наростами мягкую кожу ботинка. Того странного существа не было видно, хотя и хотелось понять, насколько оно действительно напоминало человека.

– Кто это здесь? – Желание исполнилось неожиданно быстро – меня резко вздернули за шкирку вверх. Ноги беспомощно болтались в воздухе, а руки были заняты бесполезным мешком, который я отчаянно прижимала к груди.

Я недооценила неизвестное существо. Оно же умудрилось углядеть меня в расщелине между валунами. Я упустила из виду, что невидима я только для чудовищ, а значит, это подобие человека могло меня видеть.

Подобие, но точно нечто другое. Таких пустых глаз я прежде не видела, столь отвратительного голоса – не слышала. Он вызывал омерзение и ужас, хотелось зажать уши, хотелось отклониться и вывернуться из захвата, когда чудовище принялось принюхиваться. Ему не составляло труда держать меня за шкирку, точно котенка, и изучать.

– Человек? – уточнил он и наконец поставил на ноги. – Нет запаха.

Я рванулась, ткань затрещала, но не порвалась, а хватка существа стала крепче. Он опять принюхался.

– Эй, – позвал он Нейтона, неподвижно сидевшего на корточках с опущенной головой, – ты говорил с ней. Это кто?

Я сжалась сильнее и снова беспомощно затрепыхалась, удерживаемая точно на крючке. Разговоры, вот что меня выдало. Слух у монстра оказался намного острее, но, в отличие от чудовищ, он меня не игнорировал. Я была невидима лишь для них, а он услышал и увидел.

Нейтон поднял голову. В глазах его не отражалось практически никаких чувств, как и в голосе.

– Моя ученица, – ответил он и снова повесил голову.

Монстр-человек еще раз внимательно меня оглядел, пока я рассматривала его. Очень тощее тело, впалые щеки, глазницы, в глубине которых поблескивали черные глаза, сальные длинные волосы непонятного оттенка, остатки какой-то одежды, мало напоминавшей даже пустынный костюм. А еще длинные когти и резцы, выступающие на верхней и нижней челюсти.

– Ученица, – повторил он и снова принюхался, приблизив нос к порезу, оставленному Нейтоном. Я опять дернулась что было сил, и чудовище вдруг резко меня отпустило, перехватив за руку. Оно так крепко сдавило запястье, что захрустели кости, а на глазах выступили слезы. Существо лизнуло порез, я же не смогла подавить крик. Ощущение было такое, будто волна лавы прошла по руке, плавя кожу и кости.

– Нет вкуса.

Когда оно выпустило руку, первое мгновение сил у меня оставалось лишь чтобы сжаться на земле, тихо всхлипывая. Казалось, рука того и гляди начнет отставать от тела. В это время чудовище, за действиями которого было очень сложно уследить, снова отогнало прыгающих вокруг клетки монстров, раздвинуло прутья и протащило меня по земле, зашвырнув в ловушку к Нейтону. И он снова закрыл решетку.

Слышно было шарканье ног с длинными когтями, а потом монстр-человек снова исчез. Я осталась лежать на полу, подтянув к груди колени и крепко обхватив их ладонями. Голова кружилась, а в горле стало нещадно печь. И жажда росла и росла с каждым мигом. Взгляд то и дело останавливался на помятой фляге, брошенной чудовищем Нейтону. В какой-то момент я даже потянулась к ней, но отдернула руку, отчаянно отыскивая на полу мешок. Он остался лежать за решеткой, и до него было не дотянуться. Вдруг вспомнилось, что всю воду из моей фляжки выпил арис Нейтон.

– Я хочу пить, – жалобно прошептала я учителю, а тот, неподвижный все это время, не отреагировавший даже на мое появление в клетке, поднял голову.

– Зоя?

– Я хочу пить, арис.

– Это не вода, отрава, – проговорил он равнодушным голосом. Тех эмоций, замеченных при нашей встрече, когда он жадно кинулся к протянутой бутылке, арис более не демонстрировал. Даже не водил миской по прутьям, отгоняя чудовищ. – От нее плохо.

– И этот подыхает, – раздался голос-шелест, от которого я вздрогнула и судорожно дернулась. Монстр снова стоял за клеткой, переместившись незаметно и быстро, – все дохнут.

– Что ты делаешь с нами? – прошептала я. Мысли становилось сложно отслеживать, как и формулировать в голове простейшие вопросы.

– Создаю помощника. Я сумел таким стать, значит, и они могут. А они дохнут.

– Кто ты такой?

– Я повелитель, – мне показалось, что чудовище улыбнулось, хотя удовлетворенный оскал лишь отдаленно напоминал человеческую улыбку. – Они все меня слушаются. Я сильный и быстрый. Стал таким после нападения. Чудовище хотело съесть меня, у него были длинные когти, которые царапали кожу, тонкая шея и длинный язык, которым он слизывал мою кровь, а когда его шея оказалась рядом, я укусил. Кровь – это то, что нужно. Но я добавлял ее в воду по капле, а тебе дам много. Пей, в ней моя кровь. Станешь такой, как я, и обретешь способности, – он ткнул в меня длинным когтем и показал металлическую бутыль, встряхнув так, чтобы был слышен плеск воды.

– Зачем много? – невольно сглотнув, спросила я.

– Им давал мало, они дохли.

– А я непременно стану такой, как ты?

– Или тоже подохнешь, – ответил он равнодушно.

Крепче обняв колени, я зажмурилась. Голова кружилась, тело немело. Даже скрип раздвигаемых прутьев не заставил меня снова открыть глаза.

– Пей воду, – голос-шелест прозвучал совсем близко. Он прижал бутыль к моим губам. Жажда была совершенно невыносимой, но я все равно сделала попытку отвернуться, однако влага уже потекла по губам. В какой-то миг я осознала, что жадно глотаю странную на вкус жидкость, а когда бутыль опустела, чудовище выпустило меня. И, как говорил Нейтон, жидкость оказалась отравой, от нее скрутило живот, совершенно помутился разум, словно сорвался в темный-темный колодец. Только мысль мелькнула: «Суметь бы выбраться отсюда». Не помню, что происходило дальше.

Беспамятство не продлилось долго – ровно до момента, когда боль отпустила. Я огляделась. Арис Нейтон уже не сидел на корточках с поникшей головой, а лежал на земле, подтянув к груди колени. Чудовище стояло над ним, изучая с отстраненным интересом, потом вдруг наклонилось, схватило учителя под мышки и потащило к решетке.

– Куда? – Я метнулась вперед быстрее, чем сама ожидала – в теле вдруг появилась удивительная гибкость, – и ухватила Нейтона за ноги, не давая протащить дальше.

– Это уже еда. Мои подданные ждут, – ответил человек-монстр.

Чудовища по ту сторону клетки и правда бесновались вовсю. Прыгали, завывали, скрежетали. Видимо, не впервые им отдавали неудачную жертву эксперимента.

– Он еще жив! – я крепче вцепилась пальцами в щиколотки учителя.

– Свежая еда вкуснее, – монстр облизнулся. – Им пир, а мне эмоции. Эмоции делают меня сильнее. Много эмоций, много пищи, много силы.

Он говорил, коряво складывая слова, но общий ужасающий смысл от этого не менялся.

– Я стал сильным, а они стали слушаться, но их