— Не отставай, дурак!

Впереди внезапно открылся маленький овражек. Даже неовражек, а буерак, доверху заросший густым кустарником. Все трое упали наземлю, поползли в кусты. Таргитай дышал тяжело, рядом надсадно хрипел Олег,упершись лбом в землю. Он с отвращением выплевывал комки пыли, похожие наутонувших мышат. Сердце Таргитая стучало почти что в горле. Отдышавшись, сказалзавистливо:

— Хотел бы я иметь волчье чутье…

— Какое чутье? — ответил Мрак с презрением. Голосего был ровный, будто Мрак не бежал наравне с изгоями. — Думать надо! Всеж видно как на ладони.

Олег повел носом, сказал недоверчиво:

— Чудно, малиной пахнет…

— Чудно, что унюхал ты, а не наш обжора, — ответилМрак насмешливо. — Понюхай еще. Учуешь косолапого. Матерый, сытый, пятилет от роду… Сейчас как раз загребает лапами, сосет ягоды прямо с веток. Хочешьразмяться, потешиться — нарви нам ягод.

Таргитай добавил встревоженно:

— Лучше прогони. А то всю нашу малину пожрет!

Мрак остановил Таргитая, поправил:

— Нет, волоки его сюда. Нам бы свои запасы поберечь, амедвежатина — в самый раз…

Олег со стоном перелез на другую сторону, чтобы между ним ималинником были Мрак с Таргитаем. Таргитай лежал вниз лицом, прислушиваясь ктеплу, что медленно расползалось по спине. Солнечный лучик продырявил ветки,остро щекотал лопатки. Перед глазами опустилась на кончик травинки, трепещарадужными крыльями, глазастая стрекоза. Застыла, словно неживая, затем круторазвернулась, балансируя на кончиках лап. Крылышки мудро держала наготове, ужезнала, в каком жестоком мире живет.

— Я тоже знаю, — сказал ей Таргитай шепотом.

На далеком виднокрае темнела едва заметная полоска. То былЛес, надежный Лес с его могучими мшистыми стволами, мягким мхом под подошвами идлинными нитями серо-зеленого мха, что свешивается с ветвей… Таргитаю дажепоказалось, что ветерок донес прохладное дыхание деревьев.

Он повернул голову на восток, откуда тянулась бескрайняяголая Степь. Из раскаленного сухого зноя двигались волны перегретого воздуха.Над сухим ковылем дрожало марево. Мертвый ветер нес удушливую пыль, на зубахскрипел песок, а во рту было гадостно.

— Лес — это жизнь, — сказал Мрак медленно. —Как в этом пекле люди живут? Хлопцы, а вы все-таки молодцы.

Изгои повернули к нему головы.

— Не верите? — сказал Мрак невеселымголосом. — Я бы тоже не поверил. Но ты, трус, бросился с простой палкой надвух степняков, а ты, лодырь, похоронил всех полян, поставил на их могилахстолбы…

Таргитай сердито возразил:

— При чем тут трус или лодырь? Они были нам как родные!Разве можно считаться?

Мрак пожал плечами:

— Не знаю. Я не трус и не лодырь, мне судить трудно. Новы молодцы! Правда, помешали здорово. Если бы Таргитай не выскочил, какпоследний дурак, кем он останется, несмотря на похвалу, то я бы первой стрелойссадил самого опасного… Ушел, паразит! А ведь не простой, ох, не простой… Одетбогато, весь в шрамах, в разных битвах бывал. Конь и оружие у него знатные…

— Все-таки мы только мешали, — сказал Олегневесело.

— Мешали, но отвлекли. Я мог не успеть со стрелами!Молодцы!

Он развязал мешок, выложил каравай, испеченный Снежаной,куски жареного мяса. Таргитай узнал широкие ломти печени. Олег тоже покосился,сглотнул слюну. Даже Таргитай сказал, что степняки хуже зверей, так чтозапретов нет, чтобы их не разделывать и не есть, как лесных зверей. А самыелютые воины, осатанев в бою, пьют горячую кровь сраженного врага, жрут егомозг, вырывают сердце и печень.

— Дурость, — сказал Мрак, выслушав его сбивчивыеобъяснения. — Когда пьешь кровь врага, то он становится твоим побратимом,хошь не хошь! А законы побратимства святы. Уже не сможет навредить, присниться,напасть ночью.

Изгои затаили дыхание. Мрак приоткрывал тайну охотничьихритуалов посвящения в мужчин. В пожирании печени врага глубокий смысл? Правда,Мрак ест так, что за ушами трещит. Было бы невкусно, никакие волхвы незаставили бы.

Убеждая себя, что так завещано богами, Таргитай поднес печенько рту, Мрак наблюдал искоса, кивнул удовлетворенно, когда Таргитай ухомякалогромный кусок в мгновение ока. Крепкий вырастет боец. Ест как мужчина, асекиру держать научится.

Едва медлительный Олег проглотил последний кусок, Мракподнялся на ноги.

— Мы не ушли далеко. Если тот, которого я ранил, был непростым, а он, похоже, не прост, то снарядит погоню…

— Он не был простым, — ответил Олег. — Мрак,мы должны не уходить, а убегать!

Солнце снова жгло спины и плечи. Из-под ног при каждом шагевзлетало облако удушливой пыли. Виднокрай расплывался в дрожащем от жарывоздухе, небосвод плавился и падал на землю огненными каплями. Таргитайчувствовал, как они шлепаются ему на плечи, растекаются горячими струйками поспине. Степь тянулась во все стороны голая, жаркая и безжизненная.

Таргитай ощутил себя маленьким и беспомощным. Степь ужасаетразмерами и бескрайностью. Лес тоже бесконечен, но там это знаешь, а здесь —видишь. Куда ни взгляни — всюду враждебная чужая мертвая Степь!

Он покосился на Мрака, оборотень шагал по-хозяйски. Богиобделили его многими сторонами души, зато вознаградили чувством опасности,зоркостью орла, звериным чутьем и слухом. Мрак мог, если бы захотел, слушать,как растет трава и о чем сплетничают муравьи в подземных норах!

Далеко впереди темнела огромная глыба красного камня. Вокругнего на пять-шесть шагов была сухая голая земля, словно камень выдавил земныесоки и трава не решалась пустить корни. Одна сторона глыбы поблескивала,начисто стесанная, отполированная. Невры осторожно подошли вплотную, толькоОлег забежал вперед, уже водил пальцами по стесанному месту. Там темнели,забитые грязью, странные знаки. Мрак обошел каменную глыбу, подозрительнопоглядел во все стороны.

Таргитай присел на корточки возле Олега.

— Что это, волхв?

Олег вытащил из сумки книгу, торопливо листал, сверялся сознаками, снова перелистывал. Наконец тихо выговорил потрясенным голосом:

— Это — Кровавый Камень!

Мрак потянул ноздрями, крови не учуял, сказал быстро:—Кровь, видать, смыло дождем. А чего среди Степи?

Олег сверился с книгой, ответил, водя пальцем по строчкам:

— Под этим камнем закопаны живьем три младенца… В знакнерушимости межи. По одному от каждого племени, что из года в год сражались наэтом месте. Землю не поделили! Поляне, анты и хорваты. Дескать, пусть это будуттри последние жертвы кровавой войны…