Один за другим невольники исчезали внутри огромного фургона как в чреве гигантской рыбы из легенды, целиком проглатывающей корабли на просторах Рубинового моря.

Слай пропустил Твин вперёд и уже собирался последовать за ней, но сухая рука помощника мастера тяжело легла на его плечо:

— Помнишь, о чём договаривались?

Он молча кивнул. Забудешь такое!

Седой подозрительно сощурился и, хмыкнув, кивнул в сторону повозки.

Слай опустился рядом с Твин, а на её вопросительный взгляд только отмахнулся: ерунда, не бери в голову.

Стражники забрались следом и принялись сковывать по рукам и ногам осквернённых. Слай недовольно фыркнул, когда на его запястьях защёлкнулся стальной браслет. Видно по брезгливо сморщенным рожам, что недавно в Легионе. Боятся, прячут страх за презрением. А внутри у такого вот храбреца все поджилки трясутся, то и дело хватается за кобуру, проверяет, на месте ли револьвер.

Седой с кряхтением вскарабкался внутрь, зло отмахнувшись от услужливо протянутой руки охранника, и опустил креплёную сверху завесу. Снаружи прикрикнул кучер, стегнул воздух хлыстом. Повозка дрогнула, заскрипела и затряслась.

— Ну, что скисли? — проскрипел старик, насмешливо оглядывая бывших подопечных. — В замок едем. К самому королю!

Никто не ответил. Каждый погрузился в собственные мысли и наигранная весёлость Седого выглядела явно неуместно.

— Да не всё так плохо. Некоторых из вас ждёт Арена, а может даже слава. В худшем случае будете охранять изнеженных господ, пока те будут спать, жрать или тужиться на золотых унитазах.

— Велика честь, — буркнул Харо.

— Надеюсь подтирать им ничего не придётся? — нахмурился Девятнадцатый.

— Если потребуется, — отрезал Седой. — Советую не забывать своё место и быть осторожнее с подобными шуточками. Если прикажут, будете и подтирать, и подмывать и ещё что похлеще.

Триста Шестой негромко выругался.

— Поздравляю, Девятнадцатый, тебя ждёт великое будущее, — ехидно хмыкнул Слай.

Тот бросил на него мрачный взгляд и повернулся к Харо:

— Эй, Сорок Восьмой! Никогда не думал, что скажу это, но сейчас я тебе даже завидую. Тебя-то уж точно подтирать не попросят.

— Захлопнись, шутник! — прошипела Твин.

— Вы сейчас похожи на вшивых туннельных псов, готовых перегрызть соседу глотку за вонючую кость, — рассердился Седой. — Повзрослейте! Теперь любая оплошность может стать для вас последней. Не протянуть вам и дня, если не будете держаться друг друга.

Они пристыжено умолкли. Старик прав, у них нет ничего, кроме крепкого плеча соратника. Глупо ожидать от свободных чего-то хорошего. Те рабов даже за людей не считают.

— И ещё, — продолжил Седой, — никому не верьте, чего бы вам не сулили. Не обольщайтесь добрым отношением, не расслабляйтесь, если даже с вами будут обращаться как с равными. Вы ничего не знаете ни о благородных, ни и об их мире.

Старик умолк, погрузившись в раздумья. В очередной раз Слай убедился, что Седой не так прост. И как раньше он этого не замечал? Откуда старому учителю знать о нравах господ? А рассуждает так уверенно, будто всю жизнь провёл в замке.

Твин опустила голову на его плечо и закрыла глаза. Некоторое время Слай ещё держался, копаясь в путаных мыслях о предстоящем, но вскоре от мерного покачивания веки потяжелели, глаза начали слипаться. Уставший разум требовал отдыха после бессонной ночи. Он и не заметил, как провалился в глубокий сон, тревожный, без сновидений, что ночное небо, затянутое осенними облаками.

— Хватит дрыхнуть! — над ухом прозвучал голос Твин.

Слай с трудом разлепил глаза и попытался сообразить, где находится. Полумрак, соратники, кандалы, что уже прилично натёрли запястья. Точно! Их же везли в замок.

— Приехали? — он потянулся и принялся разминать ноющие кисти рук. — А где Седой?

— Ушел как четверть часа назад. Приказал сидеть как мыши. Вот и ждём неясно чего.

Завеса по-прежнему опущена, свет снаружи едва просачивался через приподнятый уголок плотной ткани. Стражники, видимо, ждали снаружи. Он слышал неразборчивую речь, которая вскоре резко прервалась. Кто-то приближался к повозке.

— Идут, — прошептал Шустрый. — Сам король собирается нас смотреть.

— Что, прямо сейчас?

— А что будет, если ему кто не понравится?

— Заткнитесь! — шикнул Девятнадцатый. — Пусть дослушает.

— Сказали Седому вернуться через день, — продолжил Шустрый. — Говорят, не котят покупают, всё должно быть, как договаривались. Завтра нас осмотрят и если кто не подойдёт, вернут в Терсентум.

— Хитро, — заметила Твин. — То есть вроде купили, но с гарантией возврата.

Снаружи тяжело зашаркали, завеса откинулась. Слай зажмурился, подождал, пока глаза привыкнут к свету и с любопытством подался вперёд.

Перед повозкой стоял Седой в компании советника. Рядом осквернённый. Телохранитель, не иначе.

Хорёк придирчиво осмотрел прибывших и, сделав в уме какое-то важное заключение, приказал выбираться.

— Моё имя Корнут, - надменно заговорил он, дождавшись, пока последний спрыгнет на землю и встанет рядом с остальными. — Я — первый советник Его Величества Юстиниана Великодушного, правителя Прибрежья. Надеюсь, вы понимаете, о ком речь?

Он совсем за дебилов их держит? Слай улыбнулся, впервые за всю жизнь радуясь маске, за которой не видно его лица.

— Завтра вы предстанете перед королём и советую запомнить на будущее: каждый его приказ, как и мой, должен выполняться беспрекословно. Если вам скажут сражаться друг с другом, вы будете сражаться. Если вам велят убить соратника, вы незамедлительно его убьёте. Всё понятно?

— Да, господин.

— Превосходно, — небрежно бросил Хорёк, развернулся на каблуках и зашагал прочь.

Слай проводил его презрительным взглядом. Гнилой тип, видно по роже.

Молчавший до этого телохранитель шагнул в новоприбывшим:

— Добро пожаловать, мелюзга! Я — Восемьдесят Третья. Следуйте за мной и лучше не отставайте, а то потом вас по всему замку, как цыплят, вылавливать.

Она дождалась, пока стражники снимут с невольников оковы и, не оглядываясь, зашагала вперёд.

— Удачи! — донесся голос Седого.

Слай обернулся на старика. Тот, ссутулившись, неподвижно стоял у повозки и смотрел вслед воспитанникам. Может он и не прост, но сердце у него есть. Пошёл ведь на уступок, помог с Твин. Может зря он так на него.

Но вскоре голос совести умолк. От открывшегося вида захватывало дух. Такой красоты и во сне не привидится. Слай с восторгом разглядывал величественные стены замка, многочисленные дозорные башенки и черепичные крыши, напоминавшие чешую огненной змеи. В глазах рябило от бесконечных арок, статуй и орнаментов, искусно вырезанных на красном камне.