Группа «Дёниц» на всех парах шла к Вентспилсу. Ни один корабль Халифата не вышел ей навстречу. Данные космической разведки внушали командованию Федерации оптимизм: Халифату нечего противопоставить такой силе. Отрывочные сведения о ведущемся в районе Кулдиги строительстве во внимание не приняли: что бы там ни строили, остановить войска Федерации они не смогут. Разве что ядерное оружие применят – но на это после Великой Войны был наложен негласный запрет. Никто не хотел появления новых радиоактивных пятен, их и без того было слишком много.

Войска рвались вперед, в штабах ликовали. В обстановке всеобщего воодушевления никто не заметил, что сопротивление «бородатых» оказалось слабее, чем прогнозировали штабные аналитики. Из передовых частей докладывали о героическом преодолении и ожесточенных боях. Обобщить и сравнить данные никто не догадался.

В штабах Халифата тоже умели считать и анализировать. Раннее наступление не стало для них неожиданностью. Теплую встречу войскам Федерации приготовили еще осенью. Пока в штабе генерала Берзиньша праздновали успешное начало операции, в штабах Халифата хладнокровно расставляли фигуры. Противник собирался разыграть свою игру, на своем поле и по своим правилам.

В городе Лиепая, в районе, который когда-то назывался Кароста, на глубине двадцати метров под землей располагался штабной бункер. Генерал Тауфик Сахири, командующий войсками Халифата в Прибалтике и правая рука эмира Ороппы, встал из-за стола. Опираясь на палку, подошел к большому, во всю стену, тактическому экрану. Красные отметки, обозначающие наступающие войска кяфиров, застыли у Кандавы и Земите. И среди них – значок проклятой Балтийской бригады. В Великую Войну снайпер-балтиец ранил его в колено разрывной пулей. Вместо левой ноги у генерала был протез.

Аллах Всемогущий посылает ему знак – отдает ненавистный отряд в руки правоверных. И то, что с ними эти порождения иблиса – панцергренадеры, христианам не поможет. Гнев Всемогущего прольется на них огненным дождем и смоет оскверняющих мир своим дыханием нечестивцев.

Генерал взял маркер, поднес к экрану. Провел вдоль синей ленты реки и упер в отметку, возле которой крупными буквами по-арабски было написано «Кулдига». Заключил город в круг и перечеркнул красным. Иншалла, все идет по плану.

Северный форштадт Штильбурга, ноябрь – декабрь, 2082

Первым, что увидел Кирилл, когда очнулся, была плавающая перед глазами красная надпись: «Обнаружена угроза здоровью, введена доза боевого стимулятора. Ввести дополнительную дозу?» Было очень трудно дышать, в груди тупо саднило. Он разлепил веки и попытался сфокусировать взгляд. В ушах набатом стучал пульс. Пол трясся, доносился шум мотора, и Кирилл понял, что находится в кузове допотопного грузовика. Грузовик, судя по шуму, был не с борогидридным двигателем, а с дизельным или бензиновым. Под потолком горела замызганная лампочка. Кирилл попытался вспомнить, как оказался в грузовике, и не смог. Мысли никак не складывались в понятную картину. Феликс, вспомнил он, и вслед за именем потянулась цепочка образов. Сузившиеся зрачки, трясущиеся руки. Вот они беседуют, ухмыляющийся Феликс достает пистолет…

Кирилл тронул грудь, поднес руку к глазам, лизнул. Так и есть, кровь. Значит, ему не приснилось: в него стреляли, но он жив. Как это произошло, можно разобраться после, сейчас главное, что его куда-то везут и вряд ли в больницу. Пока не поздно, надо выбираться. Кирилл задумался, не использовать ли стимулятор, но решил пока подождать.

В левом и правом бедре было вшито по инъектору – память о службе в армии. В каждом – смесь стимулятора с обезболивающим. Когда Кирилла ранило, имплант, обнаружив угрозу жизни и здоровью носителя, принял решение впрыснуть дозу.

