За Кирилла ответил инструктор:

– Учения закончены. Вернуть скафандры в ангар!

Панцергренадеры вернулись в ангар. Щелкнули, открываясь, бронещитки, отключился интерфейс, и Кирилл снова стал человеком.

– Ну, как ощущения? – спросил инструктор, подождав, пока Кирилл, кряхтя, освободится из объятий скафандра.

– Потрясающе! – честно ответил Кирилл. – Господин лейтенант, я такого не испытывал никогда!

– Значит, так, – подвел итоги инструктор. – Белка – отлично. Но от тебя я другого и не ждал. Еретик – неплохо… для пехотинца.

Белка подошла и стала рядом, Кирилл скосил глаза. Белка оказалась невысокой девушкой хрупкого телосложения, с собранными в пучок волосами, черными как смоль. Она задорно глянула на Кирилла и подмигнула.

– Когда закончите перемигиваться, обратите внимание на меня, – сдвинул брови инструктор. – Поскольку вы теперь знакомы, у меня для вас новость: будете учиться вместе. После переподготовки отправитесь в одно подразделение. Белка, как более опытный боец, назначается старшей в паре. Вопросы? Вопросов нет. Желаю удачи. Идите и постарайтесь как следует выспаться – скоро такой возможности у вас не будет. Свободны.

Управление боевым скафандром только на первый взгляд казалось легким. Было много тонкостей, которые нужно знать и уметь. Спустя месяц усиленных тренировок Кирилл до того привык к своему «Паладину», что иногда, спросонок, не сразу понимал – человек он или панцергренадер.

Они сдружились с Дженис – так звали Белку. Кирилл ей понравился, она ему тоже. Но тень Хелен заслоняла все вокруг. Они с Белкой остались просто друзьями.

Курс пролетел незаметно. Спустя два месяца Кирилл с Белкой вернулись в Ригу. Второй Рижский панцергренадерный, куда их распределили, дислоцировался на Кипсала.

В расположении оказалось на удивление безлюдно: все были в Пардаугаве, на учениях. Дежурный офицер проверил предписания и отправил новичков в казармы.

Бросив мешок, Кирилл прилег на кровать, но сон не шел.

– Ты куда? – Белка поймала Кирилла, когда он уже подошел к КПП, отделявшему расположение бригады от остального подземелья.

– Выпить охота, – признался Кирилл.

– Не уверена, что это хорошая идея, – Белка нахмурилась.

– Я уже взрослый мальчик, мамочка. Сам разберусь, – улыбнулся Кирилл.

Дежуривший на КПП рядовой проводил его скучающим взглядом.

«Улицей» подземный туннель назывался лишь условно. На Кипсала все находилось под защитой девятиметрового слоя бетона. Под землей скрывались целые бригады, панцергренадерные и пехотные. Каждой бригаде был отведен свой участок. А чтоб солдаты не скучали, рядом был туннель с развлекательными заведениями.

Кирилл пошел туда, откуда доносилась музыка, и вскоре попал, куда хотел. Из баров доносилась музыка и пьяный смех. Пройдя почти до конца, Кирилл так и не определился с выбором. Ему хотелось выпить стаканчик-другой в тишине, но в большинстве солдатских баров было шумно. А в офицерские его бы не пустили. В самом конце «улочки», где единственная уцелевшая лампа еле разгоняла темноту, он наткнулся на бар, откуда не гремело «умцы-умцы» попсы и не орали пьяные голоса. Из-за неплотно прикрытой двери доносился гитарный перебор. Кирилл толкнул дверь и вошел.

Бар оказался неожиданно большим. Ближе ко входу, поставив стулья в круг, сидели люди. Вторая половина терялась в темноте. Кто-то играл на гитаре, хриплый голос пел по-русски:

Кирилл заслушался, песня ему понравилась.

– А где это – Баграм? – спросил чей-то голос из темноты.

Минутная заминка, никто на вопрос не ответил. Кирилл подал голос:

– Баграм – это в Афганистане. Была такая страна когда-то. Сейчас это часть Халифата. – По истории у Кирилла всегда были хорошие оценки.

– А почему тогда русские об этом пели? – спросил все тот же голос.

– Потому что когда-то русские там воевали с муджахеддинами, – ответил Кирилл. – Точнее, советские.

– Это кто там такой грамотный? – спросил голос певца.

Кто-то развернул на Кирилла лампу.

– Оп-па, бронекопытный, – крякнул певец.

По залу пронесся и стих шепот; повисла тишина. Кирилл почувствовал, как сгущается в воздухе агрессия. Со скрипом задвигались стулья, солдаты вставали с мест.

– Вас что, бронекопытных, мало учили? У вас свои бары есть, ходите туда!

Вперед вышел усатый гаупт-ефрейтор с двумя нашивками за ранение. Кирилл заметил, что все в баре – пехотинцы. Ни техников, ни панцергренадеров. А он, как назло, перед выходом пришил нарукавный шеврон полка.

– Послушайте, я здесь недавно. Если я зашел куда-то не туда, то могу и уйти. Извините меня за вторжение!

Кирилл повернулся и обнаружил, что путь перекрыт: сомкнувшись стеной, стояли солдаты.

– Не так быстро, бронекопытный. Мы тебя немного вежливости поучим, а потом и отпустим…

Громадная пятерня развернула Кирилла, кулак размером с пивную кружку взлетел к плечу. Кирилл успел заметить удар, но сблокировать или уклониться не смог, до того быстрым оказался грузный и неповоротливый с виду гаупт-ефрейтор. Все, что успел Кирилл, это повернуть голову. Удар пришелся по челюсти, в голове будто взорвалась бомба. Кирилл упал на спину, окружающий мир поплыл, звуки стали глуше. Точно сквозь вату, он услышал где-то вдалеке голос. Голос что-то кричал, но смысл слов от Кирилла ускользал. Внезапно картинка прояснилась, как будто кто-то подкрутил резкость. Вернулись звуки.

Кирилл обнаружил, что сидит на стуле, а рядом с ним знакомый голос радостно приговаривает:

– Ты смотри, сработало! Волшебное зелье!

– Старый… – еле ворочая языком, произнес Кирилл.

– Я это, я! Скажи спасибо, что вовремя подоспел, а то «дядя» Слава тебя бы под орех разделал!

Лёша-Старый, расплывшись в улыбке, протянул Кириллу бутылку. Тот хлебнул и с трудом удержался от кашля.

– Спирт, – выдохнул Кирилл.

Кирилл повернул голову и увидел давешнего гаупт-ефрейтора. Умные серые глаза на обветренном круглом лице смотрели немного насмешливо.

– Меня Слава зовут, позывной Черномор. – Гаупт-ефрейтор протянул руку.

– Кирилл, позывной Еретик. – Кирилл пожал руку.

– Ты как в бронекопытные попал, мужик? – спросил Старый. – Чтобы из пехоты да в панцергренадеры – такого тут не бывает, так? – Он вопросительно посмотрел на «дядю» Славу.