Он ломился через кусты, чувствуя их свежесть. Листьязеленее, а молодые побеги — длиннее. Конечно, Мрак прав, выбрав для отдыхачахлые невзрачные кусты, но он, Таргитай, не утерпел бы, разлегся бы на этойшелковистой травке.

Над песком поднимался водяной бурунчик, а в шаге от негопесок был уже сухой. Положив на траву баклажки, Таргитай встал на четвереньки,чувствуя, как ладони погружаются в песок, припал ртом к подземному ключику.Ледяная вода обожгла рот, от холода заломило зубы. Он торопливо сглотнул, назубах заскрипел песок.

Вдруг в тихом воздухе послышался стон. Таргитай подпрыгнул,в страхе завертел головой, не соображая, в какую сторону бежать. Стояла мертваятишина, затем слабый стон повторился. Таргитай дернулся было в сторону, но стон— не угроза, а кустарник невелик, степняков с конями не спрячет. Дальше — голаяСтепь, ящерица не охотится, трава на версты полегла под ветром и ночным градом!

Он нерешительно шагнул вперед, вытянул шею. Было жутко,лучше бы убежать и вернуться с могучим и бесстрашным Мраком, но кусты ужедвигались навстречу, и он внезапно вышел на вытоптанное людьми и конскимикопытами место. Посреди поляны лежал распятый голый человек. Он весь был залиткровью, в сторонке пламенели красные клочья одежды. Руки и ноги были разведенышироко в стороны, туго прикручены ремнями к кольям, вбитым в землю. Живот былвспорот, набит булыжниками, грязью, кишки тянулись на несколько шагов в обестороны. Их облепили навозные мухи, а хищные жуки уже грызли мясо, рылись вовнутренностях. Веки были срезаны, как у Степана, глаза неподвижно смотрели вбезоблачное небо, где от жаркого солнца плавилась небесная твердь.

Таргитай оцепенело смотрел на изуродованное тело. Распятыйчеловек шелохнул головой, произнес внятно:

— Воды…

Таргитай подпрыгнул, не веря своим ушам. Это… этот человекеще жив? Но как может человек вытерпеть такие муки и остаться жив?

— Сейчас! — вскрикнул он. — Сейчас!

Он проломился через заросли, оставляя просеку, торопливонаполнил флягу, прибежал, не понимая, почему вдруг не стал видеть дорогу,словно глаза застлала пелена ливня.

Он упал на колени перед распятым. Губы того были срезаны, насолнце блестели крупные желтые зубы. Таргитай начал лить воду в полураскрытыйрот. Человек закашлялся.

— Я сейчас освобожу тебя, — крикнул Таргитайдрожащим голосом. — Сейчас!

— Дурак… — прошептал человек. — Меня ужеосвобождают боги… Я не вижу, солнце сожгло глаза, но по голосу ты — не степняк,не полянин.

— Я невр, из Леса!

— Невр? — повторил человек шепотом. —Пророчество сбывается? Невры выходят из Леса, старому миру конец…

— Кто ты? — спросил Таргитай, всхлипывая. Он немог смотреть в обезображенное лицо. — Откуда ты знаешь нас? Ты полянин?

— Все мы: поляне, анты, хорваты, бодричи… потомкиизгоев из вашего племени… Мы не такие могучие, как вы, невры, но скажи, есливстретишь славов, что Микл, сын Тавра, внук Володимира, победил степняков…

— Как? — спросил Таргитай сквозь рыдания.

— Не застонал, не вскрикнул… Я смеялся, когдавспарывали живот… Я плевал в их поганые хари… Я пел, когда выламывали пальцы…Наши боги сильнее!

Голос внезапно прервался. Таргитай заревел, уже несдерживаясь. Пальцы тряслись, он никак не мог развязать узлы. Сзади раздалсягромкий голос. От испуга Таргитай упал через Микла, руки заскользили в сгусткахкрови.

— Он мертв?

Олег держал острием вперед секиру, Мрак прошел вперед, сшумом раздирая колючие ветки. Лицо его было темным, в глазах метались красныеискры.

— Он успел сказать, что он — Микл, сын Тавра из племениславов… Он погиб храбро, но почему-то считает, что мы еще храбрее…

Мрак покачал головой:

— Надо же о ком-то рассказывать сказки. А какие вы сОлегом храбрецы, сами знаете… Воды набрал?

— Нет, — убито ответил Таргитай. — Услышалстон, ну и…

— Заполни фляги, — распорядился Мрак. — А мыс Олегом зароем несчастного. Может быть, он и был храбр, но не был умен. Иначебы заночевал в том кустарнике, где прятались мы.

Таргитай опрометью бросился к воде. Когда вернулся, Мрак сОлегом наваливали на земляной холмик камни, чтобы зверье не растаскивало человечьикости. Чернели четыре ямки, видать, Мрак не распутывал узлы, а попростувыдернул колья.

Не сговариваясь, они зашагали быстрым шагом. К солнцудержались спинами. Долго шли молча, взбивая пыль, каждый думал о своем, наконецТаргитай проговорил горько:

— Везде кровь, жестокость, несправедливость… Не тольков Лесу, а и в Степи… Выходит, нет на свете справедливости?

— Нет, — отрубил Мрак жестко. Олег промолчал.

— Так что же делать? — спросил Таргитай отчаяннымголосом. Его губы дрожали. — Да, я родился в этом зверином мире, но я нехочу и не могу быть зверем!

Мрак промолчал, неожиданно ответил Олег:

— Раз уж мы вышли в мир, где нет справедливости, то…эта работа ложится на наши плечи. Может быть, для того и вывели нас из Леса!

— Для чего? — не понял Таргитай.

— Сделать мир справедливее, — ответил Олег книжнымголосом. — Хоть на волосок!

Мрак насмешливо хмыкнул и ускорил шаг.

Они шли через знойную Степь, когда вдруг Мрак молниеноснокачнулся вбок, а его ладонь швырнула Олега на землю. Почти одновременно что-тоострое ударило Олега сзади. Он упал, непонимающе лапнул ушибленное место, вдругощутил режущую боль.

Таргитай припал к земле, а Мрак исчез, лишь траваразгибалась, указывая на след. Олег нащупал древко стрелы, что, пробив толстуюволчью шкуру, торчало из его спины. Если бы не Мрак, стрела бы вонзилась внезащищенную шею или затылок.

Таргитай осторожно приподнял голову, спросил испуганнымшепотом:

— Ты цел?

— Убит, — простонал Олег. — Как рыба наостроге…

— Потерпи, Мрак вернется. Хочешь, я сам выдерну?

— Нет! — вскрикнул Олег в ужасе. — Лучше яумру с торчащей стрелой в сердце, чем терпеть новые муки!

Таргитай присмотрелся:

— Сердце с другой стороны. И намного выше.

— Но кровь… Я истекаю кровью!

Таргитай подполз, поглядел ближе:

— Это не совсем кровь… Почему-то желтая, а не красная…И воняет гадостно… Подождем Мрака?

Олег тихо стонал, чувствуя, как с теплой струйкой, чтомедленно течет вниз по ногам, уходит жизнь, а сердце стучит все тише. Друзья невиноваты в своем бессердечии, весь мир груб и жесток, бесчеловечен!

Впереди послышался далекий шум. Голос Мрака гремел, как рыкразъяренного бера, в ответ слышался верещащий заячий голосок. Наконец Мракгаркнул: