– Я этого попросту не могу знать. По недостатку точнойи конкретной информации. На вашем месте никак не могу оказаться, а потому не всостоянии и делать выводы...

– Хорошо, – сказала она с бледной улыбкой. –Я вам сейчас постараюсь изобразить мое место, мое положение и моесамочувствие... Все, в общем, укладывается в классическую, банальную формулу:дура девка была, когда замуж выходила... Поверила. Купилась. Нашла тихую,понимаете ли, пристань... Дело даже не в том, что он оказался не простокоммерсантом, а законником. Совсем не в том. Беда в том, что он лагерными привычкамипропитался настолько... Не гадайте, не гадайте, я сама расскажу. Вы человеквзрослый, жизнь повидали, в обморок не упадете... Так вот, за шесть с лишнимлет моего замужества меня, простите за подробности, нормальным образом имели неболее раза в год, с превеликой неохотой, когда мои слезные просьбы о нормальномсексе уж настолько достанут... Все остальное время я либо на животе лежу, либона коленках стою, и не в уютной спаленке, знаете ли. Разоблачаться такразоблачаться. Простите за полную откровенность и за вульгарность речей, ноиначе вы моего положения просто не поймете... В поместье, в главном особняке, вподвале есть такая комнатка... Оформленная под камеру. Решетки на окне, нары изнеструганых досок. Пару раз в неделю, как минимум, мне там приходится сидеть вобличье юного смазливого зэка самого что ни на есть мужского пола – волосы подшапкой упрятаны, роба, штаны, даже трусы мужские. Молоденький такойсмазливенький зэк, понимаете ли, мечта активного пидера. Ну вот... Как легкодогадаться, заявляется в камеру битый-перебитый камерный авторитет по кличкеГвоздь и начинает новичка домогаться – когда лаской, когда легонькопостукивая по почкам. Только кончается всегда одинаково, раком ставят и – вочко со всем усердием... Я вас не шокировала?

– Не особенно, – сказал Мазур, глядя в сторону.

– Вот так. Женского, пардон, органа как бы и несуществует – то в очко, то, как говорится, за щеку, причем в рот еще идоминошки вставляются для облегчения процесса. Целые спектакли разыгрываются:на мужское имя откликаюсь, монологи закатываю, а в последнее время меня еще ивертухайским сержантом одевают, усики даже приклеивают... Весело, правда? Ну,что вы молчите?

– Не особенно, – повторил Мазур.

– Да уж, надо полагать... Вы знаете, иногда форменнымобразом, как говорится, едет крыша. Начинает казаться уже, что ты не женщина, аэтот самый молоденький пидер с зоны... Но самое грустное в том, что выхода изэтого положения нет. Ну какой тут может быть развод? Мне лишь однажды веселым иигривым тоном обрисовали возможные последствия малейшей попытки к разводу – иэтого хватило... И признаюсь вам честно: самая заветная мечта – чтобы грохнулего кто-нибудь...

– Можно еще один нескромный вопрос? – спросилМазур, по-прежнему избегая на нее смотреть. – А вы сами... не пытались?

Она поняла мгновенно:

– Нет. Я свои силы и возможности оцениваю трезво. Уменя ни за что не получится э т о организовать и потом остаться вне подозрений.Остается на фортуну надеяться... Если, паче чаяния, е г о кто-нибудь пришьет,я, конечно, потеряю очень и очень многое, почти все. О наследстве и думатьнечего...

– Почему?

– Господи, старомодный вы мой... – рассмеяласьЛара так печально, что у него защемило сердце. – Разумеется, по закону я –полноправная наследница. Только закон законом, а понятия понятиями. Всемоментально приберет к рукам с т а я. Прецедентов масса. Никто меня, конечно,не тронет – если буду держать язык за зубами и знать свое место. Останется мне,прикидывая... ну, квартирка, машина и те карманные деньги, что лежали всумочке. Ну и черт с ним. Главное, буду свободна. Вот только не похоже что-то,чтобы его собирался кто-то убрать... Как вы думаете?

– Вот именно, не похоже, – сказал Мазур медленно.

– Как знать... Как знать... В последнее время, мнекажется, все как раз и идет к тому, чтобы с ним разделаться. Причеминициатор... вы только не падайте... впрочем, вы и так лежите... инициатор,очень похоже – наша милая Томочка.

– Вы серьезно, Лара? – спросил Мазур.

– Абсолютно. Вы с ней, конечно, не знакомы, она сейчасгде-то в тайге... Но слышать-то должны были?

– Слышать, конечно, слышал, – сказал Мазур. –По моим сведениям – девчонка как девчонка. Будущий археолог и все такое...

– Ага, – грустно улыбнулась Лара. – Междупрочим, этот будущий археолог ох как непрост... Она прочно повязана с «чернымикопателями». Не слышали о таких в столице? Зря... Весьма даже прибыльныйбизнес. У нас в Сибири масса древних захоронений и курганов. У нищей науки рукидо них не доходят – зато черные там трудятся, как прежние ударникикоммунистического труда. Есть каналы нелегальной переброски – через южнуюграницу, которой и не существует вовсе. Китайцы платят приличные деньги залюбой старинный предмет, связанный с их предками – а в наших курганах этивещички выгребают ведрами, торговля с Китаем в средневековье шла обширная.Я как-никак дипломированный искусствовед, мне эти вещи преподавали еще напервом курсе – я имею в виду, конечно, не обычаи и практику «??ерных копателей»,а древние китайско-сибирские связи, торговые пути... Так вот, наша Тамарочкагода полтора как работает с этой милой компанией. У нее в друзьях числятсяоч-чень интересные китайцы, она с ними даже в Шантарске засветилась...

– Интересно, вы-то откуда знаете? – небрежноспросил Мазур.

Лара пытливо посмотрела на него, подумала, бесшабашномахнула рукой:

– А, в конце концов, вы и так обо мне узнали столько...Вова Котовский. Что вы примолкли? Хорошо, я сама за вас немой вопрос задам ивслух отвечу... Ага. Я с ним, извините, э т о... – она послала Мазуру,пожалуй, вовсе не печальный, а даже чуточку лукавый взгляд. – Поймите меняправильно. Я не потаскуха, я нормальная молодая баба. Несмотря на все этиподвальные шоу, трахаться по-нормальному хочется так, что зубы сводит. Вот однаждыи случилось... Вова отсидел не меньше моего повелителя, но, в отличие от него,мужик абсолютно нормальный, ни разу не пытался...

– Любопытно, – хмыкнул Мазур. – Как жеудается...

– Потом объясню. Это сейчас несущественно... Важнеедругое: у Вовы в квартире целое досье на нашу милую Тамарочку. С данныминаружного наблюдения, фотографиями и даже парочкой видеокассет. Нет конкретныхулик, но она, Вова клянется, что-то готовит... Когда начались эти убийства, яокончательно уверилась... Понимаете, если после этих пяти смертей кто-топальнет в затылок и Коле, это будет выглядеть естественнейшим завершениемпроцесса: передел собственности, борьба за сферы влияния... Виновников будутискать в совершенно другом направлении.

– Подождите, – сказал Мазур. – Подождите,Лара, что-то нелогично у нас получается... Если Николая убьют, Тома окажется втом же пиковом положении, что и вы. Наследства во всем его немалом объеме ей невидать, как своих ушей...