Солдатские сапоги утопали в кровавом месиве, алые брызги разлетались по сторонам. Тонкими ручейками кровь, вперемешку со сломленными стеблями и ржавыми листьями, медленно подступала прямо к ногам Орма. Но, казалось, он не замечал ни заполонившей родные равнины армии, ни красной реки, уже омывавшей ступни, ни языков пламени, пожирающих юрты, ни дыма, клубящегося ввысь чёрными столбами.

Он не мог оторвать глаз от бесформенной тьмы, пульсирующей за спиной королевского гарнизона. Ни живое, ни мёртвое, что-то совсем чуждое, непонятное человеческому разуму, пока безликое, застенчиво прячущееся, но уже чудовищно опасное. И это что-то, он точно знал, сейчас намного важнее пролитой уруттанской крови.

Шаман сосредоточился, представил, как касается пальцами смолистой тьмы. Перед глазами замелькали образы: тяжёлая дверь с поблекшим от времени знаком скверны; зелёные глаза, молодые, девичьи; высокий силуэт с оружием северян.

Тьма почувствовала, что за ней наблюдают, сжалась, возмутилась, оттолкнула. Орм распахнул глаза. Что бы это ни было, оно пока далеко. Дальше, чем пожарища, что несёт гарнизон Регнума. И совсем скоро они будут здесь. Быть может, уже к вечеру, а то и раньше.

Он старательно запечатлел в памяти увиденное. Тьма, девичьи глаза, старая дверь, северянин. Нет, не нелепица, кусочки мозаики, узора которой пока не разобрать.

Нашарив рукой посох, он поднялся. Монетки, подвешенные к отполированному навершию, мелодично зазвенели. Орм выбрался из юрты и огляделся по сторонам. Куда же опять запропастилась эта девчонка?

— Агот! — зычно крикнул он. — Агот! Ах ты ж дочь гиены! Просил же не отходить далеко.

Из-за соседней юрты выглянула рыжеволосая голова. Большие и чёрные, как у телёнка, глаза испуганно заморгали. Девчонка настороженно смотрела на рассерженного старика в кафтане из волчьей шкуры. Тот недовольно покачал бритой на висках головой с тугой косой седых волос и поманил к себе пальцем:

— Поди-ка сюда.

Рыжеволосая нерешительно приблизилась и остановилась в нескольких шагах. Шаман насмешливо прищурился. Хитра лисица, знает, что попадёт.

— Отыщи Альмода, да поживее!

Она не заставила повторять приказ дважды и тут же скрылась среди юрт.

Сложно сказать, сколько времени осталось. Беда неминуемо приближалась с каждой минутой. Орм спешно зашагал к юрте Гарда. Нужно предупредить, созвать всех, кто способен держать оружие в руках.

Вокруг ни о чём не подозревающие уруттанцы занимались привычными делами. Женщины готовили обед на кострах, детишки с весёлым визгом носились по посёлку, мужчины на пастбищах охраняли скот от дикого зверья.

Навстречу на несгибающихся ногах ковылял мальчишка, соседский сын. Паренёк остановился и уставился на шамана единственным видящим глазом в середине лба. Два других плотно сомкнуты. Он раскрыл безгубый рот, собираясь что-то сказать.

— Не сейчас, Айдж, — перебил его Орм. — Знаю. Сам видел. Предупреди кого сможешь. Регнумские псы уже на подходе.

— Плохое близко, — прошелестел тот. — Много крови чую.

— Так не тяни, за дело! Если не поверят, скажи, я приказал.

Замена растёт. Хороший предсказатель получится. Видения его другого рода — запахи. И с ними нужно уметь общаться, понимать, о чём они говорят. Пареньку учиться и учиться, но раз и он услышал, значит и впрямь плохи дела.

К счастью Гард был у себя. Юрта вождя была забита до отказа. Самые опытные охотники решали, как быть с гиенами. Не уберегут скот — поселение вымрет от голода, да и зима уже на носу.

— Проходи, Орм. Налей себе арака, — Гард указал в сторону большого чана. — Сауг постарался на славу, достойное пойло получилось.

— Не время для пиршеств, Гард. Сейчас же собирай всех. Беда грядёт.

Вождь нахмурил густые брови и бросил на шамана тревожный взгляд:

— Что на этот раз?

— Я видел гарнизон короля. Близко. Очень близко.

— Сколько у нас времени?

— Час-другой, если Матушка-Земля сжалится.

Охотники беспокойно зашептались.

— Проклятье! Все слышали?

Собравшиеся немедленно повскакивали. Вождь окликнул ближайшего воина:

— Собери женщин и детей. Пусть запасутся едой. Ничего другого брать не позволяй, время поджимает. Как знать, чем всё обернётся.

Здоровяк кивнул и выбежал из юрты.

— Поздно же ты предупредил, Орм, далеко нам не уйти, — Гард задумчиво потёр руку, на которой недоставало двух пальцев. — Что со скотом делать-то?

— Бросать всё, Гард, и бежать, — он тяжело вздохнул. — Главное, детей уберечь. Пусть все, кто может сражаться, отвлекут солдат на себя, а мы уведём подальше остальных. Поселок уже не спасти.

Вождь тяжело поднялся и заковылял к чану с выпивкой. Шаман укоризненно покачал головой: он неисправим.

В юрту ворвался запыхавшийся Альмод, сын вождя. Могучий, бесстрашный, с неукротимой жаждой показать себя. На бритом затылке — пучок светлых волос. Плоский нос рассекал шрам, под правым глазом другой, посвежее. Подарок от вожака стаи, которого тот убил едва ли не голыми руками. Молодой, но уже один из лучших воинов Урутта. Таким когда-то был Гард, пока арак вконец не затуманил разум.

— Отец, это правда?

— А Орм когда-нибудь лгал?

— Так надерём им задницы, чтоб впредь не повадно было!

— Кому ты собрался задницы надирать? Гарнизону? Остынь, сын. Поступим так: отбери с пару десятков коней, да порезвее. Твоя задача — отвлечь ублюдков. В бой не вступать, держи на хвосте, пусть думают, что вот-вот нагонят. Уводи их к востоку, подальше. И чтоб без геройства. Всё понял?

Альмод недовольно скривился, но перечить отцу не стал.

— Ты должен пойти с нами, Гард, — Орм наблюдал, как старый вождь натягивает лоскутную куртку из шкур поверх груботканой рубахи.

— Ещё чего выдумал! — расхохотался тот. — Я кто, по-твоему? Баба трусливая? Уходи, Орм. Присмотри за остальными. Встретимся в Тихой Рощи.

— Как знаешь, — покачал головой он.

О близкой смерти говорить нельзя. Таков закон Матери. Гард тоже её чует, но гордость не позволит сбежать. Постыдно воинам трусить перед лицом смерти. Пусть уйдёт с честью.

До ушей донеслись грохочущие выстрелы. Снаружи закричала женщина. Сначала одна, потом подхватили и другие. Хаос лавиной опустился на посёлок. Крики смешались с топотом копыт, лязгом железа. Вдалеке раскатисто прогремели взрывы.

Вождь бросил мрачный взгляд на шамана:

— Час или два, говоришь?!

Орм громко выругался.

— Спасай кого можешь! — рявкнул Гард. — Да молись Матушке, чтобы уберегла. Их кровь на твоей совести!

Последние слова выкрикнул в спину. Шаман уже стоял у юрты, пытаясь сообразить, что к чему.