Что мне, собственно, о нем известно? Уже лет десять он живетза границей, перемещаясь из страны в страну. Жил в Америке. В России бываетнаездами — у него какие-то нелады с московскими властями. Он сказал, что емупришлось сменить квартиру, потому что Маса заметил слежку — почти у самогодома. С филером японец обошелся неделикатно, потому что терпеть не может этупороду со времен своей разбойничьей юности. В общем, пришлось съехать изАщеулова переулка, расположенного в пяти минутах ходьбы от дома Просперо, заСухаревку, в Спасские казармы, там как раз свободна одна из офицерских квартир.

Начнешь выспрашивать подробности — отвечает уклончиво. Иникогда не поймешь, всерьез он разговаривает или морочит голову".

* * *

Коломбина оторвалась от дневника, посмотрела в окно,задумчиво покусывая ручку. Как бы получше описать их сегодняшнюю встречу в кафе«Риволи»?

Она сильно опоздала. То есть на самом-то деле пришла дажераньше назначенного времени и прогуливалась на противоположной стороне улицы.Видела, как в кафе входит Гэндзи, и после этого еще полчаса разглядывалавитрины. Приходить на свидание вовремя — дурной тон, провинциализм, которыйнужно в себе искоренять. На всякий случай не спускала глаз с двери. Если емунадоест ждать и он соберется уходить, надо будет подойти, сделать вид, будтотолько что появилась.

Должно быть, со стороны я смотрюсь странно, подумалаКоломбина: экстравагантно одетая молодая особа стоит на одном месте безовсякого дела, будто жена Лота, превратившаяся в соляной столп. Поглядев вокруг,она заметила, что на нее и в самом деле пялится какой-то юнец в клетчатомпиджачке и дурацком соломенном канотье с шелковой лентой. Облизнулся, наглец(во рту блеснул золотой зуб). Хорошо хоть не подмигнул. Ясное дело — принял закокотку, ну и пускай. Если бы не навязчивое внимание нахального молокососа, онапротомила бы Гэндзи еще дольше.

Правда, не очень-то он, кажется, и томился. Сидел совершенноспокойно, читал газеты. Не упрекнул Коломбину за опоздание ни единым словом,заказал ей чашку какао и пирожных. Сам пил белое вино.

— Что интересного вычитали? — спросила она снебрежным видом. — Право, не понимаю тех, кто читает газеты. Всё истинноважное происходит не с другими людьми, а с тобою самим и внутри тебя. Об этомни в каких газетах не напишут.

Он был обескуражен этим суждением.

— Отчего же? И с другими людьми происходит много всегоинтересного.

— Да? — насмешливо улыбнулась Коломбина. — Нупопробуйте меня заинтересовать вашими новостями. Что творится на свете?

— Извольте. — Он зашуршал газетой. — Так…Вести с Трансваальского театра военных действий. Это вас вряд ли заинтересует…Попробуем раздел с-спорта. — Гэндзи перевернул страницу. — «Вчера вПетербурге на Крестовском острове состоялся матч между Германским иПетербургским футбольными кружками. Петербургская команда была нападающейстороной и одержала полную победу над противником, послав в гейт германцеввосемнадцать голов, а сама пропустив только семь». Ну как?

Она красноречиво поморщилась.

— А про Северный п-полюс? Очень любопытная статья. «ПринцуЛюдвигу Абруццкому, предпринявшему попытку достичь Северного полюса насибирских собаках, пришлось вернуться на Шпицберген. Три члена экспедициипогибли в ледяных торосах, а сам его высочество подвергся жестокому обморожениюи лишился двух пальцев на левой руке. Очередная неудачная попытка покорения высшейточки земного шара подвигла известного мореплавателя капитана Иоганнесена нановый проект. Этот опытный полярник предполагает заняться приручением белыхмедведей для замены ими слабосильных лаек. Для дрессировки молодых медведей,утверждает капитан, потребуется приблизительно три года, и тогда они будут всостоянии с необычайной легкостью везти сани через лед или лодку вплавь.Иоганнесен объявил, что подготовке его необычной экспедиции патронирует самапринцесса Ксения, супруга наследника престола принца Олафа».

Здесь Гэндзи отчего-то вздохнул, а Коломбина прикрылаладонью рот, делая вид, будто зевает.

— Ну хорошо, — отступился он, поняв, чтозаинтересовать даму спортом ему не удастся. — Попробуем раздел «Смесь»,там всегда есть что-нибудь любопытное. Да хоть вот это. «ОРИГИНАЛЬНАЯ ПРОДЕЛКАМОШЕННИКОВ. 14 сентября крестьянин Семен Дутиков по прибытии в Москву шел отКурского вокзала по Садовой улице и, не зная, где пройти в Черкасский переулок,обратился к неизвестному мужчине с просьбой указать ему дорогу. Неизвестныйвызвался проводить Дутикова, на что последний согласился. Когда они шли поодному из глухих переулков, неизвестный указал Дутикову на лежащий посредитротуара бумажник, в коем оказалось 75 рублей. Дутиков согласился поделитьденьги пополам, но в это самое время из подворотни выбежал плечистый господинвесьма решительного вида и стал кричать, что бумажник обронен им и что тамлежало 200 рублей…» Ах, п-проходимцы! Бедный крестьянин Дутиков!

Воспользовавшись тем, что Гэндзи прервал чтение, она попросила:

— Прочтите лучше из раздела «Искусство». Ну их, вашихмошенников. И так ясно, что вашего крестьянина ободрали, как липку. Так ему инадо, пусть не зарится на чужое.

— Слушаюсь, мадемуазель. «НОВАЯ ПЬЕСА. В Москву приехалмолодой писатель Максим Горький, который привез с собою только что написаннуюим и даже не проведенную в цензуре пьесу, которую он предполагает назвать«Мещане». Первый драматургический опыт г. Горького возбудил живейший интерес удирекции Художественно-Общедоступного театра».

— Фи, меща-ане, — протянула Коломбина. — Онбы еще про бродяг пьесу сочинил или про ночлежку. Нет, наши русские писателисовершенно неисправимы. В жизни и без того мало красивого, а их всё тянет вгрязи копаться. Прочтите мне лучше про что-нибудь эффектное.

— Есть и эффектное. «НОВОЕ УВЛЕЧЕНИЕ АРХИМИЛЛИОНЕРОВ. ВНью-Порте, самом модном морском купанье американских богачей, в последнее времянаблюдается истинная мания к автомобилизму. Отпрыски виднейших американскихфамилий носятся по шоссе и набережным на головокружительной скорости до 30верст в час. Полиция отмечает все возрастающее число несчастных случаев,вызванных гонкой на самодвижущихся экипажах. Недавно чуть не разбился молодойГарольд Вандербильт, въехавший на своем «Панар-Левассоре» в повозку с сеном».30 верст в час это не предел! — воскликнул Гэндзи с воодушевлением. —Да и не в скорости дело! Я уверен, что автомобиль — это не просто з-забава, нанем можно преодолевать огромные расстояния. И я докажу свою правоту, вот толькозакончу свои московские дела!

Никогда еще Коломбина не видела невозмутимого Гэндзи в такомвозбуждении. Права покойная Лорелея: мужчины — сущие дети.

Но тут его взгляд вновь упал на газетную полосу, и лицояпонского принца помрачнело.