– Меня зовут Виктор, – с ударением на «о» представился сосед. – А тебя – Кирилл, так написано в твоих документах. Есть хочешь? Доктор сказал, тебе нужно набираться сил.

– Нужно…

– Тебе повезло. Если бы не куртка, ты бы умер, а так еще поживешь. Не волнуйся, пули извлекли. И отморозить ты ничего не успел, я вовремя на тебя наткнулся. Ну, так что, будем кушать?

Виктор принес тарелку, поставил на прикроватную тумбочку, сложил ладони домиком и нараспев произнес:

– Benedic, Domine, nos et haec tua dona…

Виктор скороговоркой прочитал молитву на латыни, перекрестил тарелку и протянул Кириллу ложку. Кирилл набросился на еду. Когда он закончил, Виктор забрал тарелку и поднялся.

– Спи, набирайся сил. Завтра придет доктор, посмотрит тебя…

На следующий день пришел доктор. Проверил Кирилла ручным сканером, взял у него кровь на анализ, оставил список лекарств, в основном антибиотиков. Когда доктор ушел, Кирилл немного полежал, раздираемый сомнениями, потом все-таки решился. Виктор был дома, гремел на кухне посудой.

– Виктор, – позвал Кирилл.

Виктор высунулся из коридора.

– Слушай, Виктор… Ты меня подобрал, приютил, кормишь тут… – с трудом подбирая слова, начал Кирилл. – Это… ты должен знать… Это я вас сдал тогда. Это из-за меня твоя… Твою…

Виктор покачнулся, побледнел, как мертвец. Зазвенела выпавшая ложка. Медленно, как сомнамбула, он вышел из комнаты, но вскоре вернулся с пистолетом в дрожащей руке.

Пистолет медленно поднялся. Кирилл заглянул в черную дыру ствола – ему было все равно, он даже хотел, чтобы Виктор выстрелил. Но тот медлил.

– Давай, – Кирилл с удивлением услышал собственный голос. – Давай, покончи с этим. Я заслужил, этого даже мало будет. Из-за меня столько людей пострадало, что меня надо двадцать раз убить. Так что давай, жми на спуск.

Кирилл смотрел в горящие ненавистью глаза на восковом лице. Пистолет опустился, Виктор исчез из поля зрения Кирилла. Он приподнялся и увидел, что Виктор неподвижно лежит на полу. Прислушавшись, Кирилл понял, что инженер молится. Закончив молиться, он тяжело поднялся, подошел к кровати, склонился над Кириллом. Свистящим шепотом сказал:

– Чтоб тебя здесь не было, понял, сволочь? Не уйдешь по-хорошему, я тебя…

– Я уйду, можешь считать, что здесь уже меня нет, – прошептал Кирилл.

Он попытался встать, все тело отозвалось острой болью. Кое-как поднявшись, Кирилл по стенке дошел до двери. У порога силы покинули его. Голова закружилась, мир завертелся, сжался в точку и исчез.

Больше Виктор не пытался его выгнать. Он приносил еду, помогал дойти до туалета, менял повязки. Все это молча, не глядя на Кирилла. Так прошло две недели. Кириллу стало лучше, уже не так болели сломанные ребра. Однажды вечером он случайно заглянул на кухню. Виктор сидел в одних трусах на табуретке. В стоящей на столе пол-литровой бутылке водки оставалась половина. Кирилл без приглашения зашел на кухню, молча сел напротив Виктора. Взял с полки стакан, плеснул водки, поболтал, залпом выпил. Виктор посмотрел на него и выпил свой.

– Ну, рассказывай, – первым тишину нарушил Виктор, – ты ведь за этим пришел.

Кирилл рассказал Виктору все: о Грубере, Ройтмане, Хелен, о своей жизни в форштадте. Когда Кирилл рассказал о том, как обнаружил в квартире Виктора нелегалку, тот скрипнул зубами:

– Походя, значит, зацепил…

В руках Виктора сломалась сигарета. Он скомкал ее, бросил в мусорное ведро. Злым шепотом прошипел, перегнувшись через стол:

– Откуда только берутся такие восторженные болваны, а? Вот так вот ломаете другим жизнь…

– Я всегда все делать правильно старался. Всегда! А что получилось… – Кирилл махнул рукой.

– Конечно, ты, как и подобает рыцарю, защищал слабых и беззащитных от террористов, торговцев наркотиками и прочих педофилов. Ты сам-то веришь в то, что сейчас сказал?

– Я помогал настоящие преступления предотвращать! Я закон защищал! – возмутился Кирилл. – Мы же не только таких как…

Кирилл смешался.

– Как я и моя Света… – Виктор горько усмехнулся.

– Ты прости меня, Виктор, – заплетающимся языком попросил Кирилл. – Хочешь, на колени встану?

Не в силах больше выносить горящий взгляд Виктора, Кирилл встал, распахнул окно и лег на подоконник грудью, вдыхая ночной воздух.

– Не надо, – глухо сказал ему в спину Виктор. – Давай не будем об этом…

Он залпом опрокинул стакан и захрустел соленым огурцом. Пили они по-русски, хотя один был французского происхождения, а другой, хотя бы номинально, немецкого.

Кирилл прикрыл окно и вернулся за стол. Они долго молчали, не глядя друг на друга, затем Кирилл вернулся к рассказу. Услышав, как приняли его революционеры, Виктор усмехнулся:

– Ничего удивительного, что твои новые друзья тебе не поверили. Скажу больше, этого следовало ожидать!

– Почему?

– Поставь себя на их место: приходит человек с такой историей. Во что проще поверить, в то, что перед тобой агент СС, или в то, что он восторженный дурак с розовой ватой в голове? А о том, что тебя отпустили не просто так, ты не подумал? Скажу больше, твои бывшие коллеги за тобой наверняка присматривают! И если даже я это понял, то уж Феликс, который от вашей службы не первый год успешно бегает, и подавно!

Кирилл опустил голову, признавая правоту Виктора.

Как только лед был сломан, инженер рассказал свою историю. После случившегося его вытурили из полиса. Работу тоже потерял: как можно доверять атомный реактор неблагонадежному человеку? Друзья помогли устроиться на ту же станцию, помощником бригадира на складе отработанных ТВЭЛов. Там он и работал, месяц на станции, месяц в форштадте. Возвращаясь домой после очередной смены, он наткнулся на лежащего у стены человека. После случившегося с его женщиной Виктор ударился в религию, регулярно ходил в церковь. Поэтому вопрос «помогать или нет» не стоял. Не раздумывая, он поспешил на помощь. Склонившись над лежащим, Виктор с удивлением узнал своего бывшего соседа. Увидев, что Кирилл ранен, он отнес его домой, перевязал и вызвал доктора.

Порыв ветра с грохотом распахнул окно. Створка просвистела возле головы Кирилла, но он и ухом не повел. Виктор задумчиво сказал:

– Власть стремится контролировать все, что только возможно. Она этого и не скрывает, все на поверхности, и тем, у кого есть хоть капля мозгов, понятно. Но таких мало, а большинство просто не способно к критическому восприятию реальности.

Кирилл обрадовался, что можно сменить тему, и подхватил:

– Да, профессор Кларк говорил, что те, кто управляют источниками информации, могут формировать информационный поток и тем самым управлять сознанием масс.

– На меня пропаганда не действует, – с нотками гордости в голосе сказал Виктор. – И я не один такой. Умным людям давно все ясно и насчет общества, в котором мы живем, и насчет того, кто на самом деле всем заправляет.