что она не архитектурой любуется, не публикой и не выставкой, а смотрит на охранников, поставленных возле двери. Оба они терране, красивые, отлично вооруженные и облаченные в темно-синюю силовую броню. Скар перехватывает взгляд блондина и подмигивает ему. Охранник со всем должным энтузиазмом ухмыляется во весь рот.

– Брось, давай лучше осмотримся, – говорю я.

– Вот я и осматриваюсь, – возражает она.

Я хватаю Скар за руку и втаскиваю внутрь, напоминая о нашей задаче. В сотый раз думаю: не пора ли мне проверить голову, раз не хватает ума просто сдать Аврору властям? Потому что эта дикая охота никуда меня не приведет, кроме как к бесславному разжалованию и тюремной камере.

Ты должен верить, Тайлер.

Так сказал мне адмирал Адамс. И все пять лет, что я служил на Авроре, наш начальник Академии ни разу меня не направил не туда. Это он добился для меня дополнительного времени на симуляторах, когда мне нужно было тренироваться для боя в невесомости. Это он организовал мне пересдачу по астронавигации, когда я добыл всего девяносто восемь баллов: он сказал, что я могу лучше. Это он сидел со мной в часовне, рассказывая об отце – как они вместе служили в АОТ, оба боевыми пилотами. Соперники стали лучшими друзьями.

Адамс говорил речь на похоронах отца.

Адамс всегда прикрывал мне спину.

Всегда.

Но вот сейчас…

Ты должен верить, Тайлер.

Мы со Скар идем по фойе музея Бьянки. Огромное открытое пространство освещено имитацией солнца.

Я даже предположить не могу происхождение этой части станции, но конструкция огромная. Может быть, грузовик или торговец?

От пола к потолку тянутся поддерживающие колонны, и пространство забито народом. Бетрасканцы, ригеллианцы, лиране и терране.

Еще десятки здоровяков в силовой броне прикрывают входы и выходы, но в штатском мы ничье внимание не привлекаем.

Нас окружают предметы живописи, скульптуры, дисплеи со всех концов галактики. Как утверждает кузен Финиана, этот музей занимает более семнадцати этажей. Вот что нам действительно нужно, так это…

– Информация?

Мы со Скар поворачиваемся на голос. За нами стоит молодая бетрасканка, тепло улыбаясь в мой адрес. Она одета в обтягивающую синюю форму, на груди – герб Кассельдона Бьянки в виде звезды. Над ее шляпкой крутится десяток голографических логотипов, один из которых – знак вопроса.

– Вы не знаете, куда идти? – спрашивает она. – Музей господина Бьянки может сперва несколько ошеломлять. Вас интересует какая-то конкретная экспозиция?

– Огромное вам спасибо, это так мило! – улыбается Скар. Она лезет в карман длинной красной куртки и достает изображение скульптуры, которое Аври ночью нарисовала на всех стенах. – Мы ищем вот это. Не подскажете?

Бетрасканка глядит на картинку, на виске мигает светодиодом крохотный имплант памяти. По черным контактным линзам пробегают потоки данных, ресницы дрожат. Это продолжается несколько мгновений.

– Безымянный артефакт религиозного назначения из империи Эшваров, – говорит она наконец. – Боюсь, что эта экспозиция некоторое время назад закрылась навсегда. Данный артефакт сейчас входит в частную коллекцию господина Бьянки.

– Есть ли возможность нам на него взглянуть? – спрашивает Скарлетт, выводя уровень улыбки на одиннадцать. – Я изучаю галактическую историю, видите ли, и моя диссертация…

Женщина грустно качает головой:

– Боюсь, что, если коллекция будет открыта публике, она перестанет быть частной. Но у нас есть несколько других древних артефактов на Уровне тр…

Слышен вой сирены, верхний свет меняется на красный. У терранина в джетбольной кепке и футболке с надписью «Я ♥ Землю» становится испуганный вид, когда восемь крепко сбитых, тяжело вооруженных бронированных охранников окружают его и стеклянную витрину, на которую он облокотился. Из громкоговорителя раздается пронзительный электронный голос, говорящий на пятнадцати примерно языках:

– ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ПРИКАСАЙТЕСЬ К ЭКСПОНАТАМ.

