— Артём… — Кара присела рядом и нежно провела рукой по его щеке, а к горлу вновь подступил ком. Она смотрела в его безмятежное лицо, словно чувствуя, что видит его в последний раз. В её груди всё горело огнём, она не хотела его отпускать. Но понимала, что, кроме того, о чём просил Артём, сделать ничего не сможет.

— Помогите мне, аккуратней, — с помощью ребят древнего положили в саркофаг.

Как только его тело полностью погрузилось в жидкость, крышка автоматически начала закрываться. Однако проекция внутри саркофага не появилась, а также сразу исчезла проекция на стенде с табличкой.

— Он же там захлебнётся! — Не ожидав такого развития событий, Кара беспомощно металась вокруг.

— Помогите его вытащить, скорее! — кричала она двум ребятам, уже идущим к выходу. Но крышка неумолимо продолжала закрываться, и уже не было никакой возможности без риска быть раздавленным ей извлечь Артёма обратно.

Когда саркофаг закрылся, Кара, разрыдавшись, опустилась на пол, сползая по боковой стенке, как ей казалось, каменного гроба. Она зажмурила глаза, словно хотела, открыв их, понять, что это всё ей причудилось. Но когда она сделала это, то с ужасом заметила зеницу, лежащую на полу. Очевидно, она сорвалась с Артёма, когда его помещали внутрь. Она не понимала всех нюансов работы зеницы, но что-то ей подсказывало, что это ничем хорошим не кончится.

Единственный человек, который мог хоть чем-то помочь, — это Авар. Его Артём частично посвятил в суть работы технологий древних, но о нём не было никаких вестей.

Прошёл час, потом два, а Кара всё ждала у саркофага в надежде, что он откроется и с её любимым всё будет в порядке. Уже наступала ночь, но ничего не происходило, комната хранила спокойствие и тишину.

— Кара! Вот ты где, я тебя обыскался, думал, не случилось ли с тобой что-то, — с тревогой произнёс Саул, вошедший в помещение. — Как Артём? И где он?

— Он здесь, но я не знаю, жив он или нет, — девушка опять заплакала и уткнулась в грудь своего отца.

— Но как же так, он ведь говорил… — с досадой произнёс Саул.

— Вот посмотри! — Кара раскрыла ладонь, в которой лежала зеница. — Без неё, наверное, ничего не получится!

— Он сам тебе её отдал!? — уставившись на одну из самых ценных вещей на земле, спросил старейшина.

— Он открыл саркофаг и попросил помочь ему забраться внутрь, но потом потерял сознание. Мне помогли его туда положить, и саркофаг закрылся! Я не знала, чем ещё могу помочь, и сделала то, о чём он просил! Я не знаю, что с ним, эта штука полна воды, и он, наверное, уже захлебнулся там. Это я… я во всём виновата, — Кара продолжала лить слёзы, рассказывая о произошедшем.

— Ты ни в чём не виновата, дочка, никто, кроме него, не может использовать эти знания, как ты можешь винить себя в его смерти, он был сильно плох ещё в Джамхоре. Многие тысячи людей сегодня лишились жизней. К сожалению, война никого не щадит и отбирает у нас самое дорогое, — отец прижимал Кару к себе и гладил по голове морщинистой ладонью. — Я благодарен судьбе, что она не забрала сегодня хотя бы нас друг у друга. Пойдём, тебе надо отдохнуть, а завтра утром мы вернёмся сюда.

Прошли сутки, но саркофаг так и не открылся, Кара не отходила от него ни на минуту, боясь упустить момент, если что-то изменится. Однако всё оставалось по-прежнему. Девушка частично последовала совету отца, но каждый день она приходила и часами ждала и верила в чудо.

Тем временем, в связи с победой над южанами и с состоянием Артёма было принято решение всем переселенцам возвращаться обратно в Джамхор. Никто не знал, сколько ещё будет активен портал и существовал ли риск того, что множество людей останется отрезанными от своего народа.

Предстояло ещё решить вопрос с десятками тысяч мёртвых тел. Ведь сжечь столько не представлялось возможным, а копать столько братских могил заняло бы очень много времени и сил. Было решено снести всех в огромную балку, а её уже сверху покрыть толстым слоем земли. Другого способа просто не существовало, а оставлять без погребения такое количество погибших — значит обрекать всю местность на распространение болезней и антисанитарию.

Прошло ещё три дня, а Кара всё также возвращалась к саркофагу Артёма. На пятый день Саул запретил ей посещать это место, поскольку портал был активен уже почти неделю. И он боялся, что Кара просто останется там одна, если он закроется.

— Отец, мы не можем его там просто так бросить, ты понимаешь?

— Кара, мне тяжело это говорить, но мне кажется, что его уже нет с нами…

— Нет! Я не верю! Он сказал, что там он излечится, мы не можем бросить его там одного! — Кара отказывалась принимать сторону Саула. Вдруг у неё закружилась голова, и она присела, боясь потерять сознание.

— Ты в порядке? — послышался голос отца, словно в тумане.

— Мне плохо, голова кружится, — Кара тяжело дышала, последние дни сильно ударили по её здоровью, — ты не можешь мне запретить отправиться туда!

— Пойми меня, что если портал закроется? Мы не имеем ни малейшего понятия, сколько он ещё будет активен. Я не хочу, чтобы ты потом осталась там одна, я точно не переживу этого. Последние месяцы и так даются мне с большими усилиями, я уже слишком стар для всего этого.

— Хорошо пап, я всё понимаю… — сдержанно ответила девушка и протянула Саулу зеницу, — я думаю, ему она больше не пригодится.

— Я рад, что ты остаёшься сильной, поверь… мне очень жаль и тебя, и Артёма. Особенно после того, что он сделал для всего нашего народа.

После этих слов Каре стало ещё хуже, и она попросила довести её до кровати.

— Я сейчас позову знахарку, не вставай сама! — мужчина уложил обессилевшую дочь в постель и отправился за помощью.

Прошло около пятнадцати минут, и по коридору уже ковыляла знакомая бабуля.

— Давай быстрее, старая! — всячески поторапливал её Саул, крутившийся волчком вокруг неё, как будто это могло ускорить её прибытие.

— Ишь ты, нашёлся молодчик! Что с ней станет, молодая девка ещё, — причитала бабка, подходя к Каре.

Она присела рядом, осмотрела её и, наклонившись, что-то спросила. Кара ответила и покивала.

— Ей нужно питье и отдых. А вечером я ещё зайду, доченька, — добавила она, направляясь обратно, чтобы оказать помощь раненым.

— Что она сказала? — с тревогой спросил Саул.

Кара тянула с ответом, делая вид, что ей трудно говорить. Но понимая — отец не отстанет — фыркнула:

— Папа, ты задаешь мне неудобные вопросы!

— Всё-всё, я понял, дальше можешь не продолжать, я тоже загляну к тебе позже, — суетливо ответил Саул и отправился в зал почтения, где вот-вот должен был начаться совет. Войдя в зал, он поприветствовал собравшихся.

— Скольких мы ещё потеряли за сегодня? — старейшина присел на скамью и начал массировать свои виски.