– Все-таки полежите пока в стационаре, понаблюдайтесь,попринимайте легких транквилизаторов. Визуальное зомбирование – это не шутки.Вы еще легко отделались.

Через неделю Роберт вернулся к обычной жизни и этотпостыдный майский эпизод старался не вспоминать. Неприятно было думать, что он«легко внушаемого типа».

Вот тебе и Дар. Оказывается, есть люди с даром посильнее,чем у него. И поопасней.

Охотник за чужими взглядами может и сам оказаться жертвой.

Кончился май (тьфу на него!), расцвело и увяло лето,наступила последняя осень великой империи. Цены в магазинах еще держались, нопродукты исчезали один за другим. Сначала пропал кофе, потом сыр, колбаса. Чайможно было купить только краснодарский третьего сорта, и за тем выстраиваласьочередь. То и дело исчезали сигареты, спиртное продавали в обмен на пустыебутылки, «по две единицы товара в одни руки». А на окраинах страны ужепопахивало дымом и кровью, союз нерушимый республик свободных скрипел и лязгал,как дряхлый драндулет, готовый рассыпаться если не на ближайшем ухабе, так наследующем.

Роберт писал докторскую диссертацию на тему, котораяутратила всякую актуальность. Да и сама цель, когда-то казавшаяся заманчивой(доктор наук в неполные тридцать), утратила всякий смысл. Показатели статуса ипрестижа изменились, а Дарновский продолжал прорубаться сквозь джунгли туда,где уже не было никакого Эльдорадо.

Он и сам это отлично понимал, но привычка и инерция – тяжкийгруз. Вместе с подавляющим большинством соотечественников он пребывал встранном оцепенении, наблюдая захватывающую картину всеобщего разброда ираспада.

Очнулся Роберт дождливым сентябрьским вечером, когда сидел итупо щелкал пультом, переключая телепрограммы. Дольше чем на минуту ни на одномканале не задерживался.

На третьей кнопке шла тягомотная передача «РодноеПодмосковье» – про какой-то фонд, заботящийся о здоровье и хорошей спортивнойформе граждан родного Басмановского района. На экране появился председательчудесного фонда, молодой смазливый парень, талдычил что-то косноязычное проздоровую смену. Физиономия показалась смутно знакомой. Тут и субтитр выскочил:Сергей Дронов, многократный чемпион мира. Ах да, легкоатлет. Какой-то с нимскандал был на последней олимпиаде, спортсмена этого тогда часто показывали.

Вдруг Роберта как током дернуло.

Басмановский район! Дронов!

Чемпион-председатель перерезал ленточку на церемонииоткрытия какого-то детского спортивного учреждения. Камера проехала по публике,дала общий план.

Бандитские рожи, изо всех сил старающиеся сохранять умильноевыражение. Поодаль вереница машин, среди них большой черный джип – тот самыйили точно такой же.

Роберт вскочил, принялся расхаживать по комнате.

– Ты чего? – оторвалась от «Нового мира» Инна. Но посмотрелане прямо на мужа, а немного в сторону.

Что все-таки за странная манера не глядеть на человека,когда к нему обращаешься, с внезапным раздражением подумал он, хотя, казалосьбы, за шесть лет пора было привыкнуть.

– Ничего, – буркнул Роберт.

И вдруг подумал: съездить в это, как его, Лычково.Проверить, вернулась девчонка или нет. Если нет…

Он задохнулся – с ним опять начинало твориться что-тонепонятное.

Если цветочница с того самого дня пропала, то Дронову этомупридется кое-что объяснить. У себя в Басманове он, может, и король, но у тестяВсеволода Игнатьевича в органах осталось полно друзей, причем далеко нерайонного уровня.

Здесь Дарновский немножко заколебался. Что он, собственно, объясниттестю? Да и потом, малахольная Анька наверняка давно уже вернулась к своейбабуле. На что эта дурочка красавцу-спортсмену? Ну, побаловался немного, да иотправил восвояси. На Джека-Потрошителя он не похож.

И все-таки лучше съездить. А то совесть будет неспокойна.

Кстати, заодно проверить, чей Дар сильнее. Это она в прошлыйраз его врасплох взяла. Но кто предупрежден, тот вооружен. Ну, а если окажется,что ее взгляд снова его визуально прозомбировал и серая уточка превратилась вжар-птицу, метод лечения известен: на прием к профессору Тихвинскому, он в двасчета вправит мозги обратно.

В первый же библиотечный день Дарновский сгонял в Лычково.

Дом с красной крышей стоял заколоченный, со слепымиставнями.

Соседка рассказала, что Дарью Михайловну еще в июне хватилинсульт. Умерла в больнице.

– А внучка, Аня? – быстро спросил Роберт.

– Давно не появлялась. Еще с весны.

К машине он шел, бессвязно бормоча: «Тревога, тревога.Дронов, Дронов… В милицию. Нет, не в милицию. Звонить, скорее звонить…»

Но когда немного успокоился, звонить тестю передумал.Во-первых, что за спешка, через столько-то времени? Если что плохое ислучилось, так не исправишь. Во-вторых, бог весть что Всеволод Игнатьевичподумает. С чего это зять так беспокоится о какой-то подмосковной девчонке? Какбывший гебешный генерал, сопоставит факты, вспомнит про майский нервный срыв… Аглавное, дело не такое уж мудреное, можно и без органов обойтись. Во всякомслучае на этапе первичного сбора информации.

Высоко организованное мышление в два счета выстроило пландействий.

Через полчаса Дарновский был уже в райцентре. Название иадрес дроновского фонда («Здоровье и спорт») в райисполкомовском отделе справокдали сразу: улица Красных коммунаров, 16.

Роберт сначала проехал, а потом и прошел пешком мимодвухэтажного офиса, очень солидного, с настоящей евроотделкой – даже в Москветаких пока было немного. Задерживаться не стал, потому что у фальшмраморноговхода прохаживался качок в черном костюме и галстуке, а над дверью торчалакамера видеонаблюдения. Серьезное заведение, сразу видно.

На стоянке было припарковано несколько машин, сплошьиномарки, но знакомый джип отсутствовал.

Дарновский пристроился на скамейке в чахлом скверике, напротивоположной стороне улицы. Проторчал полтора часа и дождался. К дому набольшой скорости подлетел черный вседорожник, встал как влитой. На тротуар свысокой подножки легко спрыгнул парень в кремовом костюме. Дронов!

Охранник бросился открывать дверь, а Роберт зачем-то засеквремя. 15.43.