к моей, скрепляя сделку, а я стараюсь делать вид, будто нисколько не паникую. Влезая в подобные долги, даже не удосужившись обсудить в детали… что ж, теперь он в курсе, насколько плохи наши дела.

Не говоря более ни слова, он делает шаг назад и оставляет дверь для нас открытой.

– Милости прошу, кузен!

Кэт уже включает унигласс, проверяет на входе свой ирокез в зеркале.

– Тай, передаю тебе наши координаты, – говорит она, и голос ее звучит у меня в наушнике.

– Вас понял, – приходит ответ.

– Все нормально? – спрашивает Кэт. – Ты вроде как запыхался.

– Бежим, – вздыхает Тайлер.

– От чего?

– От драки в баре.

– Черт вас побери, вы без меня ввязались?

Я приподнимаю бровь и говорю в свой унигласс:

– Золотой Мальчик, помощь нужна?

– Не требуется, – хмыкает наш благородный предводитель. – Оставайтесь на месте.

Я пожимаю плечами, следую за Кэт в помещение и потрясенно застываю на пороге квартиры Дариэля. Я как будто шагнул во врата Складки и оказался в комнате на Траске. Стены выложены белым камнем, ярко-зеленые лозы флика свисают из расположенных вдоль потолка ниш, мягко сияют листья, освещая комнату. Вода течет по стенам, на потолке – неровный рельеф сталактитов.

Я будто снова оказался там, куда почти не заглядывал с шестилетнего возраста, и я совершенно не был готов к волне… даже не знаю, какого именно чувства.

– Почти все вырастил из соли, – звучит у меня в ушах голос Дариэля, и я испуганно поворачиваюсь. Он показывает на сталактиты на потолке. – И заказал несколько штук, вырезанных из камня, – такие делает один парень дома.

– Это… довольно аутентично, – удается мне сказать.

Кэт оглядывает тесную гостиную, будто тут все поверхности радиоактивны, и я ее не виню – всюду контейнеры, громоздящиеся до потолка, компьютерная техника, заметки, чертежи, экраны, приделанные ко всем возможным поверхностям, и все не слишком чистые. Как будто мой кузен отсюда управляет собственной бизнес-империей. Удивлен, что его мозг со всем этим справляется.

Проходит минут сорок, пока остаток нашего экипажа присоединяется к нам, и почти все это время мы с Дариэлем обсуждаем семейные вопросы.

Как только два бетрасканца оказываются вместе, они начинают выяснять, где последнее время оказывались представители их обширной семьи. Кэт ко времени прибытия остальных расхаживает нетерпеливо между коробками, контейнерами и стопками барахла.

Наши товарищи явно нашли место, где спрятаться и переодеться, и результаты впечатляют. Оба Джонса выглядят вполне удобоваримо: он в облегающей рубашке, подчеркивающей мускулы, она в таком же облегающем костюме из… чего-то черного.

Да, совсем непросто разбираться в тканевой отделке, когда в наушнике с обеих сторон вдруг раздается «Всем привет!».

Эльфенок наш в куртке с капюшоном, отбрасывающим тень на его лоб и потому скрывающим эмблему Воерожденного – отличная работа, Скарлетт, – а Зила в аккуратном синем комбинезоне, покрытом карманами, тугие черные кудри заплетены в косу.

Кэл и Тайлер протискиваются в дверь, таща вдвоем большой пластиновый контейнер. Оба запыхались, и вид такой, будто где-то нарвались: у Золотого Мальчика губа разбита, а Кэл хромает. Волосы у них тоже мокрые.

– Все в норме? – спрашивает Кэт, тревожно выглядывая в коридор.

– Пять из пяти, – отвечает Тайлер, закрывая за собой дверь.

В тусклом свете он быстро оглядывает комнату, отмечая каменные стены, мягкий свет растений, струйки воды. Это сильный контраст – из металлического коридора в этот небольшой островок Траска.

– Никогда не думала, что скажу такое, – говорит Скар, отводя мокрые рыжие волосы с глаз, – но слава звездам за те бессчетные круги, что нас заставляли пробегать на физподготовке.

