной добыче, а откинутые донельзя нижние челюсти двигаются из стороны в сторону, изнемогая от желания скорее впиться в чью-нибудь плоть. Трансформация происходит уже не так медленно, как на полигонах. Не по дням и не по часам. По минутам.

Тарас хватается за трос первым и скользит вниз. Муром и Егерь следуют за ним. Напротив дверей первого этажа они тормозят, перебираются на выступ и, раздвинув створки, выбираются из шахты.

– Кэп, прием! Мы взяли паренька… Бурый! Не отставай! Да едрить тебя!!! Беги! – в наушниках звучит сбивчивый голос Поповича.

– Что у вас там?! – Егерь выскакивает из парадной, держа наготове автомат с новым магазином, и жестом командует бежать на точку сбора.

– Да все нормально! Просто за нами увязалась гребаная куча этих тварей. Что-то они совсем с катушек слетели… Бурый, мать твою! Ты решил им автограф дать?! Шевели задницей! Кэп! Мы парочку сенсорных кинем! Так что…Фуф… Блин, тяжелый-то паренек, – Попович, пыхтя, продолжает. – Взорвем гадов.

– Если совсем хреново будет – бросай парня. Он того не стоит, – Егерь дорожит своими бойцами никогда не разделяет группу, если не уверен в успехе каждой по отдельности. Сейчас ситуация подбирается к грани, которую он ни за что не переступит. Деньги – всего лишь деньги. Возьмут еще парочку заданий на крайний случай. За два года совместной работы он ко всем привык. Не подчиненные, но друзья. Конечно, порой командир напоминает о своем статусе, сохраняя необходимый уровень дисциплины.

– Понял. Все, отбой. Будет шумно! Бурый! Давай, давай, давай!!!

– У вас пять минут! – кричит Егерь, и Попович переключается на другую частоту.

– Надеюсь, что вертушка будет вовремя, – Тараса всегда раздражает, если кто-то опаздывает, и он мог часами бухтеть по этому поводу или вообще начать заранее.

– Опять ты за свое! На пенсии наворчишься! – у Мурома аж ноги зачесались отвесить Тарасу пендаля, но он продолжает бежать, уповая на будущие спарринги.

– Тихо! – командует Егерь, останавливается и прислушивается. – Вертолет! Раньше прилетел… Зараза! Погнали!

* * *

Черные автоматы плотно прилегают к спинам Поповича и Бурого, уступив место пистолетам. Легкий «Вектор» больше подходит для такой стремительной погони, нежели АК-400, занимающий обе руки.

Наемники ныряют в подземку, куда минуту назад спустился Крис. Не удивившись количеству мертвецов и стараясь не вступить берцами в чьи-нибудь внутренности, они не сбавляют темп и отвлекаются только на свежий труп, рядом с которым валяется оторванная до колена нога.

– Надеюсь, это не его, – Попович не хочет, чтобы эта беготня оказалась напрасной.

– Скоро узнаем, – хмыкает Бурый, выходит на лестницу, ведущую на поверхность, но тут же отскакивает обратно. – Назад! Назад!!!

Шестеро Диких будто ждали их. Трое сразу бросаются на наемников, раскрыв рты с такой силой, что кожа на впалых щеках должна вот-вот лопнуть от натяжения.

Попович реагирует моментально и, вскинув пистолет, валит первую тварь.

Выстрел нарушает покой подземки.

Бурый не заставляет себя ждать, и уже второй труп падает на бетонные ступени. Третий Дикий, проигнорировав молодого бойца, бросается к Поповичу, но тут же получает пулю. Остальные двигаются крайне медленно.

Три выстрела – три обмякших тела.

– Давай быстрее. Этот придурок явно смерти ищет. Додумался куда сунуться! Там, небось, этих тварь хренова куча, – подгоняет товарища Попович.

– Может, парочку мин оставить на обратном пути? Мало ли кто увяжется, а времени на отстрел не будет.

– Здравая мысль, – Попович одобрительно кивает. Больше он ничего не успевает сказать. К ним приближается темноволосая женщина в потрепанном платье.

– Помогите! Умоляю!!!

– Стоять! СТОЯТЬ!!! – Бурому приходится выстрелить один раз над ее головой и, видя, что результата это не дало – два раза под ноги. Он старается отключить эмоции и не поддаваться на заплаканные глаза, полные отчаяния и надежды.

– Что вы… – начинает она.

– Вали отсюда! – Попович обрывает женщину на полуслове. Ей сложно разобрать приглушенную речь из-под противогаза. – ВАЛИ ОТСЮДА! – громче и четче кричит наемник, подкрепляя свои слова двумя выстрелами под ноги.

На этот раз она понимает и, захлебываясь слезами, в страхе убегает прочь.

– Нельзя же так… – сердце Бурого сжимается от ненависти к себе. – Скольким мы уже отказали? Неправильно это…

– Мы ничем не можем помочь. На базе их просто пустят на корм, а бегать с ними и сюсюкаться… Сам понимаешь. Не то время сейчас… – Попович хлопает по плечу Бурого, хотя и у самого на душе паршиво. – Пойдем, а то упустим паренька.

У дверей супермаркета наемники обнаруживают подготовленный велосипед, аккуратно заглядывают внутрь помещения, но, увидев четырех Диких, с жадностью пожирающих чье-то тело, решают не шуметь и уходят.

– Здесь он точно не пройдет. Четырех не потянет. Должен быть черный ход, вот там и будем его ждать, – соваться в супермаркет Попович не хочет, да и время есть, чтобы покараулить.