– Но, конечно, – заметил я, – эта планета, должно быть, была театром для выступлений удивительно гигантского населения, судя по грудам каменной кладки, которые мы видели. Существа, подобные нам, не смогли бы справиться с такими тяжелыми предметами.

– Я думаю, вы ошибаетесь, – сказал майор. – Вы должны помнить, что сила тяготения на поверхности Марса меньше, чем здесь, примерно в соотношении три к одному, и, следовательно, механические и инженерные достижения, которые не смогут быть достигнуты здесь, будут сравнительно легко достигнуты там.

– Но чему вы уверены, что животная жизнь исчезла на этой планете? – спросил я.

– Я думаю, это связано с тем фактом, – ответил он, – что Марс значительно дальше от Солнца, чем мы, следовательно, был сформирован первым и старше нас. Его небольшая масса по сравнению с нашей является достаточной причиной того, что его огонь его ядра должен был остыть намного раньше, чем наш, и это лишило его того внутреннего тепла, которое необходимо для жизнеспособности. Добавьте к этому, что действие солнца там далеко не так сильно, как здесь, и я думаю, у нас есть достаточная причина не удивляться этому зрелищу умирающей планеты – не такой мертвой, как Сатурн, но все еще находится на пути к смерти, до которой, вероятно, осталось не более нескольких миллиардов лет. Теперь, если вам угодно, мы осмотрим Венеру, состояние которой еще больше поразит вас разнообразием тел, составляющих нашу систему; после чего у нас будет время осмотреть Луну, которая вскоре взойдет, а также новую комету, которая является наиболее подходящим объектом для исследования, поскольку у меня еще не было возможности наблюдать за кем-либо из эксцентричного братства.

1881 год

Венера и комета

условия жизни на планете и строение кометы

Я вернулся в помещение и помог майору направить лучи с Венеры на экран. В то время как неподвижные звезды проходили по экрану перед ожидаемым появлением планеты, я заметил, что на поле внезапно появился яркий шар, несколько напоминающий круглую луну. Я знал, что это не может быть неподвижная звезда, поскольку она вытянулась на экране по дуге примерно в шесть дюймов, и я был в равной степени уверен, что это не та планета, которую мы искали, поскольку Венера, хотя и прошла свое западное удлинение, и следовательно, по крайней мере, на расстоянии семидесяти миллионов миль, несомненно, будет представлена картиной обширней, нежели у Марса, из-за ее превосходящего диаметра. Тем не менее, выпуклый вид небесного тела имел заметное сходство с тем, что можно было ожидать от Венеры в ее нынешнем отношении к Солнцу, и поэтому я позвал майора, спросив его, возможно ли, что с линзами произошла какая-либо внезапная авария, объясняющая таинственное уменьшение предполагаемого небесного объекта.

– Нет, – ответил он вскоре, – здесь все в порядке. Тем не менее, я затрудняюсь объяснить тело, о котором вы упоминаете. Посмотрите, не случилось ли чего с любой из вогнутых приемных линз. Смещение одной из них существенно повлияло бы на размер изображения.

Я нащупал линзы и обнаружил, что их положение не изменилось, о чем и сообщил майору.

– Сфокусируйте свой бинокль на объекте, – сказал он. – Возможно, это один из астероидов; возможно, новый, и может представлять интерес для изучения.

– Но, – возразил я, – если бы это была одна из тех крошечных планет, которые обращаются вокруг Солнца, на полпути между Марсом и Юпитером, это не объясняло бы ее выпуклый вид. В таком случае мы должны были бы увидеть идеальный шар, не так ли?

– Вы правы, – ответил майор, – очевидно, что это тело должно вращаться по орбите между нами и солнцем.

– Возможно ли, – спросил я, пораженный внезапной идеей, – что это может быть спутник Венеры?

– Должно быть, так оно и есть, – с нажимом воскликнул майор. – Я всегда думал, что луна Венеры, которую видели Кассини, Шорт, Монтень, Редкье, не была полностью мифом. Внимательно изучите это и обратите внимание на то, что вы видите.

Я сделал так, как мне сказали, и прекрасно держал эту луну в поле зрения. Она превратилась в почти абсолютное воплощение нашей собственной луны, приближающейся к полнолунию, и, казалось, сияла двумя видами отраженного света: одним ярким, таким, какой можно отнести к солнечному источнику, и другим, гораздо более слабым, наполняющим затемненные области сферы своего рода сумерками. Я заметил, что поверхность была неровной и испещренной вулканическими извержениями, как поверхность нашего собственного спутника, и проинформировал майора об этом факте.

– Это просто подтверждает аналогию с природой, – сказал он. – Не может быть веских оснований предполагать, что спутник Венеры должен существовать в условиях, отличных от наших. Его небольшой размер – поскольку, по вашему описанию, она не может быть больше половины диаметра нашей собственной Луны – привел бы давным-давно к угасанию ее внутреннего тепла и сделал бы ее непригодной для поддержания жизни. Тем не менее, я рад, что вы обнаружили это и, таким образом, положили конец астрономической неопределенности в отношении этого, – добавил он, когда шар медленно исчез из поля зрения телескопа.

Вскоре за этим последовало зрелище, перед которым облачная атмосфера Юпитера и четко очерченные, хотя и однообразные моря и континенты Марса побледнели до уровня незначительности. Пейзаж невероятной красоты проплывал перед моим взором, как будто на расстоянии пяти или шести миль. Зеленые луга, сверкающие цветами радужных оттенков в таком изобилии, что их было отчетливо видно даже на таком расстоянии, казалось, быстро проносились мимо с суточным вращением планеты. Леса деревьев, род которых я не мог точно определить, хотя их листва была плотной, непроницаемой и роскошной, раскинувшейся на обширных пространствах суши, рядом с прозрачными реками и спокойными внутренними озерами, которые блестели под лучами солнца через особенно прозрачную атмосферу. Затем произошло странное и интересное зрелище. Россыпи домов ослепительной белизны, по-видимому, построенных из фарфора или алебастра, из-за их изящных очертаний, воздушных изгибов, свисающих куполов, казалось, исключала мысль о мраморе, хотя их сверкающий блеск наводил на мысль о чистейшем паросском камне25, возвышалась на берегу прекрасного озера, усеянного островами. Казалось, что люди, одетые в блестящие одежды, двигались по улицам, которые были неправильной формы и скорее напоминали расположение провинциального городка, чем делового города. Изящные сооружения, размеры которых редко встречаются на нашей земле, и чьи симметричные пропорции естественным образом навевали мысль о храмах, лицеях или других зданиях, посвященных высшей культуре жизни, не дополняли приятную картину. По мере того, как панорама продолжалась, город уступил место череде загородных домов – или, скорее, дворцов, судя по их размерам, – все построены из одного и того же ослепительно белого