Тай качает головой:

– Как тебе удается так быстро двигаться на каблуках, ума не приложу.

– Это дар, малыш. – Скарлетт слегка вертится, показывая новые сапожки. – Ну не прелесть ли?

– А куда вы девали магнит для неприятностей? – спрашивает Кэт.

В ответ Тайлер стучит по контейнеру костяшками пальцев, Кэл нагибается снять крышку и явить миру моргающую растрепанную Аврору. Черно-белые волосы сбились набок, светло-коричневые щеки порозовели, веснушек не видно. Она одета в черное платье-тунику с капюшоном и пару черных легинсов, не совсем пригодных к носке.

– Нельзя меня в следующий раз прятать в чем-нибудь помягче? – стонет она, когда Золотой Мальчик помогает ей подняться. – С подачей еды и напитков?

Дариэль на все это смотрит с неприкрытым интересом, прислонившись к сухому участку стены, сложив руки на расстегнутой груди. Вздохнув, я приступаю к формальностям.

– Ребята, это мой кузен Дариэль. Дариэль, это ребята.

Тайлер оглядывает нашего нового хозяина, вежливо ему кивает.

– Мы благодарны вам за помощь, – говорит он.

– Я ничего другого и не ждал, – улыбается Дариэль – это, полагаю, и есть ответ на вопрос, как он собирается обойтись с моим долгом.

– Любой друг Финиана… – говорит Скарлетт, обращая внимание на моего кузена и пуская в ход одну из своих самых роковых улыбок.

Дариэль явно впечатлен нашим Ликом не меньше, чем я, потому что без единого слова достает зеленую коробку, от одного вида которой у меня слюнки текут. Когда он снимает крышку, Скарлетт подается вперед и издает подходящий возглас изумления.

– Это пирожки с лукой? – спрашивает она.

– Они самые, – кивает он, поднося к ней коробку.

Она берет один пирожок, и ее улыбка взлетает на уровень чистого экстаза.

– Печать гильдии означает, что они прямиком с Траска, если я правильно помню? Кстати, я в восхищении от того, как ты оборудовал это помещение. Фликовые лозы действительно объединяют все пространство воедино.

Не поймите меня неправильно: будь шанс, я бы с радостью замутил с любым из близнецов Джонсов, но в такие моменты, как этот, от нее трудно глаза отвести. Огненно-красная помада под цвет пламенных волос, тот же огненный цвет обрамляет большие синие глаза. Угощение Дариэля – это явная попытка произвести впечатление (деликатесы нашего мира трудно достать), и отметить этот жест – лучшее, что Скарлетт может сделать прямо сейчас.

Я тоже беру один пирожок – на случай, если Дариэль забудет протянуть коробку в мою сторону. Рассыпчатое тесто тает во рту, чуть сладковатый, чуть кисловатый вкус молотых орешков луки наполняет рот восторгом. Вкус родного дома. Но если не быть осторожным, он может превратиться во вкус тоски по дому. Желания оказаться в безопасности и свалить отсюда ко всем чертям.

Я быстро глотаю.

Скарлетт пробует медленнее, смакуя.

– Люблю мужчин, которые умеют получать желаемое. Ты, должно быть, знаешь здешние места вдоль и поперек.

Дариэль предсказуемо надувается:

– Ну, кое-что знаю. Живу здесь.

– Не сомневаюсь, – подмигивает она. – И меня можешь чему-то научить?

Он подплывает к ней, как маслянистый дым.

– Я много чему могу научить тебя, землянка.

Скарлетт только улыбается шире:

– Я говорю о станции. По крайней мере, сейчас. Никто лучше местного не покажет тебе все закоулки.

– Что ты хочешь знать?

Она пожимает плечами. В глазах у нее искры.

– Все, что ты желаешь нам рассказать.

Дариэль глядит на меня и наклоняется ближе к мисс Джонс:

– Ну, прежде всего, это место нельзя воспринимать как большой город, – говорит он с видом, который явно