— Прошло уже больше часа, но они до сих пор не ввели свою конницу в бой, — заметил Артём.

— Тем лучше для нас, да и бреши в наших рядах тоже нет, даже небольшому отряду просто негде просочиться. А отправлять конницу в лобовую атаку на копья — это бессмысленно. Ни одна лошадь в здравом рассудке не побежит галопом на стену копий, — заключил Багат.

"Интересно, а в фильмах показывали совсем другое", — подумал про себя Артём.

— Авар уже должен был покинуть тоннели и достигнуть лагеря южан, — задумчиво смотря вдаль, произнёс Багат, — но я что-то не вижу ни дыма, ни бегущей вражеской армии, наверное, чего-то мы не учли… полторы тысячи всадников и лучших воинов, а-а-а-кх-гхм… — он с досадой поднёс руку к затылку и потрепал себя за волосы, отдёрнув руку, он вновь выругался и закричал на стоящего рядом посыльного: — Отправляйся на наблюдательный пункт на горе и узнай, что с нашей конницей!!!

Долина, покрытая сочной травой в тени деревьев и пожелтевшей на солнце, постепенно превращалась в одну сплошную мешанину из грязи и крови. Тысячи шагов и утренняя роса сделали своё дело. Сбитые с ног и менее расторопные воины падали в эту гадкую смесь, а людская масса давила со всех сторон. Те, кто упал, практически не имели шансов подняться, если только им сразу не поможет кто-то из стоящих позади. Что говорить о сражении, если даже в современном мире во время давки в толпе погибают десятки людей, хотя вокруг никто не размахивает оружием и рядом не пролетают стрелы.

Просто выжить в таком бою и не остаться калекой — это уже достижение. Сразить нескольких врагов — значит доказать свою храбрость и мастерство. Убил больше десятка — ты уже настоящий герой, о твоих подвигах расскажут товарищи после битвы. И будут ещё долго вспоминать на застольях и ставить тебя юношам в пример. Каждая битва складывается по-разному, и размер потерь всегда отличается, но история знает массу примеров, когда целые армии переставали существовать в одночасье.

Всадники во главе с Аваром смогли незамеченными выйти в ложбину у подножья горы, и, дождавшись, когда все соберутся, он повёл свой элитный отряд в направлении лагеря южан. Медлить было нельзя, рано или поздно их присутствие заметит враг и предпримет ответные действия. Вот впереди уже показались шатры и палатки, по периметру стояли редкие часовые. Здесь никто не ожидал появления конницы, и кроме отряда неопытных воинов количеством около пятисот человек лагерь располагал лишь вспомогательным персоналом. Здесь имелись кузнецы, снабженцы, лекари и прочие нужные в походе люди. Это была лёгкая добыча для всадников Авара.

— Никого не щадить!!! — воин гнал своего коня галопом и размахивал саблей в предвкушении расправы над южанами, вслед за ним неслись полторы тысячи жаждущих битвы всадников, поднимая огромные клубы пыли после себя.

Когда в лагере заметили их приближение и поняли, что это враг, времени на спасение уже не оставалось, а дать какой-либо отпор они были просто не в состоянии. Южане отчаянно пытались сражаться, но всадники просто сминали каждого, кто попадался им на пути. Словно бурным течением горной реки проносились они сквозь хаотичные ряды шатров и палаток, повозок и потухших кострищ. Некогда белые ткани и родовые гербы окрасились в алый цвет, и их начинало пожирать пламя пожара. За десять минут лагерь превратился в огромную полыхающую свалку из имущества и тел убитых, около двух тысяч южан встретили свой последний рассвет.

Вернувшиеся всадники после погони за теми, кто пытался спастись, занимали места в строю.

— Это меньшее, что ждёт южан, пришедших на нашу землю!!! — закричал Авар, обращаясь к своим воинам. Они встретили его слова бурными одобрительными выкриками.

Но со стороны поля битвы на выручку южанам уже направлялась конница. Расчёт Артёма и Багата оказался верным. Ганон заметил неладное в стороне своего лагеря и тут же отправил всю свою конницу на подмогу. В основном бою ей не находилось применения, брешь пробить пока не удавалось, а с флангов обход был невозможен из-за малой ширины долины — фронт перекрывал её полностью.

— Стройся к атаке! — скомандовал Авар, заметив стремительное приближение вражеских всадников. Всю местность перед пылающим лагерем заволокло дымом, ветер нёс его в сторону конницы южан и скрывал численность сторон друг от друга. Все знали, что напротив них враг, но размер войск даже навскидку оценить никто не мог. Авар помнил приказ, который обязывал его отступать при большем численном перевесе врага.

— Братья мои! Нам приказано покинуть поле боя, если врага будет намного больше, чем нас! Но кто из вас видит, сколько их? Мне кажется, что это стадо ободранных ослов бежит навстречу своей смерти! Вы тоже это видите?! — Авар, разгорячённый лёгкой победой в схватке, обращался к своим воинам.

— Где ты видишь стадо?! Это всего лишь жалкая кучка! — донеслось из строя.

— Оружие к бою, за мно-о-ой! — Авар поддал коню в бока и повёл своё войско в атаку на приближавшихся южан.

Гонец вернулся к Багату и доложил о том, что вражеский лагерь уничтожен, а конница обеих армий завязла в бою в тылу южан.

— Авар, Авар… я же приказал сразу уходить, зачем он ввязался в бой, мы теперь ничем не сможем им помочь, с-с-собака, хм-м-мкгх, — военачальник хоть и имел стальные нервы, но, когда на его глазах гибли тысячи и от его решений зависели жизни, он уже не мог сдерживать напряжение и ярость, которые его охватывали.

Тем временем начинали поступать донесения о том, что в некоторых местах требовалась поддержка и воины вот-вот дрогнут. Ганон, имея численный перевес, решил усилить свою армию по флангам свежими силами. Он рассчитывал сломить сопротивление и, когда края фронта дрогнут, начать теснить их со смещением к центру, тем самым полностью окружив армию народов гор.

Багат сразу распознал его замысел и отдал приказ отрядам, держащим оборону в центре, постепенно отходить назад, чтобы нарушить планы врага. Так он мог, по крайней мере, держать фронт в целости, не нарушая его структуры. Но он уже начинал понимать, что это недобрый знак. Воины постепенно теряли силы, а заменить их было попросту некем. К тому же сражение длилось уже несколько часов, и солнце начинало стремиться к зениту. Вот-вот должно было показаться войско с предателем Фароклом и захлопнуть ловушку с тыла.

— У нас нет резервов, конница связана боем и вряд ли сможет ударить в тыл южан, а Фарокл уже, наверное, перекрыл выход из долины, — констатировал Багат, виновато смотря на Артёма, словно он подорвал оказанное ему доверие и уже лишился армии, обрекая всех на погибель или жизнь под гнётом врага.

— Да, положение и правда кажется безнадёжным, неужели ничего нельзя сделать? — не веря в происходящее, спросил Артём.

— Можно… можно пойти и умереть с оружием в руках рядом с моими воинами. Я не хочу ощущать этого позора и дальше наблюдать, как они гибнут за наш народ, — Багат погладил своего коня по шее, спешился и направился в гущу сражения, бросив фразу одному из воинов. — Принимай командование…

— Багат, стой, ты нужен здесь! — Артём бросился вслед за ним.