– Прошу прощения, – говорит этот тип, убирая свой жирный «стелларбургер» со стекла витрины, подальше от бесценного артефакта инопланетян. – Я не хотел…

Речь его прерывается воплем: громилы из охраны тыкают в него блевотником, и бедняга падает на пол в лужу собственной рвоты. Охранники хватают его под мышки, рывком ставят на ноги и тащат, не слушая стонов, через толпу к выходу. Наше ходячее справочное бюро смотрит на это представление с легкой гримасой.

– Ваши охранники шутить не любят, – говорю я.

– Они не наши, – бурчит бетрасканка, глядя на охранников с неприязнью. – Господин Бьянки выставил дополнительный персонал по случаю завтрашнего маскарада.

– Маскарада?

Бетрасканка показывает на проекцию на стене:

– Пятидесятая годовщина Мирового Корабля. Будет большое празднование, и господин Бьянки устраивает одну из своих вечеринок. Исключительную и весьма увлекательную.

– Ах, да-а, – киваю я. – Конечно же. Маскарад.

Она оглядывает меня сверху вниз.

– У вас нет приглашения?

– Ну нет, – отвечаю я. – Только что приехал.

– Жаль, – мурлычет она. – В платье с открытой спиной я выгляжу изумительно.

Я спускаю ямочки с цепи, и она с игривой улыбкой отворачивается, идет на помощь другим растерявшимся посетителям.

Я смотрю ей вслед, и слова «платье с открытой спиной» отдаются в голове эхом.

И только тут я замечаю, что потерял Скарлетт.

У моей сестрицы рост в шесть футов, пронзительные синие глаза и ярко-оранжевая грива – не заметить ее довольно трудно. Я приподнимаюсь на цыпочки, оглядываю толпу и наконец вижу огненную красную вспышку у входа. Скар беседует с двумя охранниками, смеется и улыбается, а блондин наклонился к ней, упираясь локтем в стену над ее головой в классической позе «межгалактического Ромео». Она широко улыбается и теребит бейджик с именем и кодом, висящий у него на шее.

Я подхожу сзади, деликатно откашливаюсь.

– А, братец-малыш! Это Деклан и Лаклан.

– Привет, – говорит блондин, даже на меня не глядя. Второй просто кивает.

– Их недавно сюда перевели, – поясняет Скар. – Только четвертый день на Мировом Корабле. Деклан приехал аж из марсианских колоний – правда, потрясающе?

– Скар, нам пора, – говорю я. – Помнишь, что у нас дело есть?

Блондин шепчет что-то ей на ухо, она смеется, хлопает его по бронированной груди. Я со вздохом потираю виски:

– Скарлетт? – говорю я, стараясь не слишком проявлять раздражение.

Она бросает на меня убийственный взгляд, затем оборачивается к блондину и стукается с ним униглассами, передавая свои контакты.

– Не опаздывай, – говорит она.

Он улыбается:

– Великий Ультразавр с Абрааксиса IV не сможет меня задержать.

Я терпеливо жду, пока они пошепчутся, потом Скар берет меня под руку, подмигивает на прощание блондину и уводит меня из музея Бьянки. Мы бредем по променаду в сторону квартиры Дариэля. Нас окатывают радужными волнами цвета, зрелищ, звуков Мирового Корабля, и наконец, когда нас уже точно не слышно, я говорю:

– Жаркое свидание?

– В семь, – отвечает она. – Сразу, как он сменится.

– Но тогда он будет в форменной одежде. И с бейджем.

– Я ему сказала, что у меня слабость к мужикам в форме.

– Умница, – киваю я.

– Я же из Джонсов, – улыбается она, сжимая мне руку.

И я сжимаю ее в ответ, вдруг снова ощутив огромную благодарность, что она со мной. Она никогда не упустит возможности осложнить мне жизнь, но я знаю, что сестра последует за мной