Перейдя на другую сторону, он ускорил шаг. Свернул за угол,дождался зеленого света на переходе, увернулся от белого джипика, нахально этотзеленый свет проигнорировавшего – за рулем, надменно вздернув подбородок,восседала загорелая соплюшка в красном купальнике, чья-то, надо полагать,игрушечка, потому что п о д л и н н ы е хозяева жизни, как Мазур успелубедиться, к окружающим их благам относятся не в пример спокойнее.

«Вот так и гробят дешевые случайности тщательно продуманнуюоперацию, – подумал он сердито, глядя, как белый джипик неумело мечется изряда в ряд. – Две секунды промедления, скорость на пяток километровбольше – и отдавила бы ногу, девочка-сосунок, лишив подвижности... И подираскрой здешние пахнущие смертью ребусы, прыгая на костылях – пусть даже тебябудет бережно поддерживать под локотки с полдюжины крепких ребят...»

Жигуль стоял в условленном месте. Мазур, согнувшись в трипогибели, влез в тесную машинешку, и она сорвалась с места.

Михась молчал – и что-то чересчур уж часто посматривал взеркальце заднего вида, без всякой на то необходимости, по твердому убеждениюМазура, метнулся в соседний ряд меж двумя машинами (одна возмущенно рявкнуласигналом), с отчаянным визгом покрышек свернул вправо.

– За тобой что, хвост? – спросил Мазур.

– Да ну, с чего ты взял... Привычка.

Показалось Мазуру, или в самом деле ответ прозвучал как-тонеубедительно?

– Ну, как успехи? – спросил он нетерпеливо.

– Успехи... – Михась нервно хмыкнул. –Извини, не могу пока что похвастаться особенными успехами. Что ты хочешь, ежелиприходится копать неофициально, личные контакты напрягать... Много ли за суткиуспеешь... Короче, предварительный расклад такой: в этом городе немалоспецифического народца, который с превеликим удовольствием потеснил бы твоегоГвоздя на том или ином направлении – и каждый второй, не считая каждогопервого, без особых моральных препонов отправил бы его к праотцам. Не своимируками, конечно. Но все это – на стадии мечтаний. Прошел первый угар рыночныхреформ, знаешь ли, торопыг большей частьюперестреляли. Нынешний народец уженаучился просчитывать последствия, не рубить сук, на котором сидит, по одежкепротягивать ножки... Завистники-недоброжелатели, таким образом, за стадиюсветлых мечтаний не выходят...

– Но кто-то же все это устроил?

– Вот тут и начинается сплошная темень, – сказалМихась. – С одной стороны, ни один из элементов сложившейся с и с т е м ыпока что не замечен в попытке осуществления каких-то а к т и в н ы х планов. Сдругой же... Здесь, безусловно, действует кто-то весьма профессиональный,поскольку работает мастерски, и холодный, как удав, потому что через«двухсотых» переступает, как через бревна... Ты не помнишь, как на ученом языкеназывается соединение несовместимых понятий?

– Катахреза, – нетерпеливо сказал Мазур.

– Вот именно, полная и законченная катахреза имеетместо быть... Среди з д е ш н и х инициатора всей этой чертовщины, оченьпохоже, искать не стоит... а на в н е ш н и й источник воздействия так простоне выйдешь. У нас еще двенадцать дней...

– Одиннадцать с половиной, – мрачно поправилМазур.

– Ну да, правильно... Я тебя убедительно прошу: нераскисай и не нервничай. В конце-то концов, мы тоже –с и с т е м а... И умеем ходить стенка на стенку.И не Гвоздю, знаешь ли, на нас серьезно наезжать...

– И это все, что ты мне сейчас сказать можешь? –глядя в сторону, спросил Мазур.

– Увы, адмирал... Повторяю: твой н е к т о –определенно не отсюда. Это некая внешняя сила – любую местную на данном этапеуже вычислили бы либо ребята твоего, прости, патрона, либо мы или с м е ж н и ки... Ты-то сам ни на какую ниточку так и не наступил импортным штиблетом?

– Черт его знает... – сказал Мазур. –Послушай-ка... Ты слышал что-нибудь о «черных копателях»? О к а н а л енелегальной торговли антиквариатом с т о й стороной границы? В конце концов, вы– контрразведка, обязаны такие вещи отслеживать...

– Интересно, – сказал Михась. – Ты что,зацепил кончик...

– Я пока что чисто теоретически спрашиваю. Залетела мнев уши некая информация, вот и хочу проконсультироваться у знающего человека –есть такая беда, или мне лапшу вешают?

– Да нет, – серьезно сказал Михась. – Я быникак не сказал, что тебе лапшу вешают... Есть в здешних местах этот веселыйбизнес. И мы такие вещи, конечно, отслеживать должны – где контрабанда впограничной полосе, там непременно рано или поздно примажется разведка, сампонимаешь... Иногда гораздо выгоднее не свои м е т а с т а з ы пускать, апримазываться к чисто уголовным тропиночкам, поскольку...

– Ох, да не читай ты мне лекцию, – сказалМазур. – Я сам – практик.

– Извини... Словом, есть отрывочная информация, естьпарочка мелких шестерок, пойманных на горячем, но цепочка канал пока что невскрыла. Хотя она существует, безусловно. Здешний нелегальный антиквариат изкурганов и могильников уже в Сингапуре всплывал, в Тайбэе... За кордоном ценывыше на пару порядков, чем на внутреннем рынке, а посему, по законам природы,наблюдается перетекание товара в зону более приятных цен. Это не моя область,другой отдел, но кое-какое представление имею. У тебя есть какие-нибудьконкретные персонажи, которых можно вдумчиво взять за галстук и ласковопостучать ими о стену?

Мазур усмехнулся, чуточку кривя душой:

– Если бы они были, я бы к тебе на свиданки не бегал...

– Жаль. Скажу по секрету, сугубо между нами...Град-столица ужасно интересуется тем самым каналом, про который ты говоришь.Буквально несколько дней назад с о р и е н т и р о в а л и не только нас, но исмежников, кулачком ласково по столу постучали, не кто иной, как Самарин,навещал наши края. Так что, если у тебя есть концы, сдавай побыстрее.

– Говорю же, нет никаких концов. Краем уха слышал обэтих делах...

– Да? А на монгольской границе не ты ли вчераотметился? В сагайской столице легонький переполох – там у милицейскогоначальства сидят очумевшие археологи и живописно повествуют, как на них напалабанда, но ее в два счета размотали по кустам некие шантарские частныеохраннички. И кое-кто это дело активно заминает, стремясь, чтобы личностиславных героев, благородно выступивших на защиту мирных граждан, не мелькали вказенной писанине...

– Ну, так уж получилось, – неохотно сказалМазур. – Мы туда приехали с самыми что ни на есть мирными целями, но тутполезли из кустов доморощенные басмачи, начали людей стрелять и девушекохальничать... Вот только мне и в самом деле ни к чему, чтобы мелькали моианкетные данные в казенной писанине. На кой хрен мне медаль «За отличие вохране общественного порядка»? И так хватает побрякушек... Значит, ничегоконкретного у тебя нет?

– Нет пока.

– А нет ли у тебя под рукой спеца-искусствоведа? –решившись, спросил Мазур. – Знающего и надежного, из тех, что поддопусками ходят...