Ах да, горничная. Снова стоит в коридоре,сцепив на животе руки. Девушка явно боится – но чего?

– Мисс Джулия очень рассердится!

Самир не придумал что ответить. Неловко кивнули вернулся к дивану.

– Наверное, вам стоит прийтизавтра, – сказала горничная.

– Нет. Я должен увидеть ее сегоднявечером.

– Но, сэр, уже очень поздно.

Снаружи донеслось ржание лошади, скрип колесэкипажа. Самир услышал короткий веселый смешок, совсем негромкий, но узнал его:это была Джулия.

Рита бросилась к двери и отодвинула засов.Египтянин молча смотрел на входящую в дом пару, сияющую Джулию, чьи волосы былиунизаны крупными дождевыми каплями, и высокого привлекательного мужчину стемными вьющимися волосами и блестящими голубыми глазами.

Джулия заговорила с Самиром, окликнув его поимени. Но египтянин не слышал этого.

Он не мог оторвать взгляд от спутника Джулии. Кожабледная, нежная. Черты лица зрелого мужчины. Очень яркая личность, сильнаядухом. Мужчина физически был очень крепок и в то же время выглядел усталым ипродрогшим.

– Я просто зашел взглянуть натебя, – сказал Самир Джулии, пряча глаза. – Убедиться, что с тобойвсе в порядке. Я боюсь за тебя… – Его голос сорвался.

– А, я знаю, кто ты! – неожиданнопроизнес мужчина на прекрасном британском наречии. – Ты друг Лоуренса,правда? Тебя зовут Самир.

– Мы разве встречались? – спросилСамир. – Не помню.

Он с подозрением рассматривал человека,который подходил к нему, и вдруг взгляд его упал на протянутую для пожатия рукунезнакомца, на рубиновое кольцо с печаткой Рамзеса Великого. И Самирупоказалось, что комната начала медленно вращаться у него перед глазами; голосастали зыбкими, и не имело смысла отвечать.

Кольцо, которое он видел сквозь пелены мумии!Ошибиться было невозможно. Он просто не мог обознаться. И какое значение имееттеперь то, что упорно твердит ему Джулия? Такие вежливые слова, но ведь лживыенасквозь, а это существо смотрит на него во все глаза, прекрасно понимая, чтоон узнал кольцо, прекрасно понимая, что слова ничего не значат.

– Надеюсь, Генри не примчался к вам сэтой чепухой… Да, именно так она и сказала.

Но это вовсе не чепуха! Самир медленно поднялглаза и внимательно посмотрел на Джулию, чтобы убедиться, что она вбезопасности, здорова и не сошла с ума. Потом снова закрыл глаза, а когдаоткрыл их, то смотрел уже не на кольцо, а прямо в лицо царя, в уверенныеголубые глаза, которые, казалось, видели его насквозь.

Когда он снова заговорил с Джулией, у негополучилось какое-то бессвязное бормотание:

– Твоему отцу было бы неприятно, если быты осталась без защиты… Твой отец хотел бы, чтобы я к тебе зашел…

– Но, Самир, друг Лоуренса, –вмешался царь, – теперь Джулии Стратфорд ничто не угрожает. – И,внезапно перейдя на древний египетский, с акцентом, который был Самирунезнаком, продолжил: – Я люблю эту женщину и буду защищать ее от любойопасности.

Поразительное произношение. Самир отступил нашаг. Теперь заговорила Джулия, но Самир ее не слушал. Он подошел к каминнойполке и прислонился, будто боялся упасть.

– Наверняка ты знаешь древний языкфараонов, дружище, – произнес высокий голубоглазый мужчина. – Ты ведьегиптянин, разве не так? Ты изучал этот язык всю жизнь. Ты читаешь на нем также хорошо, как на греческом и латыни.

Какой богатый оттенками, хорошо поставленныйголос; он так старался смягчить потрясение, был так вежлив, предупредителен,любезен.

– Да, сэр, вы правы, – ответил Самир. –Но я никогда не слышал, как на нем говорят, и произношение всегда было для менязагадкой. Вы должны рассказать мне… – Он заставил себя снова посмотреть вглаза этому человеку. – Мне сказали, что вы египтолог. Верите ли вы, чтопричиной смерти моего друга Лоуренса было проклятие, начертанное на гробнице?Или он умер естественной смертью, как мы и предположили?

Казалось, человек размышляет, как ответить навопрос; стоявшая в тени Джулия побледнела, опустила глаза и слегка отвернулась.

– Проклятие – это всего лишь слова, мойдруг, – наконец сказал мужчина. – Предупреждение, которое способноотпугнуть невежд и наглецов. Чтобы насильственно отнять у человека жизнь,требуется яд или еще какое-нибудь столь же действенное оружие.

– Яд… – прошептал Самир.

– Самир, уже очень поздно, – сказалаДжулия. В ее хрипловатом голосе чувствовалось напряжение. – Сейчас невремя говорить об этом. Или я снова разревусь и буду выглядеть как дура. Мыпоговорим об этом тогда, когда решим заняться этим вопросом серьезно. –Она подошла к египтянину и взяла его руку в обе свои ладони. – Приходизавтра, и мы посидим все вместе.

– Да, Джулия Стратфорд очень усталаДжулия Стратфорд оказалась превосходным учителем. Желаю тебе доброй ночи, мойдруг. Ты ведь мне друг, правда? Нам о многом нужно поговорить. Но сейчас,поверь мне, я смогу защитить Джулию Стратфорд от любой опасности, со мной ейничто не угрожает.

Самир медленно побрел к двери.

– Если я тебе понадоблюсь, – сказалон, оборачиваясь, – пошли за мной. – Он потянулся за пальто, вынул изкармана визитную карточку и, растерянно посмотрев на нее, вручил мужчине. Сновавзглянул на кольцо, блеснувшее на свету, когда мужчина забирал у неговизитку. – Я бываю в своем кабинете в Британском музее допоздна. Брожу покоридорам, когда все расходятся по домам. Подойдешь к боковой двери и отыщешьменя.

Зачем он говорит все это? Чего добивается? Емустрашно захотелось, чтобы этот человек опять заговорил на древнем египетском.Самир не мог понять странной смеси радости и боли, которые ощущал; мир сновастал темнеть, и в этой темноте забрезжил какой-то новый благодатный свет.

Самир повернулся и вышел, поспешно сбежав внизпо гранитным ступеням мимо охранников в униформе. На них он даже не взглянул.Стремительно зашагал по холодным туманным улицам, не обращая внимания назамедлявшие ход кебы. Он хотел только одного: уединения. Он все еще видел токольцо, вспоминал древние египетские слова, впервые сказанные при немвслух, – ведь раньше он не знал их произношения. Ему хотелось плакать.Свершилось чудо! Теперь почему-то все вокруг казалось ему нереальным – и этопугало.

– Лоуренс, помоги мне, – прошепталон.