Шпили на башенных крышах, казалось, доставали до самого неба. Или, наоборот, небо тянулось вниз, чтобы прикоснуться к грандиозным сооружениям древних. Шестиугольное строение с куполом в центре и гигантскими башнями по углам и вовсе вызывало благоговейный восторг. С трудом верилось, что это всё построили люди.

Они пересекли узкий проход и, войдя в распахнутые ворота, оказались в просторном дворе, отдалённо напоминавшем Терсентум. Длинное здание, явно построенное позже замка, примыкало вплотную к внешней стене. Правее — засыпанная песком площадка с мишенями, за ней ещё одна пристройка.

Слай не сразу сообразил, что слышит шум прибоя. Море совсем рядом, а он ещё никогда не видел его вблизи, как и Твин. Как и большинство из них.

Восемьдесят Третья избавилась от маски. Плоское лицо с широкими скулами расплылось в добродушной улыбке, раскосые глаза с любопытством смотрели на новичков.

Слай последовал её примеру и, втянув носом солёный воздух, ткнул Харо в спину:

— Жаль, не чуешь. Морем пахнет.

Тот равнодушно пожал плечами.

— Здесь мы и живём, — сообщила Восемьдесят Третья. — Вон там казарма, а там — санитарная зона. Столовую позже кто-нибудь из наших покажет. Ну что, кузнечики, прыгайте внутрь и чувствуйте себя как дома. Сейчас принесу вам постельное.

— Что принесёт? — моргнул Девятнадцатый.

— Да пёс её знает, — сплюнул Шустрый, — Странная она какая-то.

Казарма оказалась просторной и даже вполне уютной, что не могло не радовать. Слай с интересом осматривал новое жилище. За спиной восхищённо присвистнули:

— Живут же некоторые. Гляди, даже стол есть.

Двери позади с грохотом захлопнулись. Несмотря на открытые створки окон, внутри стало настолько темно, что рук не разглядеть. Кто-то задел плечо. Рядом грубо выругался Девятнадцатый. Безоружные, они стояли в кромешной тьме, как беспомощные щенки, гадая, что дальше.

— Что, пёс их побери, происходит? — проворчал Триста Шестой.

В ответ из дальнего угла донеслось до боли знакомое рычание.

— Да ну нафиг! — Слай нащупал в темноте плечо Твин, убеждаясь, что она рядом и в безопасности.

— Твин, подсвети, — голос Харо прозвучал где-то впереди.

— Даже не думай, — отрезал Слай, сжав сильнее её плечо.

— Есть другие варианты?

Харо прав, вслепую прибить тварь не получится, нужно было действовать. Керса бы сюда с его пресловутой зажигалкой.

— Не геройствуй, — предупредил он Твин.

Зелёный свет, вспыхнувший на её руках, слегка рассеял мрак. Она осторожно вышла вперёд, стараясь охватить как можно больше. Месмерит зарычал громче, но рык, казалось, исходил со всех сторон, сбивал с толку. Откуда в казарме замка эта тварь, разберутся позже, пока не до этого. Сначала её нужно обезвредить.

Харо пригнулся и вытянул что-то из голенища сапога. Слай не сдержал улыбки: чёртов прохвост! И как только ему удалось протащить нож? Впрочем, обыскивали не особо внимательно, скорее для виду, видимо, не ожидали, что кто-то посмеет спрятать оружие.

Харо сосредоточенно всматривался в темноту, готовый в любой момент атаковать, но твари нигде не было видно.

— Странно, — проговорил Слай. — Такую пакость сложно не заметить.

Слева едва слышно зашуршало, мелькнуло тёмное пятно.

— Попался! — плоский клинок тихо просвистел в воздухе и с треском вонзился в перекладину кровати.

— Дебилы! — донеслось из темноты. — Шуток не понимаете?

Тьма мгновенно рассеялась. Слай огляделся: двери казарм, как и окна, никто не запирал. Иллюзия, вот что это было. Рядом с ещё трепещущим ножом стоял «месмерит» — невысокий паренёк с острыми ушами, что у туннельного пса.

— Что здесь происходит? — на пороге показалась Восемьдесят третья со стопкой простыней в руках.

— Охотились на месмерита, а поймали псину, — усмехнулся Девятнадцатый.

— Морок, мать твою! — рявкнула она. — Однажды твои шуточки плохо кончатся. Стоп! А это ещё что?

Восемьдесят третья сунула свою ношу Триста Шестому и направилась к торчавшему из перекладины кровати ножу.

— Чей он?

— Мой, — неохотно отозвался Харо.

— Маску сними! — приказала она, выдернув нож.

— Мне и так нормально, — с вызовом ответил он.

— Второй раз повторять не стану. Снимай!

— Он стесняется, — насмешливо пояснил Девятнадцатый.

Восемьдесят Третья подошла к Харо и сложила руки на груди, всем видом показывая, что долго ждать не собирается. Тот, поколебавшись, выполнил приказ. Она осмотрела его татуировки и ухмыльнулась над чем-то своим:

— Слушай меня, красавчик. Не знаю, как у вас там, в местном Терсентуме, а здесь раз в неделю проводят обыск. Каждый меч, каждая стрела и даже нож, стоят на учёте. Найдут что-то запрещённое — десять ударов плетью. И не как в Терсентуме, будь уверен, секут так, что несколько месяцев на спине спать не сможешь. Повторное нарушение — казнь. Усёк или повторить?

— Усёк, — оскалился Харо.

— Молодец. Значит не совсем безнадёжный. Морок, притащи остальное. И ещё раз выкинешь что-то подобное, клыки повыдираю.

Тот направился к выходу, не обращая внимания на угрюмые взгляды новичков. Девятнадцатый шагнул навстречу, угрожающе потирая кулаки.

— Оставь его, — одёрнул соратника Слай.

Не хватало ещё драку учинить в первый же день. Девятнадцатый зло сплюнул в ноги коротышки, но отступил, продолжая сверлить шутника взглядом.

Восемьдесят Третья одобрительно кивнула и, уже уходя, обернулась:

— Отдыхайте пока, свободные места сами отыщите, не маленькие поди. И можете расслабиться, никаких месмеритов в замке не водится.

«Отчуждение части территории, принадлежащей Прибрежью, или иные действия, направленные на нарушение территориальной целостности государства, наказываются лишением свободы от двадцати лет или смертной казнью в зависимости от тяжести преступления».

«Заветы потомкам», 09.051

Ветер лениво покачивал изумрудное покрывало Наутикских Равнин. С тихим шелестом трава кланялась вслед невидимому озорнику, белые облака отбрасывали тени на безмятежную зелёную гладь.

Вдалеке, у самого горизонта, стремительно ширилась огненная полоса, которую легко можно спутать с закатом, если бы не стоящее в зените солнце.

Облака вдруг рванули вперёд, как напуганный кем-то табун диких лошадей. Тени быстро заскользили по высыхающей прямо на глазах траве. Красное марево поглотило небо, заполнило ещё минуту назад зелёную равнину.

Пожухлая трава захрустела под подошвами сотен сапог, клубы пыли взвились вверх от копыт коней. Река густой крови медленно растекалась под ногами армии, орошая иссушенную землю.