Мысленным усилием Кирилл убрал маячившую перед глазами надпись и сел. Кровь почти перестала течь. Он попытался расстегнуть куртку и не смог. Материал под пальцами больше походил на камень, чем на ткань. Кроме утилитарных свойств, вроде защиты от холода, дождя и ветра, у таких курток была одна особенность. Материал при резком ударе или сотрясении твердел в месте контакта, меняя молекулярную структуру. Он не смог остановить пули, но сумел задержать, принять на себя и распределить на большую площадь энергию выстрела. Пули пробили куртку, но не вошли глубоко в тело. Удар был такой силы, что без сломанных ребер точно не обошлось. Кирилл потерял сознание, и его сочли мертвым.

Он взялся за ручку двери, потянул. Дверь распахнулась, в кузов ворвался ветер, стегнул по лицу ледяным кнутом. Грузовик ехал по пустынным улочкам ночного форштадта. Район Кирилл не узнал, но выбирать было особо не из чего. Когда грузовик замедлил ход и остановился у какого-то перекрестка, Кирилл вывалился на проезжую часть. От удара он чуть было не потерял сознание, только благодаря стимулятору не отключился. Застонав, Кирилл на карачках пополз в сторону, молясь про себя, чтобы из кабины его не заметили. Добравшись до тротуара, он с трудом поднялся на ноги и, качаясь из стороны в сторону, побрел по улице. Когда на светофоре зажегся зеленый и грузовик тронулся с места, Кирилл уже был далеко.

Он не знал, сколько прошло времени. Минуты то неслись вскачь, то тянулись, словно века. Поняв, что оторвался от своих похитителей, Кирилл попытался сориентироваться, но не смог. В Северном форштадте он был всего пару раз. Улицы здесь точь-в-точь как в Западном, такие же серые, безликие, похожие друг на друга дома. По-осеннему холодная погода давала о себе знать. Руки окоченели, лица он уже давно не чувствовал. Редкие прохожие шарахались от залитого кровью, спотыкающегося человека. Кирилл остановился, прислонившись к стене дома. Свет уличных фонарей стал стремительно удаляться, вращаясь, как в калейдоскопе. Надо было идти дальше, но сил уже не оставалось. Кирилл сполз на землю. Что-то холодное упало ему за шиворот, растаяло и потекло между лопаток. Снег, равнодушно подумал Кирилл. Он понял, что еще чуть-чуть, и он замерзнет. Кто-то остановился рядом с ним. Кирилл просипел сквозь зубы: «Помогите!» Человек склонился над ним, но помогать не стал. Ловкие руки прошлись по карманам, послышался звук удаляющихся шагов. Сквозь окутавшую сознание пелену безразличия Кирилл равнодушно зафиксировал это и провалился в темноту.

Кирилл пришел в себя и обнаружил, что лежит в постели, на душистых чистых простынях. На какое-то мгновение ему подумалось, что все это просто дурной сон, но пронзившая тело боль вернула к реальности. Он был не в больнице и не в полисе: вокруг обычные стены и потолок, никаких признаков высоких технологий. Грудь стягивали бинты. Он попытался сесть, не смог и со стоном откинулся назад на подушки.

– Очнулся? – Над Кириллом кто-то склонился. – Пить хочешь?

Лица в ореоле света от лампы не разглядеть.

– Хочу… – прохрипел Кирилл.

Человек отошел и вскоре вернулся со стаканом воды. Стуча зубами о стекло, Кирилл выпил.

– Да, не слабо тебя приложили, сосед. – Подождав, пока Кирилл допьет, человек убрал стакан. – Ты как, помирать не собираешься?

– Кто вы?

Человек развернул настольную лампу так, чтобы она освещала лицо. Кирилл отпрянул, точно увидев привидение. Перед ним сидел его бывший сосед, тот самый инженер, на которого он донес.